Танатотерапия. Практическое применение - Коллектив авторов - Страница 22

Спокойный, медленный, доверительный режим танатотерапии даёт возможность субъекту сосредоточиться на внутренних переживаниях и столкнуться с такими проявлениями, которые обычно игнорируются в силу их привычности или маскируются, не проявляются в ходе активной деятельности.

Получается, что часть границ тела размыта, невидима (благополучное состояние, «прозрачное» для сознания). Контроль же концентрируется на мышечных зажимах, травмированных участках, местах, вызывающих особое беспокойство, это происходит в состоянии неактивности, т. е. уходит осознание с обычно работающих мышц – карта тела меняется (не рассматривая различные варианты ухода от собственных чувств, своих переживаний в излишнее напряжение или мнимое расслабление).

При этом «иньское» качество прикосновений терапевта производит следующий эффект (на примере приёма «театр прикосновений»): они так или иначе акцентируют сознание на месте соприкосновения с телом субъекта. Однако мягкость, признак опорности, достаточная продолжительность, стабильность контакта позволяет субъекту его принять, пережить, прочувствовать ответ своего тела. Происходит как бы вторичное изучение части своей границы, подтверждение её стабильности, прозрачности, освоение. И контроль в этом участке быстро сменяется принятием, расслаблением (как контроля, так и мышечного напряжения).

Плавная последовательность процессов концентрации сознания – принятия и расслабления постепенно сменяется общим состоянием покоя, доверия, расслабленности, принятия происходящий изменений, «фазы» концентрации внимания мимолётны, расслабление становится глубоким и охватывает всё тело (успокаиваются очаги возбуждения, ситуация терапии не вызывает беспокойства, внутренние границы всё больше размываются и сознание не концентрируется на телесных реакциях).

В этом процессе участвует, откликается всё тело – с увеличением расслабления изменяется дыхание, наблюдаются сложные феномены распускания мышечных зажимов без непосредственного воздействия или синхронное расслабление конечностей, ощущения «оставшейся руки» (можно объяснить гибкостью, мягкостью границы в это время и сохранение определённой перцептивной схемы). В более глубокой релаксации престают ощущаться, «исчезают» расслабленные конечности, «провалы» в границе изменяют привычное восприятие своего тела. Подобно состоянию сна, тело переходит на «автопилот», запускаются неосознанные механизмы сонастройки и регуляции при наличии сознания (скорее самоосознания в тот момент).

Клиенты отмечают не только необычные состояния тела, но и успокоение привычных мыслей и переживаний, на месте которых часто возникают образы, ассоциации, воспоминания (опорная функция, граница прозрачности переходит на психическую сферу).

Отчасти схожие процессы Тхостов упоминает в связи с сенсорной депривацией: «Лишение субъекта точек опор, снятие плотности окружающего мира в экспериментах по сенсорной депривации приводили его к дезориентации во времени и пространстве, нарушениям мышления, особым эмоциональным состояниям, галлюцинациям (Bexton, 1954).»

Здесь стоит очередной раз задуматься о целостности, синхронности физических проявлений и психической жизни человека.

Также ситуация глубокого расслабления, доверия окружающему миру и принятие воздействий Другого (и даже поза клиента) отчётливо напоминает состояние младенца. Его разлитое, всеобъемлющее сознание, косвенное познание своего тела через прикосновения извне, «природная», здоровая от социальных наложений телесность явно находятся в контакте с ядерным уровнем доверия, удовольствия, с центром Личности. После сеанса клиенты обычно находятся в состоянии умиротворения, удовольствия, одухотворённости, часто возникает желание перевернуться в позу эмбриона и побыть в этом состоянии.

Таким видится механизм воздействия танатотерапевтических приёмов на внешние и внутренние границы тела: благодаря «иньскому», неспешному и мягкому методу взаимодействия с внешними границами клиента, достигается «вторичное» освоение внутренних его границ, что ведёт к глубокому расслаблению, временному изменению схемы тела и напряжённости мышления, контакт с глубинными составляющими своей Личности, запуск бессознательных биопсихических механизмов сонастройки.

В таком состоянии растворения привычных границ (и ограничений!) расслабленному телу доступен весь диапазон естественных биологически-адекватных реакций, опыт которых обычно перекрыт общественно принятыми и укоренёнными нормами, образцами.

Заново выстраивая свои границы взаимодействия с внешним миром, в ситуациях открытия и закрытия, начинания и завершения, снятия напряжения человек, осознанно или нет, использует «новые» знания и умения.

Кроме описанной стадии глубокого расслабления, метод танатотерапии предполагает т. н. «тотальное расслабление», а также вышеупомянутое моделирование «правильного умирания» (где тело-объект входит в контакт с процессами смерти и умирания).

Как это происходит с точки зрения границ телесности и какие результаты даёт?

4. Тотальное расслабление, контакт с процессами смерти и умирания, познание себя

В теории метода подчёркивается значение тотального расслабления, когда внешне тело человека занимает положение подобное естественной, природосообразной смерти. Состояние тела тогда сравнивается с состоянием умершего тела – по критерию «объектности» (проявления неподвижности, тяжести, упокоения). Именно смерть тела характеризуется абсолютным расслаблением, остановкой всех биологических систем. Именно максимально, тотально расслабленное живое тело (сразу можно говорить об общем психофизиологическом расслаблении) может безопасно контактировать с глубинными переживаниями, страхами, конфликтами и находить естественные, «новые» пути их разрешения.

Можно попробовать рассмотреть эти же процессы с точки зрения границ телесности.

Так состояние тотальной расслабленности будет обозначать полное растворение ощущений своего тела, а значит потерю чётких границ между миром внешним и внутренним (предполагаю, что это стоит понимать не с клинической точки зрения как патологическое состояние, а как процессы гармонизации внешнего и внутреннего, опыт сверхчувствительной границы, может быть приближение к трансперсональным переживаниям).

Каким же образом тело расслабленного человека, предсказуемое, полностью прозрачное, становится «объектом» для собственного сознания?

А.Ш. Тхостов считает, что если только тело избыточно «замутняется», то оно переходит в разряд объектов, причем в случае полной «непрозрачности» мы оказываемся перед плоской стеной «неясного» [12].

Субъект может осознать себя лишь в превращенной внесубъектной форме – в форме объекта, в результате чего «при осознании мышления мысли действительно воспринимаются как бы извне» (Фрейд, 1924, с. 21).

При объективации мир, тело и сознание приобретают оттенок «чуждости», и только в «отчужденном» виде они могут существовать для меня и становятся доступны анализу. Универсальным критерием такого различения (как и в феномене тела) служит степень сопротивления (мера управляемости), испытываемого субъектом на границе иного, погруженного уже в само сознание, и само существование феномена говорит о его хотя бы частичной объективированности [12].

При этом обязательным условием осознания субъектом самого себя (своих тела, мышления, чувств) является наличие границы, определяющей положение субъекта: «речь идет о более фундаментальном моменте: о самой возможности очерчивания местоположения субъекта, для чего абсолютно необходимо существование разрыва, размечающего Я и не-Я» [12].

На наш взгляд, данное противоречие (расслабление, размытие границ – объектность тела и самоосозание) в процессе танатотерапии решается следующим образом: в степени тотальной расслабленности субъект действительно перестаёт ощущать свои границы привычным образом, причём до такой степени, что освоенное, расслабленное тело, кажется, совершенно не подчиняется импульсам сознания, инертно или даже «отсутствует»– в состоянии покоя. Однако с телом клиента работает танатотерапевт, совершает с ним определённые действия. И именно здесь пролегает граница телесности: сознание субъекта как бы отстранённо наблюдает, как с его телом что-то происходит. Тело становится объектом изучения, рассмотрения самого субъекта, граница переходит в психический план и проявляется когда с телом («моим?»), ранее подчинявшимся собственной воле, происходят какие-либо движения. Это напоминает фантастические или «клинические» рассказы о душе, сознании, отделённом от тела реальной смертью: она осознаёт суть происходящего, лишь наталкиваясь на собственное, теперь отдельное тело.