Белое крыло - Коковин Евгений Степанович - Страница 5

- А у вас на судоверфи яхты строят? - спросил Юра, опять вспомнив о пропавшей модели.

- Где там! - дядя Илюша усмехнулся. - Для яхты сверхособое мастерство нужно. Да и много ли яхт требуется? Пять-шесть в год. А у нас производство серийное, массовое. Яхта - вещь дорогая. Нам их строить невыгодно, да и некому.

- Дядя Илюша, вы что-то хотели мне рассказать.

- Верно, Юрчонок, хотел. Не знаю только, быль это или легенда. Слышал я эту историю не от отца, а от других людей...

Жил в старинном поморском посаде человек-умелец, по имени Андрей. Он был отличным плотником и столяром, парусных и такелажных дел непревзойденным мастером. Был он и художником-самоучкой: писал маслом на холсте, рисовал карандашом, углем и акварелью, искусно резал по дереву. Но больше всего он славился в кораблестроении. Может быть, стал бы он инженером, профессором или даже академиком, но три года приходского училища для таких званий, мягко говоря, маловато. А больше ему учиться не пришлось: нужно было зарабатывать на кусок хлеба, да и никто бы его дальше учиться не пустил, сына неимущего посадского мещанина.

Приехал однажды в посад инженер-судостроитель из Петербурга. Очень понравились тому столичному инженеру шлюпки, что строил Андрей, - ходкие, легкие, изящные, словно игрушки. Инженер испробовал одну шлюпку на волне устойчива. Потом еще самые разнообразные испытания для шлюпки придумывал хороша шлюпка, все испытания с блеском выдержала. Шлюпку он купил, сказал, что повезет ее в Петербург показывать другим инженерам и профессорам. Хорошую цену за шлюпку дал. А потом еще осмотрел инженер вельбот и шхуну "Полярная звезда", постройку которой со своей артелью заканчивал Андрей по заказу купца Курова. Тут он совсем пришел в восхищение, приказал построить вельбот для Петербурга, обещал прислать деньги и уехал.

А вскоре Андрею Фомичу пришел под сургучной печатью пакет с казенной бумагой. В бумаге предписывалось выехать Андрею Фомичу Рябову, корабельных дел мастеру, в Петербург - строить прогулочную яхту для его величества.

И покатил Андрей Фомич в Питер, покатил без боязни. Он был уверен в своем мастерстве. А в Питере он посмотрел чертежи яхты, которые ему показали инженеры, повздорил с инженерами и не согласился строить по их проекту.

Сначала хотели Андрея Рябова отправить обратно, домой: неграмотный мужик спорит с образованными людьми, со специалистами, сам хочет их учить слыханное ли дело!

Но тот инженер, что приезжал в посад, на родину к Андрею Фомичу, заступился за кораблестроителя и предложил ему, прежде чем строить императорскую яхту, смастерить ее модель - маленькое подобие настоящего судна.

Долго и вдумчиво рассчитывал и строил модель прогулочной яхты Андрей Рябов. Все-таки для царя! А когда модель была готова, ее отвезли в Опытовый бассейн, где испытывались модели самых разнообразных кораблей.

На испытаниях модели Андрея Рябова присутствовал сам заведующий Опытовым бассейном, уже знаменитый на весь мир профессор Алексей Николаевич. И тут при испытаниях противники кораблестроителя-самоучки были посрамлены. Обводы подводной части модели, остойчивость и ходовые качества были признаны отличными. Заведующий Опытовым бассейном крепко обнял Андрея Фомича на глазах у изумленных специалистов, поздравил его и сказал:

- Ваш проект будет принят к исполнению. Мы закажем чертежи для постройки яхты соответственно вашей модели и вашим расчетам.

Профессор помолчал, внимательно и восторженно оглядел бородатого мужика-северянина и воскликнул:

- Талантище! Учиться бы тебе в свое время!

То была встреча двух замечательных русских кораблестроителей - великого мирового ученого-математика, механика и изобретателя, будущего академика Алексея Николаевича Крылова и мастера-самоучки Андрея Фомича Рябова.

На следующую навигацию императорская прогулочная яхта вышла в первый рейс в Финский залив, а Андрей Рябов вернулся а свой посад. Вскоре он женился на любимой девушке, которую звали Любовью. Говорили, что невесту, а потом жену он всегда ласково звал Любушкой.

Через несколько лет снова пришел из Петербурга пакет под сургучной печатью. Снова приказывалось корабельному мастеру Андрею Рябову явиться в столицу. И снова отправился Андрей в путь, раздумывая, какое дело на этот раз зададут ему большие начальники. Оставляя семью, ехал он без охоты и только мечтал повидаться с добрым и умным человеком - Алексеем Николаевичем.

Но не пришлось Андрею Фомичу встретить великого кораблестроителя. Зато привезли его к какому-то очень важному царскому вельможе. И тот приказал Рябову построить для наследника-цесаревича маленькую гоночную яхту. Он сказал: "Построить лучше, чем у американцев!"

А дело в том, что перед этим в Петербург приходила американская гоночная яхта, которой управлял знаменитый парусный рекордсмен капитан Дэй. Эту яхту увидел в Императорском яхт-клубе цесаревич. И ему захотелось иметь такую же. "Хочу! - требовал цесаревич. - Хочу такую же, и даже лучше!"

И тогда вспомнили о северном корабельном мастере Андрее Рябове. Вспомнили и срочно затребовали его в Петербург.

Рябов не видел яхту капитана Дэя. Еще до его приезда "американка" покинула Неву. Инженеры на словах и в рисунках, ими тут же набросанных, старались втолковать мастеру, как выглядела заморская яхта.

- Понимаю, - заявил Андрей Фомич. - Три дня сроку, и я вам сам нарисую несколько посудин. Показывайте начальству, наследнику, потом судите. Что понравится, то и буду строить.

- Варианты? - спросил старший из инженеров. - Три дня? Как, согласны, господа?

Все согласились на условие Рябова.

Северный мастер-кораблестроитель не знал слова "варианты", но точно через три дня представил множество рисунков в карандаше и в красках, эскизы и незамысловатые чертежи. Инженеры улыбались, видя в исполнении чертежей наивность, и в то же время восхищались смелостью и простотой проектов.

Когда выбор был сделан, Рябову, как и в прошлый раз, приказали изготовить модель яхты. Мастера торопили, и он день и ночь, почти без сна, работал месяц. Он смастерил модель, и люди, глядя на нее, не верили, что она изготовлена простым мужиком, да еще в такой короткий срок.

Через год была построена и сама яхта. За это же время маленькая модель, которую Андрей Рябов любовно называл "Любушкой", под именем "Дианы" побывала за границей. И там, на выставке и на соревнованиях моделей гоночных яхт, "Любушке - Диане" была присуждена золотая медаль. Рябовская модель превзошла работы первоклассных мастеров Голландии, Англии, Швеции, Дании, Норвегии.

Но когда "Любушку" везли обратно в Петербург, ее с умы слом или без умысла поломали.

В Финском заливе были назначены испытания только что спущенной на воду построенной Андреем Рябовым большой яхты. Мастера на испытания не пригласили, попросту - не взяли. Его труд уже не был его трудом. Рябову приказали отремонтировать поломанную модель.

Андрей Фомич все понял: теперь он уже не нужен. И тогда с чувством горькой обиды он спрятал искалеченную модель яхты в свой короб и тайком покинул столицу.

Потом в Петербурге о нем, должно быть, забыли. Его никто больше не беспокоил. И больше никаких казенных пакетов Андрей Фомич не получал.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Как все любящие матери, Ольга Андреевна часто и подолгу думала о будущем сына. А ведь все, казалось, было ясно: закончит Юрий среднюю школу и поступит в кораблестроительный институт. Юрий и сам нередко говорил, что да, он любит море, профессию отца, но хочет быть не моряком, а судостроителем.

В ящике буфета у Вишняковых, в большой коробке из-под духов, хранились осколки хрустальной вазы. Когда-то эту вазу с огромным букетом махровых астр подарил Ольге Андреевне ее муж. Он часто дарил ей цветы и духи "Северная Пальмира".

И когда Ольга Андреевна видела астры, ощущала до боли знакомый мягкий и стойкий запах "Северной Пальмиры", перед ней опять и опять представал Володя, живой, веселый, загорелый. Он являлся в морской форме - такой, каким она видела его в последний раз, перед уходом в море.