Не оставляй меня (СИ) - Кутузова Елена - Страница 48

— Вот.

Чистая вода. Он предлагал ей чистую воду! Но... наверное, надо послушаться. Это лучшее, что она может сейчас сделать. И Кара припала к высокому стакану.

И все-таки алкоголь помог. Камень, долгие дни лежащий на сердце стал легче... он превратился в серый воздушный шарик и улетел куда-то прочь... А вместе с ним — и решимость.

Из Кары словно стержень вынули. Она обмякла, съежилась в кресле. Нэй перепугался:

— Ваше... Кара, что...

Она не плакала. Она рыдала в голос, и слезы лились между пальцами. Хриплый крик, больше похожий на вой, вырывался из открытого рта, и не хватало дыхания... Сквозь пелену слез, как в плохом кино она видела Нэя, как он мечется, не зная, что далеть. Но испуг на его лице совершенно не трогал.

— Уйди! Не смотри! — все, что могла сказать...

Вместо этого телохранитель быстро закрыл глазок камеры. И вернулся.

— Что произошло? Чем помочь? Я не зная... Я правда — не знаю. Простите...

Боль. Тягучая, вязкая, с кучей гвоздей и битого стекла в мутной жиже. Она не хотела уходить, цеплялась сотнями ложноножек, колола, резала саму душу... Но слезы оказались сильнее. Они разбавили её, сделали текучей, мягкой... и выплеснули из глаз.

Она так и заснула, свернувшись клубочком и не почувствовала, как Нэй тихо перенес её в спальню. Раздевать не посмел, так и уложил в одежде. И сам устроился у дверей, снаружи.

Он перетащил в коридор удобное кресло и принес вино. Теперь можно было. Чуть-чуть. Пару глотков.

Мужчина улыбнулся, глядя на горлышко, провел по нему пальцем, принюхался. Казалось, за запахом выдержанного вина еще ощущается аромат помады. Тонки, едва заметный.

Следов на горлышке не осталось, но он все равно пригубил. Ему хотелось думать, что королева прикасалась именно к этому месту...

— Дурак ты, лейтенант. Она — королева. Ну что ты можешь ей дать?

Еще один глоток. И бутылка отправилась в шкаф, под замок. Он заберет её с собой, и постарается растянуть вино надолго. Если пить по глоточку, в самые тяжелые моменты жизни, все получится.

Утро выдалось тяжелым. Не столько из-за похмелья, сколько из-за слез. Глаза опухли и не открывались, хотелось зарыться в одеяло и спать долго-долго, желательно — вечно. Но привычка к дисциплине сработала безотказно.

Контрастный душ почти привел в норму. По крайней мере, мыли больше не текли, как воды застоявшегося, заиленного пруда. И в памяти всплыли вчерашние события.

Как и предупреждал Нэй, стало стыдно. Кара слово за словом перебирала вчерашний разговор и радовалась, что не вышла за рамки. И все-таки... Ей не следовало пить. Совсем. Не приведи Небо, запись попадет в не те руки!

И первый же взгляд, когда Кара вышла в зал, был на камеру.

— Добрый день. Выспалась?

— Добрый... ой, а время сколько?

— Полдень скоро. Да не волнуйся так! — лейтенант рассмеялся и перенес стол к окну. Легко вскочив на него, снял с камеры заслон.

— Спасибо! — выдохнула девушка.

— Не за что. Кому-то надо стоять на страже добродетели...

Впервые Кара не нашла слов. Ни язвительных, ни благодарности. Стояла, ловя ртом воздух.

— Обедать или завтракать?

— Не хочу! Только кофе.

— Кофе на голодный желудок вредно! — возмутился Нэй и повернулся к плите. — Яичница подойдет? С беконом?

— С хлебом! — остановила его Кара. — И соевым соусом вместо соли.

Нэй кивнул и достал сковородку.

Завтракали во дворе. Кара задумчиво жевала, глядя на окружающее великолепие.

— Красиво, да?

Девушка медленно перевела взгляд на собеседника:

— Нэй... что-то случилось?

— Что? Почему ты... Ничего.

— Ты суетишься и много говоришь. Так странно. Я сделала что-то нехорошее? — она чуть наклонила голову и прикрыла глаза, пытаясь вспомнить. — И вообще, что я вчера делала?

— Не помнишь? — Нэй видимо расслабился. — Ужин готовила. Надо сказать, потрясающе вкусный!

— Ты про буррито? Тогда почему я его в ведре видела? Ладно, дальше...

— Мы пили вино...

— Вернее я пила. Ты на воду налегал. Много я выпила?

— С полбутылки.

Кара нахмурилась. Полбутылки хорошего вина за вечер, под острую еду...

— Точно? Не больше?

— Я не вру.

— Тогда с чего меня развезло? — Кара отодвинула опустевшую тарелку и встала.

От калитки открывался поразительный взгляд на водохранилище. И даже серый штрих плотины казался частью скалы.

— Надо узнать, все ли там в порядке. Принеси телефон.

— Никак нет. Нельзя. Вам запрещено заниматься делами.

— «Запрещено», — легкая усмешка искривила губы. Нэй едва сдержался, чтобы не провести по ним пальцем, так захотелось почувствовать их влажную упругость. — «Запрещено». Знаешь, лейтенант, если бы я так не доверяла Канцлеру, то подумала бы, что он планирует захват власти, а твоя задача — держать меня вдали от событий.

— Ваше величество!

Кара развернулась резко, словно услышала что-то нехорошее:

— Лейтенант, не смей называть меня так даже наедине. Иначе... влетит нам обоим.

И она снова повернулась к водохранилищу.

— Тогда может, прогуляемся?

— А давай!

Тропинки вели по зеленым склонам, ныряя между каменных россыпей, уводя в глубь елового леса. Кара шла быстро, опираясь на палку. Рюкзак за плечами казался невесомым, хотя она несла в нем запас воды, обед и аптечку.

Но через несколько километров она выдохлась. Остановилась, оперевшись ладонями о колени, выдохнула несколько раз...

— Да, потеряла форму.

— Нагонишь, — Нэй улыбался во весь рот. — Хочешь, устрою филиал Академии?

Кара задумалась. Физическая нагрузка хорошо выбивает из головы всякую дурь. Да и вообще — все выбивает, кроме мечты добраться до постели. И кивнула:

— А давай! Все лучше, чем от безделья мучится!

— Тогда — вперед!

Бегать в кроссовках и спортивном костюме оказалось куда удобнее, чем в ботинках и форме. Но к вечеру Кара уже не чувствовала разницы: ноги гудели, мышцы дрожали, хотелось только поскорее добраться до дома.

Но и там Нэй отправил её в бассейн:

— Вода снимет напряжение. Не сдавай кросс, просто плавай. Отдыхай. Лежи на поверхности.

Это было блаженством.

Вода ласкала тело, словно опытный массажист. Над головой повисло безоблачное небо. Солнце уже клонилось к закату, но его лучи еще грели землю и золотили стволы деревьев.

— Простынешь! — Нэй прервал идиллию.

Он стоял на бортике, протягивая махровый халат. На ажурном столике уже дожидался какой-то коктейль.

— Пей. Тебе это сейчас нужно.

— Что там? — Кара осторожно понюхала.

— Пей! Тебе силы восстановить надо. Что хочешь на ужин?

— Кофе! Или ромашковый чай.

Нэй ухмыльнулся:

— Иди в дом, переоденься.

Кара настороженно огляделась: судя по виду лейтенанта, её пожелания не учитывались. Впрочем, как и прежде, в Академии.

— Есть, командир, — шутливо отсалютовала она и отправилась выполнять приказ.

Иногда на дорожках они встречали других отдыхающих или туристов. Заподозрить в девушке, которой вовсю командует её парень королеву было невозможно. Но кара все равно каждый раз надевала кепку с большим козырьком и темные очки.

– Если вываляться в грязи – точно не узнают! – подшучивал Нэй, но при этом строго следил, что подопечная не выходила на улицу без своей маскировки. Сам он тоже ей не пренебрегал: фото личного телохранителя королевы разошлись по сети, и лишняя огласка была ни к чему.

Сама Кара, бегая по пересеченной местности, устраивая заплывы в бассейне, преодолевая различные препятствия в виде каменистых склонов или поваленных деревьев не могла отделаться от ожидания чего-то нехорошего. И, когда в очередной реаз Нэй, накормив её ужином, отправил спать, взбунтовалась:

– Я должна знать, что происходит! Надо позвонить канцлеру!

– Звонок тут же отследят и тебе придется возвращаться во Дворец. Весь отпуск полетит коту под хвост. А тебе надо как следует отдохнуть!