Трон черепов - Бретт Питер - Страница 35

– Что же изменилось? – спросил он.

– Я вспомнил твои слова, – сказал Джардир. – Я наблюдал со стены, как ты ведешь шарумов чистить Лабиринт, а в твоих руках ярко, как солнце, сверкает Копье Каджи. Шарумы выкрикивали твое имя, и я знал, что они пойдут за тобой. Воины сделают тебя Шар’Дама Ка и атакуют бездну Най, если ты им прикажешь.

– Испугался, что я займу твое место? В жизни этого не хотел.

Джардир покачал головой:

– Я пекся не о моем месте, Пар’чин. Я болел за мой народ. И твой. За всех мужчин, женщин и детей на Ала. Потому что все они пошли бы за тобой при виде истекающих кровью алагай. Я увидел это умственным взором, и зрелище было блистательное.

– Тогда в чем дело, Ахман? – спросил Арлен, теряя терпение. – Во имя Недр, что произошло?

– Я же сказал тебе, Пар’чин. Я вспомнил твои слова. Ты заявил, что Небес не существует. И я подумал: если нет упования на Небеса, как остаться правым, когда перед тобой склонится весь мир? Без смирения перед Создателем кому доверить такую власть? То, что Най не может уничтожить, она искажает, и, только подчиняясь Эвераму, мы можем сопротивляться ее вкрадчивой лжи.

Арлен изумленно смотрел на него. Правдивость сказанного отражалась в ауре Джардира, но мысль не укладывалась в голове.

– Я воплощаю все, чем ты дорожишь, и готов сражаться и умереть на Первой войне, но ты предаешь меня из-за того, что я действую во имя человечества, а не ради какой-то выдумки в облаках?

Джардир сжал кулак:

– Предупреждаю, Пар’чин…

– Иди ты со своими предупреждениями! – Арлен опустил кулак, который по-прежнему распирала энергия. Стол разлетелся в щепки. Джардир, отпрянув от сломанных досок и летящих обломков, принял стойку шарусака.

Арлен не стал нападать. Джардир превосходил его в рукопашной. Арлен уже дрался с дама и чудом остался в живых. Джардир учился у духовенства годы, познавая его тайны. Даже сейчас, когда Арлен был проворнее и сильнее любого смертного, Джардир мог задать ему трепку, как мальчишке. Как ни хотелось Арлену схватиться с ним на равных, он ничего бы не приобрел, а потерял бы все.

Превосходство Джардира в шарусаке всяко не имело значения. Его способности управлять магией оставались в зачаточном состоянии – это в лучшем случае. Он был неопытным самоучкой. Пройдет время, пока он полностью овладеет своими способностями, но даже тогда, вооруженный мощами хора, не сравнится с Арленом, превратившим магию в часть самого себя. Арлен убьет Джардира, если захочет.

И обоим тогда конец. Арлен активизирует корону без Джардира, но вряд ли самостоятельно выберется из Анох-Сана и никогда не доберется в одиночку до двора мозговиков. Недра затянут его, их зов будет тем настойчивее, чем ближе он подойдет.

«То, что Най не может уничтожить, она искажает». Слова верующего, но в них есть мудрость. Любой ребенок знает поговорку из Канона: власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Недра сулили абсолютную власть, но Арлен не осмеливался к ней прикоснуться. Он утратит себя, впитается и сгорит, как спичка, брошенная в костер на празднике солнцестояния.

Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться и не наломать дров. Джардир оставался начеку, но аура показывала, что у него нет желания драться. Оба понимали, что поставлено на кон.

– Той ночью, когда я бросил тебя в барханах, я дал обещание, Пар’чин, – сказал Джардир. – Швырнул тебе бурдюк с водой и пообещал найти тебя в загробной жизни, а если сверну с пути и не улучшу Ала, то мы сочтемся.

– Что ж, расчет не заставил себя ждать, – отозвался Арлен. – Надеюсь, ты готов.

Когда они вышли из башни, Джардир посмотрел на небо, пытаясь по звездам определить свое местонахождение. Юго-западнее Дара Эверама, но это мало ему помогло. Между великим городом и пустыней раскинулись миллионы акров невозделанной земли. Он мог попробовать самостоятельно найти дорогу домой, но одному Эвераму известно, сколько ушло бы на это времени.

Ему не понадобилось спрашивать Пар’чина, зачем они покидают башню. Ответ был четко начертан в его ауре и отражался в ауре Джардира. Надежда снова, как много раз в прошлом, сражаться с алагай плечом к плечу могла разъесть недоверие и гнев, которые еще их разделяли.

«Единство стоит любой цены», – гласил Эведжах. А Каджи называл единство залогом победы в Шарак Ка. Если их с Пар’чином объединит общая цель, то у них будет шанс.

Если же нет…

Джардир глубоко вдохнул ночной воздух. Тот бодрил. «В ночи все люди – братья», – сказал Каджи. Если они не достигнут единства перед лицом алагай, то вряд ли обретут его где-то еще.

– Скоро они нас учуют, – сказал Пар’чин, читая его мысли. – Перво-наперво надо зарядить твою корону.

Джардир помотал головой:

– Перво-наперво верни мне копье, Пар’чин. Я согласился на твои условия.

Теперь покачал головой Пар’чин:

– Не будем торопиться, Ахман. Копье пока полежит.

Джардир наградил его тяжелом взглядом, но делать было нечего. Он видел, что Пар’чина не согнуть и спорить дальше бесполезно. Он поднял кулак с рубцовыми метками на костяшках, вырезанные Инэверой.

– Корона начнет заряжаться, когда мой кулак врежется в алагай.

– Вообще-то, ждать незачем, – ответил Пар’чин.

Джардир посмотрел на него:

– Предлагаешь взять у тебя еще?

Пар’чин бросил на него испепеляющий взгляд:

– Однажды ты застал меня врасплох, Ахман. Ты пожалеешь, если попробуешь снова.

– Но как же тогда? – спросил Джардир. – Если нет алагай, чтобы Втянуть…

Пар’чин оборвал его взмахом руки и показал на окрестности:

– Магия всюду, Ахман.

Он был прав. Благодаря короне Джардир ночью четко видел, что мир купается в свете магии. Она растекалась под ногами люминесцирующим туманом, потревоженным их шагами, но силы в ней было мало – не больше, чем набирается в дыме от костра.

– Не понимаю, – сказал Джардир.

– Дыши, – велел Пар’чин. – Закрой глаза.

Джардир свирепо зыркнул на него, но подчинился и задышал ритмично и ровно. Он впал в воинский транс, которым овладел в Шарик Хора: душа успокоена, но готова мгновенно действовать.

– Установи через корону связь, – сказал Пар’чин. – Почувствуй, как магия шепчет вокруг тебя, словно слабый бриз.

Джардир сделал, как было велено, и действительно ощутил магию, которая расширялась и сокращалась в такт его дыханию. Она растекалась по Ала, но притягивалась к живому.

– Осторожно Втяни, как будто вдыхаешь.

Джардир вдохнул и почувствовал перетекающую в него энергию, похожую больше не на огонь, как после схватки с алагай, а на солнечный свет.

– Продолжай, – сказал Пар’чин. – Не напрягайся. Не останавливайся на выдохе. Просто Тяни постоянно.

Джардир кивнул, ощущая непрерывный приток магии. Он открыл глаза и увидел, что та стекается к нему со всех сторон, как река, устремленная к водопаду. Медленно, но брешь начала заполняться. Он стал сильнее.

Затем он от восторга утратил центр, и поток пресекся.

Он взглянул на Пар’чина:

– Поразительно.

– Это только начало, Ахман, – улыбнулся тот. – Нам предстоит усвоить намного больше, и лишь тогда мы будем готовы предстать перед двором мозговых демонов.

– Ты не доверяешь мне Копье Каджи, но делишься магическими секретами?

– Шарак Ка – превыше всего, – сказал Арлен. – Ты научил меня воевать. Я учу тебя магии – это лишь дань справедливости. Во всяком случае, учу азам. Копье – костыль, на который ты опирался слишком долго. – Он подмигнул. – Только не думай, что преподам тебе все мои хитрости.

Так они провели еще несколько минут: Пар’чин мягко показывал, как Втягивать энергию.

– Теперь держи ее крепко, – велел Пар’чин, вынув из кармана небольшой складной нож. Раскрыв, он взял его за лезвие и протянул рукояткой Джардиру.

Джардир с любопытством принял маленький клинок. Тот даже не был помечен.