Пилигрим (СИ) - Луковкин Кир - Страница 11

Остальные подробности контакта припоминались смутно, вплоть до момента ранения. Как прототип прожил дальше, клону было неизвестно.

IV. Великий проект

Клон продолжал привыкать к своему телу. Эриданцы воссоздали необходимые условия для его нормальной жизни. Наконец, после года обучения настал тот день, когда он поднялся на платформу и встал рядом с модулем перед хозяевами дряхлеющего мира звезды Эридан М3. Он и раньше находился в их обществе, а потому переборол биологический страх перед представителями иной формы жизни и мог смело смотреть на них.

- Меня зовут Со Онерон, - сказал человек. Посмотрел на эриданцев и добавил, - Я разумен и жизнеспособен. Сделаю все, что от меня потребуется. Покажу вам все, что хотели показать древние. Только скажите, какой сейчас год? Сколько времени прошло?

- Ты имеешь в виду количество оборотов планеты вокруг звезды?

- Да.

- Мы сомневаемся, что наша система исчисления периодов окажется для тебя полезной. Ведь она наша.

- Ответьте хотя бы, сколько прошло с момента попадания моей крови на модуль?

- По нашей системе исчисления - семь с половиной тысяч периодов. Если перевести в твою нумерологию, приблизительно будет сто двадцать тысяч лет.

- Великие... - протянул Онерон. - Солидный промежуток. Если учесть, что наша Септа существовала всего пять тысяч лет, а до этого заброшенные колонии воевали друг с другом не меньше двадцати тысячелетий, утопая в анархии...

- Но в сравнении с вечностью - это миг.

Возразить полковнику было нечего. Он спросил прямо, без обиняков, что последует вслед за его воскрешением, насколько продвинулись исследователи в изучении Вояджера и как далеко простираются планы эриданцев. В целом, картина ясна, получил он ответ.

Сложилась парадоксальная ситуация, когда носитель и послание попадали не к тому адресату, снова и снова возвращались к наследникам автора, и почти всякий раз письмо дополнялось новой информацией - короткий рассказ растягивался в длинное обращение. Или, если угодно, альманах приветственных речей, справочник о ветвях движения человечества в пространственно-временном континууме этой Галактики. Кроме инкубатора с генным материалом мы не нашли от вашего поколения никакого послания, объяснились они. Вы что-нибудь отправляли вместе с контейнером? Нет, ответил он. Хорошо, решили они. Наши планы направлены на то, чтобы сохранить ваш вид и в случае необходимости помочь вам.

- Я хочу спросить вас еще кое о чем. До того, как нашли аппарат, вы видели когда-нибудь раньше существ, подобных мне?

- Да. Они были прямоходящими и составлены из тех же пар хромосом, но с вашим видом совпадали процентов на семьдесят. Высокоорганизованные животные. Независимо живут на двух планетах в созвездии Змееносца. Как сообщают наши наблюдатели, они постепенно вырождаются. Их разум угасает. Видимо, это какая-то побочная ветвь. Полностью идентичных вам мы не видели никогда.

- Значит, я поступил благоразумно, - протянул полковник. - А контейнер? Контейнер с эмбрионами? Он цел?

- Устройство для хранения биоматериала в полном порядке, - заверили парящие над каменной площадкой существа, и по их телам пробежали желтые гирлянды огней.

- Наверно, я должен поблагодарить вас за спасение. Выходит, я принес с собой человечество, - возвестил клон. - Сохраните нам жизнь.

- Мы уже говорили об этом. Или ты имеешь в виду что-то другое? Не... как это у вас называется - помещение в заповедник?

- Боюсь, что наш вид прекратил свое существование, а я и эмбрионы в инкубаторе - это все что осталось от человечества. Мы хотим жить. Возможно, мы сможем быть чем-то полезными... вам и остальным галактическим цивилизациям. А для нормальной, полноценной жизни нам нужно пространство.

- Да. Мы понимаем, - существа тонко запели на своем диалекте, совещаясь. - В нашем заповеднике содержатся представители умерших или вырождающихся культур, но никогда еще нам не попадались создания, так отчаянно цепляющиеся за этот мир. Вам, человек, будет предоставлено жизненное пространство... если вы сможете помочь нам кое в чем.

- Согласен, - полковник знал, что у него нет выбора. - Наши потребности прямо зависят от масштабов поставленной задачи.

- О, - пропела Симбиота, - задача более чем масштабна. По крайней мере, для нас. В этом не сомневайтесь.

«Чем же она станет для нас?» - с ужасом подумал Онерон. И, чувствуя, что нужно собраться с мыслями, добавил:

-  Давайте поговорим об этом чуть позже. Я немного устал... и, кроме того, недостаточно готов к обсуждению.

Просьбу немедленно выполнили. Симбиота обходилась с полковником очень внимательно. С ним носились, как с ребенком, доходя до подобострастия. Скрупулезно был воссоздан цикл человеческого метаболизма, и на основе обмена веществ готовилась нужная пища. Правда, она имела непотребный вид, но полковник не привык воротить нос. Может быть, позже он даст пару советов по расширению меню, а сейчас сойдет и так. Он мог свободно дышать чистым воздухом, он не испытывал дискомфорта от втрое большей земной силы притяжения, так как находился в пространстве с анти-полем. Согласно его инструкциям Эриданцы воссоздали пару нарядов из гардероба, обувь и симплексный нательный комбинезон, который в бытность Септы каждый человек мог носить, словно вторую кожу. Жилище было обставлено минимальным набором мебели и спортивными снарядами для поддержания тела в форме. Его апартаменты имели вид на Центральный Дом Эри, где проживало три четверти общего числа расы, и каждое утро он мог любоваться монументальным видом строений, что на многие мили опоясывали башню Поиска, где находился Вояджер и сам Онерон с группой базировавшихся здесь ученых. Входить в жилище человека себе позволял только один эри - Од-Оз, неназванный учитель выращенного человека, единственный кто побывал в его мозгу и мог считывать поток его тогда еще не окрепшего сознания. Сначала полковнику было немного непривычно видеть перед собой это воздушное, на вид скользкое существо, ведь за всю свою предыдущую жизнь ему не повстречался ни один Чужой. Но, день за днем, Онерон научился держать себя в руках при каждой следующей материализации ученого.

В свободные часы они вели пространные беседы, устроившись на мансарде башни, которая вырастала из боковой комнаты человека. Атмосфера планеты, что звучала на местном языке как «Дан», была ядовита, биосфера не совместима с белковыми формами жизни, распространенными на мирах земного типа. Поэтому мансарду и прочие помещения отделяла от наружного мира тонкая, прозрачная нано-пленка. Преграда была настолько ничтожной по толщине, что у Онерона иногда возникали острые приступы удушья, и казалось, что его, будто осенний листок, выметет наружу ураганный ветер.

Однажды полковник спросил:

- Оз, а ты смог бы принять человеческий облик?

Собеседник молчал дольше обычного.

- В общих чертах, Со. Ты интересуешься потому, что тебе... как ты говоришь, одиноко?

- Да, можно и так сказать.

- Чувство одиночества непонятно мне. Я - это Симбиота, а Симбиота - это я, каждый из нас, мы все единое целое, братья. Мы чувствуем друг друга, мы всегда вместе. Связь между нашими индивидами самая древняя, даже древнее нашего разума. Она очень прочна. Разве у вас, людей, такого не было?

- Лишь у некоторых, - кисло ответил Онерон. - У двух или трех. Это называлось... по-разному.

Оз молча мигал оранжевым и красным, пытаясь осмыслить информацию.

- Я поработаю над этим вопросом, - пообещал он и удалился прежде, чем человек успел как-то отреагировать.

Эри отсутствовал три человеческих дня, или три данских часа, за которые пятнистый, сверкающий блин Эридана лишь немного перекатился по небосводу. Приближался полдень. Онерон смотрел на сверкающие под солнцем сооружения и представлял, до каких температур нагреваются их поверхности. Наверно, прямые лучи были способны растопить человеческую кожу, как кусок масла. Он содрогнулся и отвернулся от пейзажа, как раз в тот момент, когда у входа появился человек. Удивленный, полковник некоторое время разглядывал пришельца, смотрел, как тот плавно идет к центру зала, ломано переставляя ноги, и останавливается точно посередине. Губы Онерона тронула легкая улыбка. Оз, видимо, очень старался при реконструкции тела, но все-таки допустил некоторые огрехи в пропорциях и мелких деталях, отчего созданный им субъект походил на оживший манекен. Человек повел крупными глазами в сторону полковника и, старательно складывая губы, проквакал: