Святой закрывает дело - Чартерис Лесли - Страница 11

Потом Святой повернул пистолет так, что он уперся стволом в грудь налетчика.

– Ну а теперь стреляй, дорогой! – подбодрил Святой незнакомца, но тот не шевельнулся.

Он был на заднем сиденье рядом с Варганом. Место водителя пустовало, дверца открыта. «Интересно, – подумал Святой, – кто за рулем и куда он делся? Может, сам Ангелочек?» Но предаваться размышлениям не хватало времени, да и становилась возможной угроза со стороны исчезнувшего шофера.

Конвей вытащил Варгана на дорогу, а Святой, прижимая пистолет к шее налетчика, выволок его из машины в другую дверцу, отнял пистолет и мастерским жестким апперкотом вырубил налетчика со словами:

– Спи, мой красавец!

Тут он увидел направленный на него ствол пистолета и быстро поднял руки. Пытаться выхватить свой пистолет сейчас из кармана было бы неразумно.

– Прекрасная стоит погодка, не правда ли? – вслух протянул он, а про себя подумал: «Это, должно быть, охранник, стрелявший в меня на аллее; фигура хотя и крепкая, но на гиганта Ангелочка не похож. Кроме того, Ангелочек или любой из его людей спустил бы курок уже десять секунд назад».

Пистолет смотрел прямо в грудь Святому, и он почувствовал: карман освобождается от тяжести оружия. Охранник удовлетворенно вздохнул и угрюмо заметил:

– Очко вам минус.

– Рад с вами познакомиться, – сказал Святой.

– Вот так.

Голос Святого был спокоен, как если бы он вел с кем-то тривиальную беседу в курительной комнате, а не стоял с поднятыми руками, а недружелюбный полицейский не целился из пистолета прямо ему в диафрагму. Да, загнали в тупик. Если бы обстоятельства сложились несколько иначе, Святой мог убрать это препятствие так же, как он убрал Мариуса при их первом столкновении. Тогда Мариус был уверен в своем превосходстве, и поэтому Святой смог найти выход, а этот человек, очевидно, был настороже, ожидая неприятностей. И дураком он бы был, если бы их не ожидал, учитывая все события этой ночи. Что-то крывшееся в деловой неподвижности пистолета свидетельствовало: этот человек – не дурак.

Но препятствие надо устранить.

– Роджер! – хладнокровно воскликнул Святой. – Увози Варгана! Скоро увидимся!.. – И сделал два шага в сторону.

– Стоять! – рявкнул полицейский, и Святой сразу остановился, но теперь он уже мог видеть шоссе.

Красные задние фонари «айрондели» приближались – это Норман Кент подавал машину назад, сберегая время.

Конвей быстро взвалил профессора на плечо, словно мешок картошки, и, колеблясь, оглянулся.

– Увези его, дурачина, если сумеешь! – нетерпеливо крикнул Святой.

В этот момент он был уверен: придется пожертвовать собой, чтобы прикрыть отступление. Конечно, без шума не обойтись. Но...

Он увидел, как Конвей побежал к машине, и облегченно вздохнул.

Тут его озарило, что именно сейчас ему будет дан шанс, он напряг мускулы. И шанс был ему дан.

Полицейский разрывался между желанием удержать своего пленника и стремлением узнать, что же происходит с человеком, охрана которого была ему поручена. Он видел: этого человека увозят, – и он должен помешать этому, но безрассудная лихость его пленника внушала ему уважение не меньшее, чем если бы тот держал в руке пистолет. Конечно, полицейский должен был бы пристрелить пленного и делать свое дело дальше, но он, слегка запаниковав, хотел найти менее кровожадное решение. Он попытался разделить свое внимание между двумя объектами, а это, следовало бы ему знать, – роковая ошибка, когда имеешь дело с таким человеком, как Святой. Но тогда он еще плохо знал Святого.

Когда Саймон Темплер сделал два шага в сторону, прежде чем полицейский его остановил, он занял такую позицию, что между ним и Конвеем образовался тупой угол. Полицейский не мог видеть их одновременно. И тут он сделал глупость: на мгновение отвернулся от Святого. Осталось тайной, что он хотел делать дальше. Во всяком случае, Саймон не спрашивал об этом ни тогда, ни впоследствии. В неуловимое мгновение, не обращая внимания на пистолет полицейского, Святой нанес мощный удар левой, вложив в него силу всех своих мускулов от кончиков пальцев до пяток.

Полицейский еще не коснулся земли, а Святой уже бежал к «айрондели».

Конвей только-только запихнул сопротивляющуюся ношу на заднее сиденье, когда Святой вскочил на подножку и хлопнул Нормана Кента по плечу.

– Вперед, сынок! – закричал он, и «айрондель» рванула с места.

Святой перевалился на заднее сиденье, мгновенно, словно осьминог щупальцами, сжал дрыгающиеся ноги профессора, а Конвей связал их под коленками специально приготовленной на такой случай веревкой. Затем пленнику связали запястья крепким шнуром и аккуратно вставили в рот кляп.

– Что случилось? – спросил Норман Кент через плечо у Святого.

– Пожалуй, нам не удалось бы лучше обделать это дельце, даже если бы мы именно так его планировали, – ответил тот. – Разумеется, Ангелочек организовал налет вполне профессионально. Просто вломился в дом, словно чикагский гангстер, а на последствия наплевал. Ясно: дело крайне серьезное.

– Сколько было его людей?

– Не знаю. Мы столкнулись только с одним. Ангелочек, возможно, был в машине с профессором, а когда появились мы с Роджером, удрал в кусты. Однако такой человек не пойдет на дело с одной машиной и парой парней. Где-то должна быть резервная машина и люди, возможно, дальше по шоссе. Должен быть еще один подъездной путь к дому, но где он, я не знаю... Включи-ка фары – нас уже не видно.

Святой откинулся на спинку сиденья и закурил.

В своем роде дело получилось исключительно удачным, хотя успех и был во многом случайным, но Святой задумчиво хмурился. Его не беспокоила потеря автомобиля – это была малозначительная деталь. Но похоже, этой ночью он потерял нечто более важное.

– Видимо, мне придется сказать «прощай, Англия», – произнес он.

Конвей, соображавший не так быстро, удивился:

– Почему? Ты что, хочешь уехать за границу?

Святой грустно рассмеялся:

– А разве у меня есть выбор? «Фьюрилак» отогнать не удастся, и Тил по нему установит меня. Он не знает, что Святой – это я, но они могут здорово прижать меня по Закону об охране государственной тайны. Не говоря уже о том, что ущерб, причиненный полиции бандой Ангелочка, повесят на нас. Ничем нельзя доказать, что мы не участники налета, разве только показаниями самих налетчиков, а на них нельзя надеяться... Нет, Роджер, мы, безусловно, попали как муха в тарелку супа. Утром меня будут разыскивать все полицейские Лондона, а к завтрашнему вечеру моя фотография появится во всех полицейских участках Англии. «Полагаете, это будет весело?» – как спросил однажды епископ у актрисы.

Нет, Святой не думал, что будет очень весело.

– Может, безопаснее ехать в Мейденхед? – спросил Конвей.

– Это единственное наше утешение. Все документы на коттедж оформлены на имя Патриции Уиндермиер, которая еще зовется Патрицией Хольм. Этот козырь я держал в рукаве на всякий случай.

– А Брук-стрит?

Святой ухмыльнулся:

– Квартира на Брук-стрит снята на твое имя, достопочтенный Роджер. Я когда-то подумал, что так безопаснее. Я просто-напросто твой жилец. На какое-то время можно там укрыться, но не думаю, что надолго. Возможно, на несколько дней... Адрес, по которому зарегистрирована моя машина, – фиктивный... Но тут есть еще зацепка... Узнав, что адрес фиктивный, они выйдут на агента по продаже автомобилей. А я лишь месяц назад посылал машину на профилактику. Им известен мой адрес на Брук-стрит. Это было неосторожно... Какой у нас день сегодня?

– Сейчас утро воскресенья.

– Это нас спасает! Они не могут много узнать до понедельника. Вот и все время, которым мы располагаем. Я должен встретить Патрицию...

Он опять откинулся на спинку и замолчал до самого конца поездки, на душе у него было неспокойно. Он строил невнятные планы, дикие схемы, грезил наяву, позволив воображению распоряжаться всеми событиями и фактами в надежде, что из хаоса возникнет хороший план, но ничего толкового не возникало.