Совсем новые сказки - Озерецкая Елена - Страница 20

Маленькая яблонька

Алхас была такой маленькой, что ещё ни разу не цвела. На стройном стволе не успела загрубеть кора, а пять тонких веток беспомощно тянулись навстречу солнечным лучам. И Солнце горячо целовало Алхас. Оно помогало ей расти и крепнуть, окрашивало в яркий зелёный цвет блестящие листочки, согревало землю, в которой прятались маленькие ножки-корни.

Алхас жила на южном склоне большого холма. Каждое утро она просыпалась от весёлого щебета птиц и смотрела на серебряные изгибы реки, за которой тянулась мрачная, далёкая стена леса, на голубые поля капусты и потемневшую крышу дома.

В доме жил старый Садовник. Это он привёз Алхас и посадил в глубокую, уютную ямку, наполненную тёплым навозом и мягкой землёй.

— Расти, малютка, — сказал Садовник. — Здесь самое длинное лето, потому что солнце рано приходит сюда и поздно уходит. Но будь осторожна. Иногда поцелуи Солнца опасны…

Алхас не обратила внимания на эти слова. Она любила Солнце, ей нравились его поцелуи. Какая опасность может скрываться в том, что доставляет такую радость?

Прошло три года. Алхас исполнилось уже целых пять лет.

— Будущим летом ты зацветёшь, — сказал ей старый Садовник, — наденешь бело-розовое свадебное платье и станешь похожей на невесту.

И Алхас ждала.

«Когда же, когда придёт, наконец, будущее лето? — думала она. — Мне так хочется надеть свадебное платье…»

Приближалась осень. Солнце приходило уже не каждый день, и не такими горячими стали его поцелуи. Потом убрали капусту. Красивое голубое поле превратилось в чёрное, на него даже не хотелось смотреть. Ветер неласково трепал веточки Алхас, срывал с них пожелтевшие листья, бросался твёрдыми комочками земли и разогнал всех птиц.

— Прощай, Алхас! — щебетали они. — Прощай! Мы улетаем далеко-далеко на юг — туда, куда ушло Солнце.

— Прощайте, — ответила Алхас. — Скажите Солнцу, что я буду ждать его. Пусть приходит поскорее. Ведь я надену для него свадебное платье.

Птицы улетели. А вместо них прилетели пушистые снежинки.

— Спи, Алхас, спи! — пели они, садясь на тонкие ветки. — Мы укроем мягким одеялом всю землю, сделаем белыми некрасивые чёрные поля и тёмную крышу дома. Спи, пока не пришёл Мороз…

И Алхас заснула. Она не чувствовала, как холодеют её обнажённые ветки, не слышала, как воет ветер, не видела, как вылетают вместе с дымом горячие красные искры из трубы на доме Садовника.

Зима стояла долго. Алхас крепко спала. Ей снилось лето, песни птиц и поцелуи Солнца, снилась голубая капуста и зелёные листочки.

Однажды сквозь сон Алхас почувствовала странное тепло в кончиках своих оледеневших веток. Она приоткрыла глаза. Всё вокруг было таким же, как тогда, когда она заснула. Но Солнце! Солнце снова вернулось. Это его лучи ласково касались тонких веток…

— Здравствуй, Алхас! — нежно сказало Солнце. — Ты ждала меня? Вставай скорее, надевай свой свадебный наряд!

Старый Садовник сидел у окна.

«Ишь ты, как солнце греет, совсем по-весеннему. А ведь ещё будут морозы. Не проснулась бы Алхас», — подумал он и пошёл проведать яблоньку.

На ветках Алхас набухли толстые розоватые почки, цвет коры изменился, словно из-под него пробивался румянец. Вся она тянулась навстречу солнечным лучам, не замечая ни холодной земли под ногами, ни резкого весеннего ветра.

— Ай-ай-ай, — сказал старый Садовник, — что ты наделала, глупая!

— Солнце вернулось, — радостно ответила Алхас, — оно велело мне надеть свадебное платье.

— Я говорил тебе — будь осторожна. Солнце обманывает тебя, оно ещё не может справиться с морозами. Ай-ай-ай!

И Садовник ушёл. А через час он принёс большой чёрный опрыскиватель и стал поливать ветки Алхас каким-то противным лекарством.

— Что ты делаешь, — заплакала Алхас, — ты испортишь моё новое платье!

— Ты проснулась слишком рано, — ответил Садовник, — мороз проведёт холодными пальцами по твоим нежным цветочкам, и ты погибнешь. А это лекарство усыпит тебя. Ты будешь сладко спать, пока не придёт настоящая весна. Тогда и наденешь свой наряд.

Непонятная слабость охватила все веточки яблоньки. Они замерли, опустились, и Алхас снова погрузилась в глубокий сон.

Прошло две недели.

— Здравствуй, Алхас! Ты ещё спишь? А мы уже прилетели! — пели птицы.

Алхас проснулась. Было ясно и тепло, из земли выглядывали молодые травинки. Птицы хлопотали вокруг своих старых гнёзд, приводили их в порядок и весело пели за работой. Солнце с улыбкой глядело на Алхас и нежно целовало её.

— Ты опять обманешь меня? — грустно спросила Алхас.

— Нет, теперь не обману. Вставай, Алхас, весна пришла!

— Надевай свой свадебный наряд, малютка, — сказал старый Садовник, — сегодня у — тебя праздник. Да и у меня тоже. Ведь я теперь знаю, как выращивать яблони на южном склоне холма!

Гордая иголка

На туалете перед зеркалом лежала маленькая подушечка, а в ней сидела Иголка и любовалась своим отражением. В конце концов ей стало казаться, что лучше неё никого нет на свете, и так может случиться со всяким, кто слишком много смотрится в зеркало.

— Не знаю, что делали бы люди, если бы они не придумали меня! — сказала однажды Иголка. — Им пришлось бы просто-напросто ходить голыми!

— Ну да, — ответил Джемпер, который висел на спинке стула, — меня связали спицами, без всяких иголок!

— Ах ты, пёстрый дурак! — засмеялась Иголка. — Да ведь спица — такая же иголка, только подлиннее и без ушка. Мы с ней в близком родстве!

— С кем ты в родстве, мне неизвестно, — обиделся Джемпер, — а вот что ты невозможно груба, видно всякому.

— Скажите, какой обидчивый! — рассердилась Иголка. — Мне с тобой церемониться незачем! Ты сам ничего и сделать-то не можешь, наоборот — мы тебя сделали!

Джемпер был уверен, что Иголка просто зазналась оттого, что слишком часто смотрелась в зеркало, но не сумел сразу придумать хороший ответ и поэтому промолчал. А Иголка, конечно, сочла себя победительницей, потому что за ней осталось последнее слово.

— То-то! — гордо заявила она и от удовольствия даже подпрыгнула на подушечке, в которую была воткнута.

— Тише! — прошептала тёмная Штора на окне. — Сейчас над соседней крышей взойдёт Солнце! Я жду его уже целый час!

И в самом деле, из-за большой трубы прямо в окно брызнули ослепительные лучи.

— Здравствуй, Солнце! — защебетали птицы.

Штора ничего не сказала, она была очень застенчива, но зато из тёмной сразу превратилась в ярко-красную и удивительно похорошела. Это случалось с ней только от радости, и поэтому без Солнца никто не мог бы узнать, какая она красивая. А на Джемпере выступили все его горошки и клетки, он согрелся и ласково протянул навстречу золотым лучам свои рукава.

— Вот теперь-то уж я придумаю, что ответить Иголке! — решил он, но опять ничего не успел, потому что проснулся будильник и поднял крик на весь дом. Будильник поступал так каждое утро, и никто на него не сердился, Ведь это была его работа!

Скоро Джемпер наделся на Лёлю и ушёл. А Иголка уселась поудобнее и принялась любоваться на себя в зеркало. Это занятие никогда ей не надоедало, и она даже не заметила, как прошёл день.

Вечером вернулся Джемпер и опять расположился на спинке стула.

— Здравствуй, Иголочка! — нежно сказал он.

— Что это ты такой ласковый? — удивилась Иголка. — Мне кажется, мы утром поссорились?

— Я не сержусь, потому что мне тебя очень жалко, — усмехнулся Джемпер.

— Тебе — меня? Нет, ты действительно пёстрый дурак! — возмутилась Иголка. Но на этот раз Джемпер не обиделся.

— Бранись, пожалуйста, — вздохнул он, — я понимаю твоё настроение. Ведь ты скоро уйдёшь в отставку!