Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Белое крыло - Коковин Евгений Степанович - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

Ваза превратилась в осколки, когда Ольге Андреевне предъявили ордер на обыск. Пароход Вишнякова стоял в другом порту. И Ольга Андреевна поняла: Владимир арестован. Она не верила... Она знала, что Володя ни в чем не виноват. Он не мог быть врагом.

О судьбе отца Юрий узнал не от матери. В детстве он слышал, что отец умер. Когда Юрий вырос, Ольга Андреевна ничего ему не рассказывала. А сын не приставал с расспросами. И никто другой ему ничего не говорил. Начиная разбираться в сложных вопросах жизни, он многое понял сам.

Проведя долгие годы в отчуждении, Ольга Андреевна жила заботами о сыне. Какое счастье, думала она, что у неё хотя остался сын. Настоящим другом, почти матерью, была для нее Татьяна Петровна, мать потерянного мужа. С доброй старушкой делила осиротевшая женщина свое большое горе и малые радости.

Ольга Андреевна работала в городской библиотеке. Должно быть, догадываясь или где-то прослышав о ее несчастливой жизни, на работе к Ольге Андреевне относились участливо. Но участие и жалость лишь угнетают гордые натуры. После работы Ольга Андреевна спешила домой, к сыну. В те времена она как будто бы забыла, что на свете существуют театр, кино, концерты. Зато дома были книги.

Но вот Юрий Вишняков получил аттестат зрелости.

Недели через две после экзаменов на аттестат Юрий сказал матери, когда она вернулась из библиотеки:

- Ну вот, мамочка, я теперь рабочий класс!

Ольга Андреевна с улыбкой недоумения взглянула на сына.

- Правда, мама. Я поступил учеником на судостроительную верфь, к дяде Илюше. На летнее время.

У Юрия был торжествующий вид, а Ольга Андреевна тихо запротестовала:

- К чему это, Юра? Ведь тебе нужно готовиться к экзаменам в институт. И нужно еще отдохнуть... Это, конечно, все выдумки Ильи!

- Да нет, мама. Мне самому хочется поработать. Там же интересно, строят боты, катера, шлюпки... Понимаешь, для меня интересно!

Ольга Андреевна вздохнула и принялась помогать Татьяне Петровне по хозяйству.

- Теперь тебе и парусом некогда будет заниматься. Работа, подготовка к экзаменам... Когда же?

- О, для яхты я всегда время найду.

В то время Юрий уже состоял в парусной секции яхтклуба и был матросом на яхте "Звезда". Парус стал его страстью, призванием, любовью. Многие летние вечерние часы проводил он у яхты на ремонте или под большим белым крылом в волшебном полете по реке изучал, обуздывал и подчинял себе ветры всех направлений.

К осени на судоверфи Юрию присвоили рабочий разряд, и он объявил дома, что подавать заявления в институт не будет.

Ольга Андреевна встревожилась. Остаться неучем! Или он жалеет ее, хочет зарабатывать, помогать ей?..

И опять Ольга Андреевна заподозрила брата, Илью Андреевича.

- Я не агитировал Юрия, - сказал Илья Андреевич. - Он сам решил остаться на судоверфи. А вообще-то не так уж плохо - поработать годик у нас.

- К чему это? Он же все забудет! Потерять целый год!

- Не забудет. Ох, оказывается, плохо ты знаешь своего сына, сестрица. Ничего он не потеряет, наоборот, многое приобретет. И будет прекрасным инженером. Поверь мне, Ольга! Именно таков наш Юрка! Я не буду тебе говорить высоких слов: "Труд - это основа жизни! Труд облагораживает!" А вот ты посмотри, как Юрий работает на судоверфи. Ему работа никогда не в тягость. Просто кажется, что он наслаждается своей работой. Потому что влюблен в нее. Не знаю, может быть, заставь его строить не шлюпки, а, скажем, дома, или слесарить у тисков, или стоять у лесопильной рамы, может быть, он и загрустил бы. А тут любимое дело, призвание! Ох, извини, опять патетика!

Ольга Андреевна привыкла верить брату. Илья, она знала, сам был хорошим инженером-кораблестроителем, влюбленным в свое дело. И она постепенно успокоилась, примирилась с решением сына.

Работалось Юрию действительно легко. Еще учеником он быстро привык к цеху. Строительство малых судов - шлюпок, катеров и дор - это производство было для него не только интересным, но и по-настоящему родным. Юрий вспоминал рассказы дяди Ильи о чудесном корабельном мастере, о дедушке Андрее Фомиче. Инженер Рябов часто говорил: "Вот бы твоего деда к нам на судоверфь!"

Но и бригадир Юрия Степан Иванович Котлов работал красиво. Юрий любовался, глядя, как Котлов быстро, ловко и точно действует широким с тонким лезвием топором, стамеской, рубанком. Работал Котлов и словно приглашал: бери инструмент и подтесывай киль, снимай на доске фаску, сверли отверстия и заклепывай на шайбах кончики гвоздей!

Вот плотно и надежно прилегает к килю первый, нижний, шпунтовый пояс. Одна за другой пригоняются внакрой верхние доски обшивки, нарастают пояса.

Потом будут поставлены шпангоуты, кильсон, привальный брус, банки. И когда корпус шлюпки или катера окончательно отделают и покрасят, маленькое судно будет настоящим красавцем.

Как и дед Юрия, бригадир Котлов был кораблестроителем-практиком. Он откровенно признавался, что ученье в школе ему не давалось. А мастером на постройке малых судов он стал первоклассным. Уже после войны, когда он вернулся с фронта с двумя орденами Славы, Котлову несколько раз предлагали учиться. Мастер сконфуженно отмалчивался или нерешительно отмахивался: поздно, ничего не выйдет. Но Котловым на судоверфи дорожили. Таких специалистов по деревянному судостроению было немного.

С молодым старательным рабочим Вишняковым Котлов жил по-доброму. Парень не был ни зазнайкой, ни нюней. И это Котлову нравилось.

Через год летом Юрий снова удивил и на этот раз не только Ольгу Андреевну, но и своего дядю и бригадира Котлова. Он подал заявление в кораблестроительный институт на заочное отделение и снова остался работать на судоверфи. Ольга Андреевна переживала двойственное чувство. Что бы ни говорил Илья, а заочники, по ее представлению, не могли стать полноценными инженерами. И все же она немножко была даже рада: сын не уедет, останется с ней. Без Юрия ей было бы тоскливо, и притихшая тревога могла опять овладеть ее раздумьями.

Илья Андреевич втайне порадовался поступку племянника. Он с уважением относился к практике, к производству, но мыслей своих сестре, конечно, не высказывал. Он-то знал, что если быть настойчивым, то и на заочном отделении можно стать превосходным, теоретически грамотным специалистом. А характер племянника ему был известен.

Зато бригадир Котлов некоторое время сокрушался. Ему, не отведавшему теории, казалось, что такой башковитый и серьезный парень, как Вишняков, непременно должен поехать в Ленинград, учиться "по-настоящему". В то же время отпускать Вишнякова из бригады Котлову было жалко.

Если бы теперь Юрия спросили, как он проводит свободное время, он, вероятно, ответил бы: "У меня нет свободного времени". И в самом деле. Без четверти восемь он уже был в цехе. После работы будущий корабельный инженер садился за книги, конспекты и чертежи. Потом шел в яхт-клуб и гонял яхту или занимался ее "благоустройством" - так матрос Клавдий Малыгин называл мелкий ремонт и всевозможные подгонки и переделки на яхте. Еще в августе рулевой "Звезды" Коломейцев уехал в отпуск и оставил яхту на Юрия. Когда он вернулся, то принял другую яхту, а Юрия Вишнякова назначили рулевым "Звезды".

Вероятно, он родился кораблестроителем и капитаном. На судоверфи он работал легко, все делал увлеченно и, казалось, никогда не уставал. И парусный спорт не был для него только развлечением. На яхте, неслась ли она по водной быстрине или стояла на стапелях, Юрий тоже работал. Работал так же азартно и легко, как в цехах судоверфи. Может быть, в нем беспокойно пульсировала кровь деда, горела потомственная одержимость и неиссякаемой была энергия. Этой энергии и одержимости удивлялись даже самые близкие Юрию люди, которые хорошо знали его. Но что бы люди ни думали о нем, как бы ни удивлялись, в постоянном рабочем задоре Юрий чувствовал себя всегда спокойно и счастливо.

От него рано ушли мальчишеские грезы, туманные мечтания о несбыточном, и, хотя он по-прежнему с увлечением читал приключенческие и фантастические романы, романтика теперь для него была в реальной цели: стать инженером-кораблестроителем и мастером паруса высшего класса. И он знал, что эта цель им будет наверняка достигнута.