Механик её Величества - Иващенко Валерий В. - Страница 74

Присев обратно на уютную, ещё сохранившую его форму постель, Алекс отбросил пока в сторону свои думы. Всмотрелся в по-детски безмятежное лицо спящей. Улыбнулся, и не удержался от того, чтобы не наклониться и не чмокнуть легонько в очаровательно припухшие во сне губы. Вдохнул всей грудью так хорошо ощутимое тепло и терпкий аромат их ежевечерних (и не только) забав, усмехнулся своим вовсе не безгрешным мыслям и убрал с лица женщины щекочущую её прядь - ишь, как во сне носиком подёргивает.

Кто же ты такая, Изельда Фирр? Ведь ненавижу вертухаев даже не как особую породу людей - всеми фибрами души презираю это отродье. Ибо унижать людей да измываться над ними, это уже не профессия, это… призвание, что ли. Вон, даже сны симптоматичные снятся, а уж они не врут. Подсознание может иной раз хитрое коленце выкинуть - но слукавить? Конечно, не все они такие, блюсты… тьфу - менты, то бишь. Тут спору нет - но добровольно, всю жизнь изо дня в день ковыряться в г..не людских душ? Увольте покорнейше!

И всё же, не лукавя душой - без одной малышки как-то и свет не мил. Какие же таланты скрываются в тебе, миниатюрная и такая любимая женщина? Отчего совсем по-юношески, при одной мысли о тебе, так стучит сердце и сохнут губы?..

Накинув на плечи халат и пройдясь по коридору, Алекс осторожно заглянул в детскую. Ага - в детдоме их палата на шестерых пацанов и то была меньше, а главное, куда беднее… Он поправил одеяло на зарывшейся в подушку Мирне. Странно - даже не шелохнулась, малявка. А ведь обычно спит чутко. Затем вытащил из-под щеки скрутившегося калачиком на тахте Берса инфокристалл, положил на стол. Подумал немного, накрыл мальчишку цветастым покрывалом.

Тот сразу замурчал что-то сквозь сон довольным голосом, распрямился. Вот и ладненько. Хоть и рановато вам, мальцы, пока что в одной комнате ночевать… да не мне вас судить - а вдруг из вашей детской дружбы что-то да вырастет?

В коридоре у лестницы на первый этаж Алекс наклонился, чтобы рассмотреть что-то блестящее, валяющееся прямо на ковровой дорожке, едва не перецепившее ноги. Хм-м, Альфа… тоже дрыхнет, что ли? Или память отшибло вместе с питанием? Отложив наутро разбирательство с впавшей в кому роботессой, он переложил титановый шар на столик, заглянул в лестничный проём.

Из неплотно прикрытой двери в кухню струился тонкий лучик света. Едва ступив на ступеньку, Алекс тут же замер, ощутив, что его обдало жаром воспоминания - а ведь ей-богу, совсем как в тот раз! Ну, когда те двое архаровцев на кухню в общаге заявились! Чувствуя, как от неведомого ожидания заколотилось о рёбра сердце, он всё же пересилил свои нехорошие предчувствия - уж больно ему не хотелось вновь менять свою эту жизнь - и зашлёпал вниз.

Это оказалась, к немалому облегчению остолбеневшего в дверях Алекса, спустившаяся в кухню Изельда. Подруга сидела у разделочного стола и с определённо голодным видом намазывала горку сиротских размеров бутербродов маслом и содержимым трёхлитровой банки красной икры. Проглотив невольно выступившую слюну и судорожно выдохнув вдруг ставший колом в горле воздух, он осторожно вошёл. В общем-то, ничего такого не было в том, что миниатюрная Изельда Фирр сидит ночью посреди огромной кухни с намерением подкрепиться чем-нибудь вкусненьким.

Только вот, сидя на высоком стуле, меланхолично закинув ногу на ногу и беззаботно помахивая в воздухе шлёпкой с пушистым помпоном, девица обреталась в натуральнейшем неглиже. В принципе, Алекс ничего особого против такого не имел. Напротив, смотрелось, кстати, просто отпадно… только очень уж это как-то было не так. Хотя и понимал краем сознания, что дети не проснутся ненароком и не войдут.

– М-м, какая вкуснятина, - закрыв от наслаждения глаза, Изельда впилась зубками в последний сварганенный ею бутерброд. И указала рукой с зажатой в ней серебряной ложкой на стенной шкафчик. - Там.

Озадаченный Алекс открыл дверцу с самыми интересными предчувствиями. И они не подвели его, право - там обнаружилась до ностальгии полузабытая бутылка запотевшего шампанского. Ничего себе - крымское, "Новый свет". Говорят, такое только на столы ЦК и попадает… Хлопнув пробкой в потолочную светолюминесцентную панель, он разлил пенящийся благородный напиток по высоким бокалам, из которых дети обожали пить фруктовые напитки.

– За нас - с тобой, - Изельда как-то так многозначительно расставила акценты в столь короткой фразе, что Алекс даже не успел ничего толком сообразить, как бокалы с лёгким звоном уже соприкоснулись.

М-да, пить хорошее шампанское в компании с обнажённой красоткой, знакомой донемогу и в то же время какой-то иной, занятьице в высшей степени интересное. Тем более, что перемазанная икрой с маслом Изельда в качестве закусить полезла целоваться. Умм… как же это здорово…

– Там, - голосом капризной светской красавицы мурлыкнула она.

При этом совершенно непринуждённо указала вытянутой в струну ножкой (он не смог в который раз не полюбоваться) на сияющий титаном и углепластиком микроволновый шкаф. Ого! Тут оказался непочатый блок сигарет, и с каждой жёлтой пачки вдаль надменно щурился верблюд. Совершенно непринуждённо закурив Кэмел вслед за Алексом и пустив вверх синеватую струйку дыма, Изельда некоторое время рассматривала старавшегося не показывать удивление мужчину с тонкой улыбкой. А в глазах её плескалось что-то такое красивое и радостное, что тот не выдержал и улыбнулся в ответ.

Налил ещё, и сей скромный знак внимания оказался воспринят дамой с несомненной благосклонностью. Равно как и обнаружившаяся в отделении для вилок-ложек большая плитка шоколада "Бабаевский" - помните, тот самый, безумно вкусный "ароматизирован коньяком и слегка подсолен"?

– Смотри, - зачарованно шепнула Изельда, осторожно опустив в бокал шампанского отломанный тёмно-коричневый квадратик.

Шоколад сразу же утонул, как ему законами физики и положено. Но почти тотчас же оделся пузырьками газа - и стал всплывать. Колыхнувшись от сотрясения со встретившейся на пути поверхностью, он разом потерял свою серебристо-ртутную шубку, и тут же маленьким Титаником пошёл на дно. И опять стал обзаводиться запасом плавучести. Вверх-вниз, вверх-вниз…

– Здорово, - улыбнулся Алекс, никогда не видавший такого простого, но впечатляющего дива, и эти слова они запили. И заели бутербродами с красной икрой. И… гм, зацеловали нетерпеливыми горячими губами.

Оглянувшись вокруг оценивающим взором и весело хрумкая "Бабаевским", Изельда улыбнулась.

– Ага, вон там, - и указала шлёпкой на шкафчик для круп и прочего - по общему решению, семья питалась исключительно натуральной пищей. Никакой синтетической дряни, как бы она ни была вкусна и полезна… деньги-то позволяют.

Там обнаружилась ещё одна бутыль шампанского - на этот раз тёмного, почти непрозрачного стекла, а на рябой от иностранных надписей и медалей этикетке чёрно-серебристыми буквами горделиво выделялась большая надпись "MUMM". Ага, то самое, воспетое ещё Пушкиным…

– Очень кстати, - заметил Алекс, обнаружив, что первая бутылка уже показала выпуклое дно.

В голове эдак приятно и легко шумело - но скорее не от выпитого шампанского или полузабытого табака, а от странным образом будоражащего соседства с новой и какой-то изменившейся Изельдой. Улыбнувшись своим мыслям, сладко трепещущим в предвкушении чего-то хорошего, Алекс откупорил весьма кстати обнаружившуюся там же в шкафчике банку маринованых маслят, да и золотые рижские шпроты заодно.

– Ням-ням… - замурлыкала от удовольствия красавица, когда друг осторожно, махонькой трёхзубой серебряной вилкой, чередуя кормил её вкуснятиной.

Правда, знаменитое французское шампанское оказалось сухим, а шоколадом поделиться ветреная Изельда с хохотом отказалась.

– Хочешь сладкого, да? - с лукавым и в то же время чистым взглядом смилостивилась она.

Откинувшись спиной на блистающий стерильной чистотой стол, она водрузила дольку на розовый бутон груди и лукаво улыбнулась.

– М-м… без фанатизма, дорогой… - её прерывистый шёпот, почти переходящий в стон наслаждения, с трудом вырвал обоих из сладкой пучины, в которую они оба стремительно и с удовольствием погружались.