Танец на осколках души (СИ) - Трусс Анастасия - Страница 32

— Ты знаешь, зачем я пришёл к тебе?

— Да, — кивнула незнакомка. — Тебя беспокоит появление Адалиссы.

— Да, беспокоит. Хочу знать — напрасно или нет? Грозит ли чем-то пробуждение Адалиссы?

— Мир демонов принадлежит ей. Мир драконов, частично, является её владениями. То, что она сейчас находится в этих двух мирах, возвращает ей силы. Когда силы к ней полностью вернуться — это обернётся гибелью не только для человеческого мира, который она так ненавидит, но и большими переменами в мире демонов и драконов.

— Когда сила полностью вернётся к Адалиссе? — спросил Люцифер.

— Месяц. Не больше. Но, дело не только в самой богине. Так как, силы Адалиссы уже начали возвращаться — это стало причиной пробуждения тех, кто очень долго спал.

— Ты хочешь сказать, что они просыпаются?! — в глазах всегда спокойного повелителя, мелькнул неподдельный страх.

— Да. Просыпаются те, кто правил этой вселенной задолго до ангелов, демонов, и драконов. Первые дети богинь-матерей всех миров. Те, чьими именами вы клянётесь и кого зовёте свидетелями в своих речах. И те, чьими именами вы проклинаете. Благодаря Адалиссе, они вернутся, и ваше господство на этом закончится.

— Это можно как-нибудь остановить?

— Милена Кавэлли. Эта девушка ключ ко всему. Она — связь богини с миром.

— Если убить Милену, то Адалисса исчезнет вместе с ней?

— Нет. Но, личность Милены Кавэлли исчезнет, если богиня, вновь, станет могущественной.

— Тогда, как предотвратить то будущее, которое ты видишь? — к Люциферу вернулось его спокойствие.

— Нужно разорвать связь между Миленой Кавэлли и Адалиссой. Для этого девушка должна полностью и навсегда забыть о богине, живущей внутри неё. Ты должен запереть богиню так глубоко в сознании Милены Кавэлли, насколько это возможно. Без эмоциональной связи с Миленой, Адалисса не сможет вернуть свою силу и те, кто начал просыпаться, заснуть опять. Но… Адалисса будет обречена на существование в мире без движения, слуха, зрения… Она будет заключена в цепи, без возможности освободиться, до скончания вечности. Ты сможешь пойти на это, Люцифер?

— Адалисса была первой и единственной женщиной, которую я любил. Это так, но на первом месте для меня стоит благополучие моего мира. Никакие чувства не должны стоять выше этого. К тому же, Милена Кавэлли — женщина с лицом Адалиссы — всё равно, останется рядом со мной. Мне этого, вполне, достаточно.

Глава 12

Глава 12.

Следующий день не принёс каких-либо важных событий. Я присутствовала на Совете Высших демонов Зиградена, встречалась с несколькими демонами из самого Пандемониума, встречалась с послом от тёмных эльфов… При всех этих встречах меня везде преследовало только одно чувство — страх. Я боялась. Боялась до панического состояния. Боялась самих демонов и тёмных эльфов, боялась их реакции, ведь, от этого всего зависела вся моя последующая жизнь. Но, за неимением возможности избежать этих встреч, я, сжав зубы, заставляла себя идти на них, ведя себя абсолютно спокойно, холодно… не показывая, что, на самом деле, творится у меня внутри. Я старалась не замечать изучающих внимательных взглядов; старалась не замечать презрения в этих глазах. Подавляла порывы сбежать, запереться, спрятаться!.. Делала всё это, так как прекрасно понимала — этот мир (как и мир драконов) теперь является моим домом. И в этом «доме» я должна была жить, а не просто существовать, боясь всех и каждого.

Стыдно сказать, но за весь день я так ни разу и не вспомнила о двух моих подругах, оставшихся в мире людей — Николь и Лави. Ни разу. Я была слишком занята своими собственными проблемами. Наверное, это эгоизм с моей стороны, ведь, в конце концов, я являлась одной из причин бед своих подруг. Хотя, как правильно сказала Адалисса, я должна решить, что для меня важнее — мои подруги или жизнь моего ребёнка и моя собственная. И, похоже, что в тот день я свои приоритеты расставила. Я выбрала жизнь ещё не рождённого дитя и свою, выкинув из головы всё остальное, в том числе и беспокойство о Лави и Николь. Жестко звучит? Да, так и есть, но… Я, всё равно, ничем не могла помочь тем, кто был для меня так важен в моей, можно сказать, прошлой, жизни.

Адалисса продолжала твердить о том, что я должна встретиться с Верховными демонами. Я знала, что это придётся сделать, рано или поздно, но сегодня у меня просто не было на это времени. Кстати, Адалисса, в последнее время, очень часто со мной разговаривала. Я не знала — от чего? Ведь, до этого, в мире людей, Адалисса, чаще всего, разговаривала со мной только посредством снов. Это удивление мимолётно мелькнуло в моих мыслях, но голову я этим забивать себе не стала.

Уже поздно вечером, в своей спальне, я, наконец, смогла расслабиться. Со мной остались только Рейф и Блэк, который объявился в мире демонов сегодня утром.

— Милена, — в очередной раз заговорила Адалисса. — Завтра ты должна обязательно встретиться с кем-нибудь из Верховных. Ты больше не можешь откладывать это.

— Я и не откладываю, — устало ответила я. — Ты и сама знаешь, что у меня сегодня не было на это времени.

— Ты уже решила — с кем будешь разговаривать?

— Да. Я решила, всё-таки, встретиться с тем, кого я знаю. С Абигором. Если выбирать между ним и Аббадоном, то я выберу меньшее зло.

— Ты, правда, думаешь, что Абигор — меньшее зло? — насмешливо фыркнула Адалисса.

— Нет, — призналась я. — Но, во всяком случае, демон войны не пытался завладеть моей душой, и не пытался меня изнасиловать.

— Милена, подойди-ка к зеркалу, — внезапно, попросила бывшая богиня.

— Зачем? — удивилась я.

— Просто подойди.

Слепо выполнять просьбу той, про кого я мало, что знала, пусть и делила с ней одно тело, мне не хотелось. Но, я встала с кресла и взглянула на тёмное стекло зеркала. Сначала ничего необычного я не увидела. Зеркало как зеркало. Но, затем, моё отражение и отражение комнаты в нём, исчезло. Вместо этого, в зеркале отразилось какое-то тёмное помещение, в котором не было окон и дверей. Из мебели там был только чёрное кресло, с высокой спинкой, в котором сидела женщина, закутанная в чёрную шаль. Её лицо было закрыто чёрным кружевом вуали, оставляя на обозрение только ярко-алые губы. Женщина, как будто, спала, положив голову на подлокотник своего кресла. Но, как только я стала внимательно изучать её, она, видимо, что-то почувствовав, подняла голову и посмотрела на меня. Хотя, я не могла быть уверена — действительно ли незнакомка меня видит, ведь, её глаза от меня были скрыты.

— Что за чертовщина?! — с изумлением воскликнул Рейф, давая понять, что вижу всё это не только я.

Блэк рассерженно зашипел на зеркало, изогнув спину.

Тем временем, женщина встала и подошла вплотную к зеркалу с той стороны. Она положила руку на стекло, затем, ударила по нему… Стекло даже не задребезжало. А мне казалось, что она смотрит прямо мне в глаза, не отрываясь. Даже не казалось, а я была в этом уверена. Откуда была эта уверенность? Я не знала. Но, несмотря на то, что, собственно, глаз женщины я не видела, уверенность только укреплялась.

А потом я услышала голос. Голос, который звал меня. Голос не обращался ко мне по имени, но я знала, что он зовёт именно меня. Зовёт подойти к зеркалу. Мягкий женский голос окутывал меня, как невесомое тёплое одеяло. Он давал ощущение безопасности. Он ласкал, маня к своей обладательнице.

Я сделала шаг в сторону зеркала. Потом ещё один и ещё… пока, чуть ли, не побежала к нему. Голова была, как в тумане. Я плохо соображала, что делаю. Я положила ладони на зеркало и женщина сделала то же самое, с той стороны, положив свои ладони на мои. Как только мы это сделали, стекло стало покрываться сеткой трещин, грозясь осыпаться целым градом мелких осколков. Но, этого не произошло. Вместо этого, стекло — преграда между нами — просто исчезло. Наши пальцы переплелись. Я почувствовала тепло рук незнакомки, её дыхание… Она притянула меня к себе и… поцеловала! Поцеловала страстно, сильно! У меня не возникло ни одной мысли о сопротивлении, хотя, любительницей девушек я никогда не была. Просто… это казалось чем-то совершенно естественным. А ещё… ещё я снова слышала её голос в своей голове. Но, в этот раз, он был адресован не мне. «Услышь меня, мать! Услышь своё дитя!» — звал голос. «Она зовёт Адалиссу? — мелькнула первая осознанная мысль. — Адалисса её мать?».