Разочарованные. Трилогия (СИ) - Фадеев Артем - Страница 35

  - Такая уж у них работа, - пожал плечами Слава.

  Олег Федорович пробормотал что-то неразборчивое в ответ, вернувшись к газетной заметке.

  В дверь внезапно кто-то постучал.

  - Войдите, - распорядился полковник, продолжая чтение.

  Дверь распахнулась, и на пороге возник незнакомый парню человек. Практикант внимательно изучил посетителя.

  Визитером оказался мужчина средних лет. Весь его вид говорил о том, что он является истинным интеллигентом. На мужчине был строгий идеально сидящий костюм. На носу у посетителя пристроилось старомодное пенсне, а на голове старомодная же фетровая шляпа. В левой руке мужчина держал папку. Папка была на столько тонкой, что уместиться в ней мог, пожалуй, только один листочек офисной бумаги, формата А-4. Правая же рука сжимала элегантную трость.

  - Доброе утро, - поздоровался визитер. Его скрипучий голос разлетелся по кабинету: - Мне необходимо увидеть полковника Скавронского Олега Федоровича.

  - Проходите, садитесь, - дочитывая статью, Скавронский указал на стул, расположенный напротив его стола.

  Цокая по полу тростью, мужчина, не торопясь, проследовал к указанному ему месту, и устроился на стуле.

  - Слушаю вас, - Олег Федорович, наконец, отложил газету, и внимательно осмотрел посетителя: - Что вы хотели?

  - Вы полковник Скавронский Олег Федорович? - упрямо повторил визитер.

  - С утра был им, - шутливо ответил полковник, пытаясь расположить мужчину к себе.

  - Вижу, вы уже в курсе последних событий, - кивнув на газету, проговорил посетитель: - Что ж, тем лучше.

  - О каких именно событиях идет речь? - заинтересовался Скавронский.

  - Ну, как же? - удивился визитер: - Разумеется об ограблении нашего городского музея.

  - Простите? - не понял Олег Федорович.

  Мужчина понял, что полковнику абсолютно ни чего не известно. Он деликатно кашлянул и снова заговорил: - Разрешите представиться. Я Филипп Филиппович Ларин. Директор городского музея.

  - Очень приятно, - соблюдая правила этикета, отозвался полковник: - Слушаю вас внимательно, излагайте.

  - Дело в том, что этой ночью произошло ужасное событие, - принялся вводить в курс дела Скавронского Филипп Филиппович: - Извините, я почему-то предположил, что вы читаете именно о налете на наш музей, - он кивнул на газету.

  - Вы ошиблись, - поправил директора музея Олег Федорович: - Мое внимание привлекла совсем другая заметка.

  - Теперь я это понял, - продолжил Ларин: - Но, тем не менее, это абсо-лютно не меняет дела. Разрешите? - он указал подбородком на газетный лист.

  - Прошу вас, - любезно разрешил полковник.

  Филипп Филиппович аккуратно поднял со стола "Фишкуйское время", пролистал несколько страниц и, протянув газету Скавронскому, проговорил, указывая пальцем в нужное место: - Вот, полюбопытствуйте, Олег Федорович.

  Полковник пробежался глазами по заголовку статьи. "Ночной налет", гласила заметка.

  - Мне кажется, - не прикоснувшись к газетному листку, заявил Скавронский: - Что будет лучше, если вы сами введете меня в курс дела. Простите, как вы сказали, вас зовут?

  - Филипп Филиппович Ларин, - вторично представился директор музея.

  - Да, - повторил Олег Федорович: - Филипп Филиппович. Итак, я внимательно вас слушаю. Насколько я понял, минувшей ночью был совершен налет на подведомственное вам учреждение.

  - Совершенно верно, - Ларин вернул газету на ее прежнее место: - Это ужасно. Даже не знаю с чего начать.

  - Будьте добры, Филипп Филиппович, начните с самого начала, - попросил директора музея полковник.

  - Хорошо, - трагично вздохнул Ларин: - Как скажите. Понимаете, я работаю в качестве директора музея вот уже как двадцать лет. Этот музей настоящее достояние нашего города. Вся история Фишкуйска собрана в его стенах. Это настоящий кладезь, позволяющий нам окунуться в события давно минувших лет, десятилетий, прошлого и даже позапрошлого столетия. У нас собраны такие редкие экспонаты, которых не сыскать ни в каком другом месте. Вы себе не представляете, какими раритетными вещами мы располагаем. Чего только стоит один из экземпляров первопечатных книг.

  Поняв, что Филиппа Филипповича понесло несколько в другом направлении, Скавронский перебил его, попросив: - Пожалуйста, ближе к делу.

  - Да, конечно, - директор музея поправил пенсне, и продолжил: - Про-стите, но когда я начинаю говорить о музее, не могу удержаться от неболь-шой лекции по его истории.

  - Понимаю, - кивнул Олег Федорович: - Это профессиональное.

  - Верно, - согласился с ним Ларин: - Так вот, я наведываюсь в наш музей ежедневно, каждое утро, включая и выходные дни. Понимаете, тут вот какое дело, официальный выходной у музея - понедельник. Это очень удобно. В самом начале недели жителям нашего города не до посещения музея. Они спешат на работу, а вечером предпочитают отдых у телевизора, или же, расслабляются в каком ни будь баре. В официальные же выходные ситуация иная, именно по субботам и воскресеньям, согласно статистике в нашем учреждении наблюдается наплыв посетителей. Именно по этой причине, мы и установили такой график работы.

  - Очень удобно, - прокомментировал услышанное полковник.

  - Да. Так вот, - вновь заговорил Филипп Филиппович: - Каждый день, включая понедельник, я обязательно навещаю музей в восемь часов утра. Это уже просто вошло у меня в привычку. Как ни как я, все-таки директор этого заведения. Должен держать все в строгости и порядке.

  - Вижу, вы ответственный человек, - Скавронский уже заскучал, ожидая, когда же Ларин перейдет непосредственно к ограблению.

  - Приходиться быть таковым по долгу службы, - уточнил Филипп Фи-липпович: - Сегодняшнее утро не было для меня исключением. Я как обычно в половине восьмого вышел из дома и направился к месту работы. Я совершенно не ожидал того, что увидел. Мне и в голову не могло прийти, что подобное когда-нибудь случится в нашем музее. Однако человек предполагает, а Бог располагает.

  - Так что же вы там обнаружили? - нетерпеливо осведомился Олег Федорович.

  - Я понял, что произошло что-то ужасное, едва подошел к двери. Понимаете, дверь в музей запирается в восемь часов вечера, а открываем мы ее в восемь часов утра. Я же подошел к музею без пяти восемь. Представляете, что я увидел первым делом, поднявшись на крыльцо?

  - Боюсь, что нет, - искренне ответил полковник.

  - Я обнаружил, - придав выражению своего голоса таинственность, произнес директор музея: - Что дверь не заперта, - далее последовала трагическая пауза.

  - Да вы что? - попытался искренне изумиться Скавронский: - Она дей-ствительно была открыта?

  - Именно, Олег Федорович, именно, - подтвердил Ларин: - А подобная вещь просто исключена.

  - Почему же, Филипп Филиппович? Ну, может быть, уборщица пришла пораньше, или же охранник решил проветрить помещение. У вас ведь имеется охранник в музее? Не вижу ни чего странного. Вы сами только что сказали, что суббота - это день, когда у вас наплыв посетителей. Неужели ни кто не мог позаботиться о том, чтобы заблаговременно привести музей в порядок?

  - Вы ошибаетесь, - отбросил версию полковника директор музея: - Это не возможно по одной простой причине. Дело в том, что ключ от входной двери музея находится только у меня. Дубликат же его, конечно, имеется и у нашего сторожа. Но ему даны четкие указания, ни в коем случае не покидать пределы музея до восьми часов утра. До этого времени ни кто посторонний и даже, как вы предположили, уборщица не может проникнуть на территорию музея. Я и только я отпираю его ровно в восемь часов. Исключений практически ни когда не было.

  - Практически? - заинтересовался Скавронский: - Все же вам приходи-лось отступить от этого неписаного правила. Правильно я вас понял?

  - Это было давно, - окунулся в воспоминания Ларин: - Точно уже не скажу. Где-то около десяти лет назад. Не думаю, что та история имеет хоть какое-то отношение к ночному происшествию.