Введение в конституционное право - "Внутренний Предиктор СССР" - Страница 26

· научно-технический прогресс в условиях действия либерально-рыночной экономической модели имеет следствием то обстоятельство, что высвобождающийся в результате его персонал становится «экономически избыточным» населением, подлежащим уничтожению [167].

Обратимся к истории США как одной из стран, где либерально-рыночная экономическая модель практически без каких-либо ограничений действовала на протяжении длительного времени вплоть до начала реформ президентом Ф.Д.Рузвельтом по выведению страны из «великой депрессии».

«Сто с небольшим лет назад, Америка представляла собой страну совсем не «американской мечты». В 1880 году средняя стоимость жизни составляла 720 долларов в год, а годовая средняя зарплата рабочих в промышленности была около 300 долларов в год. При этом средний рабочий день составлял 11 - 12 часов, а нередко и все 15. Каждый шестой ребёнок работал в промышленности, получая половину зарплаты взрослого за одинаковую работу. Что такое охрана труда, никто не знал. Все эти данные взяты из заключения Бюро трудовой статистики, представленного Конгрессу США. В конце этого заключения делается вывод: “Люди должны умирать для того, чтобы процветала индустрия”» [168].

Иначе говоря, люди должны умирать на основе якобы «добровольно» заключённых ими соглашений о найме для того, чтобы процветали частные предприниматели.

В силу этих свойств либерально-рыночной экономической модели она несовместима с цикликой решения насущных задач в жизни общества, представленной на рис. 1. Т.е. вся совокупность этих задач не может быть решена на основе либерально-рыночной экономической модели, но ею будет создано множество проблем - внутрисоциальных и биосферно-экологических, масштабов - как регионального, так и глобального.

Именно как следствие этого, алгоритмика ценообразования либерального рынка, подчинённая удовлетворению множества частных интересов во множестве мгновенно совершаемых сделок купли-продажи, управляет формированием платёжеспособного спроса, спектром инвестиций (их общим объёмом и распределением по отраслям и регионам) так, что либеральный рынок не способен ни к чему иному, кроме как из поколения в поколение воспроизводить массовую нищету и бескультурье, доходящие до экономического «самогеноцида» населения, на фоне которых сверхбогатое меньшинство прожигает жизнь, эксплуатируя большинство и сетуя при этом на его тупость, озлобленность и нежелание работать на систему [169].

При этом всем рассуждениям о либеральном рынке и его объективности в качестве экономического регулятора, якобы не подконтрольного никому из его участников, сопутствует умолчание, отрицающее в житейской практике именно этот тезис - об объективности рынка в качестве регулятора, не подконтрольного никому из его участников.

Такого рода неподконтрольность рынка людям была более или менее реальной в эпоху осуществления меновой торговли по одноходовой схеме «Товар1 ? Товар2», в которой товары (материальная или информационная продукция и услуги) обменивались непосредственно друг на друга их собственниками, которые большей частью были и их же производителями. При этом большинство торговых операций осуществлялось на торжищах, которые функционировали эпизодически в общеизвестное время в общеизвестных местах, поскольку в остальное время продавцы-покупатели были заняты производством и иными делами.

Положение изменилось после того, как одноходовая схема «Товар1 ? Товар2», обладавшая крайне низким быстродействием, была вытеснена двухходовой схемой «Товар1 ? Товар-посредник (легко обмениваемый на подавляющее большинство товаров, наличествующих на рынке) ? Товар2», обладающей существенно более высоким быстродействием. Товары-посредники, по мере их признания обществом в таковом качестве, стали деньгами.

После того, как появились деньги, большей частью свободные от каких-либо иных социально-экономических функций, кроме как быть товаром-посредником в двухходовой схеме продуктообмена «Товар1 ? Деньги ? Товар2», то открылась возможность к тому, чтобы, манипулируя деньгами, регулировать рынок товаров. Эта возможность стала самодостаточной в аспекте независимости денег как таковых от рынка прочих товаров, производимых реальным сектором экономики, после того, как сложился институт ростовщичества, в котором сами деньги стали товаром, а их ценой денег стал ссудный процент.

В условиях фиксированного объёма денежной массы, обслуживающей товарооборот, выдача кредитной ссуды под процент в сферу производства имеет следующие следствия:

1. Отнесение ссуды и процентов по кредиту на себестоимость продукции и далее на её стоимость. В результате заявляемая продавцами стоимость товарной массы возрастает вне зависимости от того, имел место реальный рост производства (и соответственно общественного богатства), оцениваемый в базовых ценах, предшествовавших акту кредитования под процент, либо же нет.

2. Необратимый переток денежной массы (и соответственно, - покупательной способности) при выплате процентов по ссуде из собственности общества в собственность сообщества ростовщиков.

3. Деформация платежёспособного спроса в обществе на всех рынках под воздействием перераспределения покупательной способности между обществом и сообществом ростовщиков.

4. Падение покупательной способности денежной единицы.

5. Возникновение дефицита платёжеспособного спроса,

O с одной стороны - под воздействием общего роста цен и номинальной стоимости выставленной на продажу товарной массы,

O а с другой стороны - под воздействием перетока денежной массы в собственность сообщества ростовщиков при выплате процентов по ссудам.

Это имеет следствиями:

O подтормаживание сбыта произведённой продукции вплоть до полной невозможности сбыта какой-то части произведённого (вне зависимости от качества товаров),

O подтормаживание производства (и как следствие снижение доходов, рост безработицы),

O снижение инвестиционной привлекательности экономики [170],

O возникновение и рост заведомо неоплатной задолженности (её можно погасить либо прощением, либо дополнительной эмиссией средств платежа, которая вызывает дальнейшее падение покупательной способности денежной единицы).

6. В таких условиях институт кредита со ссудным процентом создаёт монопольно высокую платёжеспособность сообщества ростовщиков, которые на её основе обретают возможность покупать любую политику, прощать задолженность по своему усмотрению либо взыскивать долги принудительно, оказывать воздействие на её распределение в обществе (по регионам, отраслям, социальным группам), управлять инвестиционным климатом и прямо (через распределение инвестиционных кредитов) и косвенно (через формирование инвестиционных ресурсов в обществе и инвестиционную привлекательность тех или иных сфер деятельности) - управлять развитием или деградацией макроэкономической системы.

7. Фактически именно сообщество ростовщиков становится собственником кредитно-финансовой системы общества и при её посредстве управляет распределением частных прав собственности в их финансовом выражении, по умолчанию отрицая декларируемый либеральной пропагандой принцип «священности» частной собственности и юридические гарантиях в отношении неё.

Т.е. реально вопреки всей либерально-рыночной демагогии либеральный рынок является управляемым даже при отсутствии государственного планирования, государственного управления народным хозяйством и регулирования. В силу этого рынок не может быть объективным, не зависящим от воли людей регулятором справедливости.

И дабы избежать конфликтов управления экономикой общества со стороны государства этого общества и со стороны трансгосударственного сообщества ростовщиков, либерально-рыночная идеология настаивает на разграничении полномочий между государством и сообществом ростовщиков таким образом, чтобы государство обслуживало политику надгосударственного сообщества ростовщиков, в свою очередь, подчинённого библейскому проекту скупки мира со всеми его обитателями и их имуществом на основе иудейской монополии на международное ростовщичество. Меир Ротшильд (1744 - 1812), основатель династии «банкиров», выразил эту особенность реального рыночного либерализма так: «Дайте мне управлять деньгами страны, и мне нет дела, кто будет устанавливать там законы». Вследствие этого: