Пилигрим (СИ) - Луковкин Кир - Страница 34

Наконец разведчик вынырнул из сухого куста.

- Они в яме. Там много ям, в которых люди, - сдавленно зашептал он.

- Все готовы? - Со оглядел отряд, люди закивали. - Тогда идем. Веди нас. И запомните, - он на секунду остановился, - поднимем шум - испортим дело.

- Мы призраки, - сказал Вед.

- Призраки, - подтвердили воины.

Семь теней вытянулись в линию и устремились к торговому посту Южных варваров. Их рейд был стремительным и точным - как бросок кобры. За крепостью, возле вала находился большой двор, и на краю этого двора были вырыты ямы, застланные деревянными решетчатыми крышками. В ямах скорчились люди. Онерон насчитал двадцать три ямы. Они побежали высматривать Миру. Почти все пленники оставались без движения, и поэтому трудно было понять, спят ли они или мертвы. В одной из ям лежали мать с братьями и сестрами Веда. Им бросили веревку и вытянули наверх, а затем, старясь двигаться бесшумно, отправились восвояси. Вед и еще один воин изъявили желание остаться, чтобы выпустить верховых животных наружу.

Когда Онерон отвел отряд на безопасное расстояние и вскоре подоспел Вед, с возвышенности можно было наблюдать, как стадо животных с топотом и ржанием рассыпалось по равнине, а несколько шатров вспыхнули огнем. Пост загудел, словно встревоженный улей, мужчины и женщины выбегали из своих жилищ, натыкаясь друг на друга, вялые со сна, исступленно кричали, хватали грудных детей и пожитки, пытались затушить пожарище. Онерон ничего не сказал, только переглянулся с Ведом - на лице парня читалось злорадное упоение свершившимся правосудием.

- Пора уходить.

Они заскользили с бархана вниз по песку.

- Когда мы прибудем домой, мне придется тебе кое-что объяснить, - холодно проговорил Онерон, двигаясь бок о бок с Ведом, но не смотря в его сторону.

- Это им помешает! - запальчиво отозвался тот, догадываясь. - А еще мы могли бы спасти тех, кто сидел в других ямах.

- Сам знаешь, что нет, - фыркнул Со и одернул спор.

Без отдыха, они той же ночью отправились назад. Это было бегство. Мира и дети сильно ослабли; всем воинам, включая Со, пришлось поочередно нести их на закорках. На протяжении обратной дороги полковник угрюмо думал над тем, что скажет своему юному подопечному, а заодно и остальным членам племени. Хоть это и звучало цинично, он в какой-то степени возблагодарил судьбу за подвернувшийся шанс объяснить люминитам основные постулаты Великого пути Фа. Таких уроков на долю племени выпадут тысячи, гораздо труднее и жестче, но первый урок - самый запоминающийся. Он должен прочно отложиться у них в памяти. И сработать в будущем. Ведь когда парус наполняет ветер, он способен унести судно далеко.

Конечно, они будут спорить, возражать. Недоверчиво и вопросительно хмурить брови. Особенно Вед, повзрослевший за один день сразу на десяток лет. Онерон ожидал чего-то подобного и готовился к затяжным проповедям. Он будет учить их, что беспричинная жестокость - это зло, превращающее человека в чудовище. Убийство без необходимости есть нарушение божественных законов, издевательство над природой. Жизнь превыше всего. Агрессией следует отвечать только на агрессию. Человек, ступивший на путь Фа, есть человек узнавший красоту и величие мира. Именно осознание совершенства мироздания отличает человека от других людей, которых следует считать варварами, заплутавшими во тьме, а посему несчастными навеки. И прочее, и прочее в том же ключе.

Они скажут: побеждает тот, кто сильнее. Вся жизнь - это смертельная схватка. Это битва! Он возразит: да, схватка, но для чего? Для чего, спросит он, вы живете на этой земле? Чтобы дрожать в страхе перед какими-то Духами? Побеждает тот, кто знает, что прав, знает, зачем живет и чего хочет. Вот в чем заключается сила. Каков наш путь? Набить брюхо куском мяса и свернуться в норе, надеясь прожить еще день! Тогда чем вы лучше дикого зверя? Они растерянно задумаются. Многие решат, что ничем не лучше и что они со зверями братья. До сих пор они были заняты исключительно выживанием, а на мысли о смысле жизни у них не было времени. Редкие проблески сознательности уходили на то, чтобы сделать ритуальный рисунок на стене пещеры, да, может быть, охранный амулет. Шаман и тот, вместо того, чтобы поразмыслить о сущем, пока соплеменники таскают ему жертвенные куски, мастерил побрякушки из черепков. Они привыкли жить такой жизнью, хотя достойны большего; эти алмазы следовало вынуть из грязи и хорошенько очистить, чтобы заняться их огранкой. Вед будет ворчать: если не убью я, убьют меня! Почему им можно разрушать мой дом, а мне нет? Зачем мне сдерживаться? Гнев ослепляет, Вед. Высвободив ярость, ты очень скоро позабудешь, что стало ее причиной, и будешь убивать уже из наслаждения. Ты будешь лить кровь, лишать жизни и в твоих глазах будет пылать огонь, сжигающий твою душу. А потом ты очнешься и поймешь, что вокруг тебя по-прежнему пепелище. И ты так ничего и не создал. Пора взрослеть. Вставайте с четверенек, учитесь ходить прямо и смотреть на мир с высоты разума. Да, это будет непросто, думал Онерон, ступая по кромке прибрежной полосы, чтобы варвары не смогли распознать следы, стираемые прибоем.

Бегство тянулось, словно мучительный кошмар за секунду до пробуждения. Самая длинная дорога - та, которую хочешь пройти как можно быстрее. Онерон ждал удара в спину каждый час. Ждал, что их нагонят, и последует расправа. Без сомнений, варвары догадались, кто совершил ночной рейд. Вопрос заключался лишь в том, как скоро они явятся.

Они достигли русла реки ровно через неделю после того, как покинули это место. Селение было в порядке, люди радостно приветствовали их. Онерон сперва удивился, когда заметил новые лица, но ему объяснили, что это их соплеменники-северяне - не решившиеся уйти в первый раз, они отправились догонять основную группу на юг через день. Дюжина человек. Итого тридцать четыре, подсчитал Со.

- Вечером собираемся в круг! - объявил он после торопливого обеда. - Сейчас все, кто может драться, идите за мной. У нас очень мало времени. Враги вот-вот появятся.

Он повел мужчин в рощу. Там нарубили гибких сучьев - по количеству бойцов. Надергали льна. Онерон тщательно отмерил отрезки и сучья, взял первую пару и стал прилаживать части друг к другу.

- Нарежьте сухой, прямой и прочный бамбук. Длиной с мою руку.

Приказ выполнили; в это время Онерон затянул петлю на рукояти, распрямил ее, и в руках у него оказалось первое метательное оружие на Люмине.

- Смотрите и запоминайте.

Онерон подошел к стопке бамбуковых заготовок, выбрал одну, обточил ее своим ножом так, чтобы один конец был заострен, а на другом имелась выемка для тетивы, вложил импровизированную стрелу в лук. Направил на ближайшее оливковое дерево и натянул тетиву. Он выждал секунду, прицеливаясь и, убедившись, что все наблюдают, отпустил. Бамбуковая стрела с легким шелестом вонзилась в ствол дерева.

- Представьте, что на месте дерева - враг.

Среди бойцов прокатился вздох удивления. Онерон отметил про себя, что поразил этим выстрелом две цели. Как и было запланировано. Он склонился над следующими заготовками и подозвал двух ближайших бойцов:

- Повторяйте за мной. А ты - бери лук и учись.

Так Онерон заручился техническим преимуществом в грядущей схватке с южанами. По крайней мере, ему так казалось. Сделанное наспех оружие не отличалось особым изяществом и поражающей силой, но и этого должно было хватить для обороны. Со очень рассчитывал на эффект внезапности. Он развел большой костер, обмазал концы стрел смолой и показал бойцам, что такое зажигательный снаряд.

- Летающий огонь! - кричали те восхищенно. - О небо!

- Бейте точно, - наставлял он, обходя бойцов на стрельбище. - Враги будут верхом на зверях, бейте и в зверей. Они большие, в них легче попасть. Это их остановит.

Люди быстро осваивали принцип действия лука, подбадривали себя и соседа, возбужденно обсуждали успехи и неудачи. По глазам было видно - им нравилось. Одного разведчика Онерон отправил через реку, чтобы заранее знать о приближении противника. Обойдя рубежи селения, он указал на огневые точки, где следовало укрыться стрелкам.