Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Фортунат - Средневековая литература - Страница 32


32
Изменить размер шрифта:

Когда Агриппину похитили, старая гофмейстерша бросилась к ее матери, королеве, и поведала ей о том, что Агриппина вновь похищена, а также о том, что приключилось у нее с рогами и с доктором и как она сообща с доктором унеслась прочь.

Королеву, ее мать, это повергло в ужас, но она подумала, как скоро дочь вернулась в прошлый раз, так же, должно быть, приключится и на сей раз. Вдобавок она взяла с собой кошель, у нее вдоволь денег, она может многих достойно наградить, чтобы ей помогли возвратиться домой. Но когда они прождали день и ночь, а она не возвратилась, то королева, будучи матерью, всей душой обеспокоилась, что она лишится своей красивой дочери, и с удрученным сердцем пошла к своему господину, королю, и поведала обо всем, что с ней приключилось и как доктор и врачеватель ее похитил. Король сказал: «О, это мудрый доктор, он способен на большее, нежели прочие доктора. Это не кто иной, как Андолозий, какового вы столь коварно обманули. Я полагаю, что тот, кто наделил его таким сокровищем, наделил его также и мудростью, дабы он мог вернуть себе кошель, если лишится его. Судьбе угодно, чтобы кошель был его, и ничей более, и пожелай судьба, то подобный кошель был бы также у меня либо у кого другого. Много в Англии мужей, но лишь один меж ними король, это я, как суждено мне богом и судьбой. И так же предназначено Андолозию, чтобы он один владел кошельком, и никто другой. Лишь бы к нам возвратилась наша дочь!».

Королева сказала: «Милостивый государь, будьте столь милосердны и разошлите указ, не сможет ли кто разведать, где она находится, дабы не постигли ее бедность и нищета». Король ответствовал: «Я не разошлю указа, этим мы навлечем на себя позор, что плохо пеклись о ней».

Когда же Андолозий очутился наедине с Агриппиной в дикой и пустынной чаще, где людей не было и в помине, он грубо скинул с себя наземь докторскую мантию, сорвал с лица огромный и безобразный нос и в ярости шагнул навстречу прекрасной Агриппине. Она тотчас уразумела, что пред нею Андолозий, и ужаснулась всем сердцем так, что ке могла сказать ни слова, ибо он закатил глаза на лоб и скрипел зубами и решился немедля ее убить. Он схватил нож и срезал пояс с ее тела. Ему так не терпелось, что он сорвал с пояса кошель и дерзко зашвырнул пояс далеко в сторону, распахнул свою куртку и прикрепил кошель на то место, где всегда его носил. Несчастная Агриппина, сидевшая там, все это видела, и от страха и ужаса, в кои она была повергнута, ее прекрасное тело содрогалось, подобно осиновой листве под налетевшим ветром.

Андолозий, обуреваемый страшным гневом, заговорил и сказал: «О лживая и коварная баба, отныне ты в моих руках, сейчас я отплачу тебе такой же верностью, какую ты явила мне, отторгнув счастливый кошель и укрепив вместо него дрянной. На, полюбуйся, он вновь обрел свое прежнее место. Теперь зови на помощь и совет свою мать и старую гофмейстершу и вели подать тебе добрый напиток, коим ты опоила меня, и, даже если оба чудовища окажутся рядом с тобой, все их искусство не поможет им вновь выманить у меня кошель. О Агриппина, как ты могла затаить в сердце столь ужасное коварство, тогда как я был столь верен тебе. Я отдал в твою власть сердце, душу, тело и добро. Как ты замыслила низвергнуть в горькую нищету столь доблестного рыцаря, каковой неизменно сражался в твою честь, скакал и бился во всяческих рыцарских состязаниях, и не испытать ко мне ни капли милосердия? А король и королева дурачили меня и разыгрывали надо мною карнавальные шутки, что еще живо в моей памяти, ибо через зло, учиненное мне тобой, я впал в отчаяние и повесился бы, кабы Мария, матерь божья, в своем милосердии не пришла мне на помощь в том злом искушении. Я также с верностью буду служить ей до самой кончины. И уступи я искушению, ты послужила бы причиной того, что я лишился и души, и тела, и чести, и достоинства, и имущества.[136] И хотя чудесный кошель был в твоей власти и тебе было доподлинно известно, что я остался ни с чем, распустил всех своих слуг и в одиночку ускакал прочь, ты даже не соизволила послать мне денег на пропитание, дабы я несколько пристойнее возвратился домой, к друзьям. Суди сама, не праведно ли выказать тебе то же милосердие, какое ты выказала мне?».

Агриппина, объятая всяческими страхами, не ведала, что ей ответить, она вперила свой взгляд в небо и с сердцем, исполненным ужаса, повела свою речь и сказала: «О добродетельный и праведный рыцарь Андолозий, я сознаюсь, что учинила против вас великое и тяжкое бесчестье, но прошу вас принять в рассуждение слабость, неразумие и легкомыслие, кои от природы более свойственны женщинам, и молодым, и старым, нежели мужскому роду, и не обращать те вещи мне во зло и гнев ваш против меня, несчастной девицы, утихомирить. Отплатите добром за зло, как всецело и подобает праведному и благородному рыцарю!». Он ответствовал ей и сказал: «Лишения, страдания и позор, выпавшие мне от вас, еще столь удручают мое сердце, что я не могу отпустить вас безнаказанно».

Она заговорила и сказала: «О Андолозий, хорошенько поразмыслите, какую хулу возведут на вас, что вы, пребывая в лесу наедине с несчастной дамой, расправились с ней, как с пленницей. Воистину, коли пойдет о вас такая слава, это покроет позором вашу рыцарскую честь». Андолозий ответствовал: «Так и быть, я не поддамся гневу и клянусь тебе рыцарской верностью, что не надругаюсь ни над твоей честью, ни над телом. Но у тебя еще осталась моя отметина, носить тебе ее до гробовой доски, чтобы помнить обо мне». Агриппина пребывала в столь великом страхе и опасении за свою жизнь, что о рогах, еще торчавших у нее на голове, всецело забыла. Но когда Андолозий поручился за ее жизнь и честь, она тем скорее пришла в себя, заговорила и сказала: «О, если бы было угодно богу, чтобы я избавилась от рогов и очутилась во дворце отца!». Когда Андолозий услыхал, что она начала выказывать желания, шляпа же лежала неподалеку от нее, он тотчас подскочил и схватил ее, ибо надень Агриппина шляпу, она бы вновь очутилась дома, и взял он шляпу и крепко привязал ее к своему поясу. При этом Агриппина всецело постигла, что шляпа дорога ему превыше меры и что действием этой шляпы она была дважды похищена. Она разозлилась про себя и подумала: «Оба сокровища были в твоей власти, и ты не смогла сберечь их». Но не посмела показать Андолозию свой гнев, заговорила и смиренно просила его, дабы он вовсе избавил ее от рогов и вновь доставил ее домой, к отцу. Он сказал: «Дело сделано, носить тебе рога до конца твоих дней. Но я охотно доставлю тебя к отцовскому дворцу столь близко, что ты сможешь его увидеть, однако я туда более не пойду». Она просила его в другой раз и в третий. Но все было тщетно.

Как Андолозий отдал молодую королеву в женский монастырь в Ибернии, препоручив ее аббатиссе оного

Когда Агриппина увидала и постигла, что ни одна просьба более не поможет, она сказала: «Если я обречена носить рога и быть столь безобразной, тогда я не желаю возвращаться в Англию и не хочу, чтобы меня видели люди, коим я известна, ни отец, ни мать, никто иной. Отвези меня в чужие земли, где меня никто не узнает». Андолозий спросил: «Где тебе будет лучше, чем у отца и матери, короля и королевы?». Но она не пожелала этого и сказала: «Отдай меня в монастырь, дабы я могла затвориться от мира сего». Он спросил: «Воистину ли ты желаешь этого и серьезны ли твои речи?». Она ответствовала: «Да».

Тут он собрался и доставил ее в Ибернию, на самый край земли, что неподалеку от чистилища святого Патриция, там, в поле, вдали от людей, возвышается большой и красивый женский монастырь, куда никого, кроме знатных дам, не берут. Там он оставил ее сидящей в одиночестве в поле, пошел в монастырь, к аббатиссе, и поведал ей, что привез с собой благочестивую и знатную девицу, красивую и здоровую, лишь на голове у нее произросло нечто, чего она стыдится и не желает потому оставаться с друзьями, а жаждет уединиться в таком месте, где ее никто не знает. «И коли вы примите эту девицу, то я заплачу за ее содержание втрое больше». Аббатисса ответствовала: «Желающий поступить в монастырь должен внести за это двести крон, ибо я для всякой держу служанку и предоставляю им все, чего они ни пожелают. И раз вы желаете уплатить за нее втрое больше, то ведите ее сюда». Андолозий пошел и привел Агриппину к аббатиссе. Она приняла Агриппину, и та поблагодарила ее весьма учтивым и изящным поклоном, и аббатисса тотчас увидела, что она знатного рода, приглянулась она ей также своей наружностью, аббатисса пожалела, что прелестная девица носит на голове проклятые рога, и спросила: «Агриппина, желаешь ли ты, чтобы этот монастырь стал твоей обителью?». Та с великим смирением ответствовала: «Да, милостивая госпожа аббатисса». Она сказала: «Тогда ты должна повиноваться мне, ходить на мессы и во всякое время в хор и обучиться тому, чего не умеешь. Наш орден не слишком строг: те, кто желают перейти в иной монастырь либо взять супруга, могут это сделать. Но деньги, что даются за вступление, сколько ни уплачено, никому не возвращаются назад». Агриппина ответствовала: «Милостивая госпожа, какими бы ни были обычаи, привычки, а также давнее происхождение вашего почтенного монастыря, они не будут мною ни нарушаться, ни изменяться».