Коридор (СИ) - "rakugan" - Страница 31

— Есть что-то еще? — спросил я. — Что-то, чего я не знаю?

Теперь уже все скульптуры, казалось, насторожились. Я спиной чувствовал их каменные взгляды, но никак не мог сообразить, чего от меня хотят, а лис отчаялся объяснить, что имеет в виду. Он грустно опустил голову и спрятал нос под сложенными лапами. Я протянул руку и вообразил, будто чешу его за ухом. Даже почти чувствовал тепло и мягкость шерсти.

Потом открыл глаза.

Факел едва горел, в склепе было темно и холодно. Каменные фигуры равнодушно смотрели в пространство.

Я опять закрыл глаза, но отец — ни в человеческом, ни в лисьем облике — уже не появлялся. Под зажмуренными веками плыли цветные пятна, но представить себе его лицо я не мог, хотя еще минуту назад видел его без всякого труда.

Непонятная эйфория улетучилась, как и не бывало. Ощущение теплого, доброжелательного присутствия десятков людей — тоже. Я был один среди надгробий, мне было холодно, от выпитого мутило, и еще зверски хотелось отлить.

Я забрал пустую фляжку, пробормотал «До свидания», затушил факел и вышел наружу.

***

До дома я добрался с трудом. Какие-то негодяи посадили по дороге деревья, которые так и норовили наброситься на меня в самый неожиданный момент.

М-да, как же меня, однако, понесло… Интересно, разговор вправду был, или мне померещилось? А вот говорила преподавательница прорицаний в Хогвартсе, что из меня может выйти неплохой медиум. Нет уж, спасибо, так и спиться недолго…

Дома было все так же тихо, но из гостиной доносились приглушенные голоса.

— Ты видел? Нет, ты видел?! Там горел свет! Была вечеринка призраков, просто мы не дождались… Вот обидно, правда?

— Ничего, я все равно напишу Драко, что мы туда ходили. Пускай обзавидуется!

Я откашлялся. В гостиной замолчали.

— Идите-ка спать, молодые люди, — распорядился я, стараясь говорить по возможности трезвым голосом.

Мимо прошмыгнули две тени и убежали вверх по лестнице.

Я подумал, что тоже, пожалуй, пойду спать. А завтра что-нибудь прояснится.

______________

* Ланнанши (lhiannan-shee)— нечисть, которая является жертвам в образе прекрасной женщины. Ирландская ланнанши (leanan-sidhe) завлекает еще пением и игрой на арфе. Считается, что она приносит вдохновение поэтам и менестрелям. Но чаще всего те, кто приближается к ланнанши, погибают, потому что ланнанши высасывают из них кровь до последней капли. Домом ланнанши служат реки, колодцы и источники.

Примечание. Долина Лонгдендейл в Дербишире существует в реальности и действительно славится бродячими огоньками. История об оборотне, которую рассказывает Эйвери, написана на основании местных легенд.

Глава 9

— Я взрослая, Питер. Я уже давным-давно выросла.

— Но ты обещала не вырастать!

— Я не смогла.

На следующий день я проспал до полудня, зато Красотка для разнообразия вскочила ни свет ни заря. Когда я с трудом разлепил глаза, то обнаружил, что она с довольным видом сидит на краю кровати.

Как выяснилось, Белла пришла поделиться новостями: с утра она устроила для Гарри первую в жизни тренировку по боевым заклятьям. «А то Wingardium Leviosa против тролля — это, конечно, здорово, но еще раз такой трюк может не пройти…». По ее словам, Гарри проникся величием момента. Наконец-то его посчитали достаточно взрослым, чтобы допустить в святая святых, то бишь в зал для спаррингов.

— Я сказала, что начнем с экспеллиармуса, — возбужденно рассказывала Белла, вынимая из волос шпильки. — А Гарри расстроился: «Я, — говорит, — думал, что мы будем учиться настоящей боевой магии». «Это она и есть, — отвечаю. — Что бы ни случилось, экспеллиармус применяется первым делом. Сначала обезоружь противника, а потом разбирайся, кто это был и чего хотел!».

Она собрала шпильки в горсть и принялась ловко швырять их по одной на туалетный столик. Длинная коса, уложенная короной вокруг головы, размоталась и змеей упала на спину.

— Много вы успели? — спросил я, зевая.

— Почти ничего, только движения отрабатывали, — ответила Белла, расплетая косу. — В Хогвартсе-то им руку не ставят — черт знает, чему их там вообще учат! Вот Гарри и норовит все делать поворотом запястья, чтобы быстрее. Я ему показываю: от плеча, от плеча, — а он еще спорит. «Мама, мне так неудобно!». Конечно, говорю, неудобно с непривычки, но потом сам убедишься, что так лучше! А будешь крутить кистью без толку — не сумеешь правильно задать траекторию…

Она призвала с туалетного столика щетку для волос.

— Знаешь, спрашиваю, как нас в свое время гонял Долохов? Мы одни и те же простейшие упражнения повторяли сотни раз! А ведь тоже возмущались: мы не первокурсники какие-нибудь, чтобы долбить азы! Ничего, потом спасибо сказали…

— Скоро вы перейдете к самому заклятию? — прервал я этот пылкий монолог.

— Через пару дней, наверное. Кстати, я же совсем забыла, как оно произносится! Привыкла без слов…

Бросив щетку, Красотка вскочила, схватила палочку и прицелилась в стену.

— EX-pelliarmus! Ex-PE-lliarmus!

С кончика палочки срывались алые искры и тут же гасли.

— Да что такое?! Попробую невербальное…

Мелькнул алый луч, и с грохотом отлетел кусок стены. Обои повисли клоками, а нарисованные на них птицы в ужасе разлетелись от образовавшейся дыры.

— А вот так все получается, — обиженно заявила Белла. — Руди, где в этом слове подъем тона?!

— Чтоб я помнил… На предпоследнем слоге, кажется.

— ExpelliAR-mus!

На обоях рядом с дырой появилась царапина, но тем дело и кончилось.

— Позорище! — Белла с досады топнула ногой. — Надо найти учебник по элементарным чарам, а то хороша я буду…

Я хотел сказать, чтобы сначала навела порядок, но Белла уже выбежала из спальни. Пришлось самому вылезать из постели и брать палочку, чтобы вернуть обоям прежний вид.

В столовой наши сонные гости уже собрались на поздний завтрак, а может, ранний обед. Потом семейство Эйвери отбыло через камин, а я засел за почту Джека Робинсона. Моему альтер эго поклонники прислали целый мешок рождественских открыток, а оппоненты — мешок злобных писем. На открытки Джек отвечал быстро и механически, а вот с письмами, которые он оставил на сладкое, было хуже. Облизываясь и жмурясь от удовольствия, он диктовал издевательские реплики, записывать которые приходилось мне, так что я проработал, как каторжный, до самого вечера. Отвлекся только однажды, чтобы глянуть, как дела у Красотки.

Беллу я нашел в зале для спаррингов. Расхаживая по нему с учебником в левой руке и палочкой в правой, она бормотала себе под нос: «ExpelliAR-mus… ExpelliAR-mus…». Ямы на стенах и усыпанный штукатуркой пол свидетельствовали, что дело продвигается. Заметив меня, Красотка разозлилась:

— Зачем явился? Чего ты здесь не видел?!

Я быстро ушел. Через несколько часов, покончив с корреспонденцией, прокрался наверх еще раз — посмотреть на вечернюю тренировку Гарри. Чтобы не навлечь на себя гнев Беллы, приоткрыл дверь всего на дюйм и заглянул в щелку.

В зале теперь появилось большое наколдованное зеркало. Гарри старательно размахивал палочкой, глядя на свое отражение. Белла стояла у него за спиной, положив ладонь ему на лопатки, и командовала:

— Еще раз… Спину держи! Не горбись! Так… Хорошо-о… Чувствуешь, насколько проще это делать, когда выпрямляешься? Следи за тем, какие мышцы работают… Ну, давай еще двадцаточку, и хватит на сегодня.

Когда Гарри через полчаса спустился к ужину и без сил рухнул на стул, я поинтересовался:

— Ну, как?

— Уф-ф! — ответил он, встряхивая головой. — Пап, а тебя мама тоже так гоняет?

— Намного хуже, — честно ответил я.

Белла, проходя мимо, поцеловала Гарри в макушку.

— Ты у меня такой молодец! Вот если завтра так же хорошо поработаешь…

Гарри закатил глаза и сделал вид, что падает в обморок. Красотка уселась на свое место и завела очередную лекцию о пользе тренировок. Но тут раздался стук в окно, и она отвлеклась.