Цыпочка (СИ) - "naftusik13" - Страница 27

— Ты чего, на завтрак проспал, да? — оторвавшись от губ Оливера, спросил Маркус. Ответ был ему очевиден, но он понятия не имел, с чего начать разговор, поэтому сказал первое, что пришло в голову. Оливер промычал что-то, уткнувшись ему в шею, и Маркус зарылся в его волосы носом, пытаясь дифференцировать исходящий от них запах: свежести, ветра, неба и квиддича. Порой Маркусу казалось, что сам Оливер словно сделан из воздуха: тонкий, хрупкий, невесомый. Сожми посильнее, и кажется, что кости тут же захрустят. Как он только выдержал столько побоев и пополам не переломился? Раньше Маркус об этом не задумывался, а сейчас стало интересно, как Вуд вообще умудрился с такой комплекцией стать вратарем? Нельзя было отрицать, что он, безусловно, был ловок, легко маневрировал в небе, перехватывая летящие в кольца квоффлы, но против грубой силы противостоять практически не мог. Маркус сам не раз пользовался тем, что был крупнее и сильнее, обыгрывая гриффиндорского вратаря за счет этих качеств.

— Я слишком крепко спал и упустил все на свете, — нарушил молчание Оливер и, будто в подтверждение слов, его желудок недовольно заурчал. Вуд смущенно потер возмутителя спокойствия ладонью, и Маркус буквально почувствовал его улыбку — губы мягко касались кожи на шее. — И во всем виноват ты.

— Кто бы сомневался! Я самое настоящее чудовище! Тоже мне новость! — съязвил Маркус и ухмыльнулся. — Ты вроде бы не был против… крепкого сна. Между прочим, ты дрых, а я чуть яйца не отморозил, пока с утра пораньше назад в подземелья шел! — тут Маркус откровенно лукавил. Он нагло стащил штаны Оливера, увеличив их по размеру. Впрочем, выбора-то у него все равно не было. — И вообще! Команды пиздеть не было! Есть команда жевать! Я тебе пожрать принес! — Маркус мягко столкнул с себя Оливера, дотянулся до своей сумки, пошарил в ней рукой и, вытащив оттуда импровизированный бумажный пакет, протянул его ему.

Оливер недоуменно захлопал глазами. Так и хотелось переспросить: “Это что, мне? А за что?”. С трудом сдержав поистине идиотскую улыбку, он цапнул пакет, поспешно развернул, достал бутерброд, сразу откусил огромный кусок, начал жевать и только потом пробубнил:

— Шпасибо. Охуешь вкушно.

— Ага, жуй-жуй, глотай! А то тощий, смотреть страшно, — Маркус дотянулся до Оливера и демонстративно ткнул его пальцем под ребра.

Оливер так и завис — с приоткрытым ртом и куском булки в руках.

— Смотреть страшно? Ты меня что, откармливать собираешься? Это так мило, Маркус, — засмеялся и подавился — крошки попали в не то горло.

— Делать мне больше нехуй! — хохотнул Маркус и легонько (ну, так ему показалось) похлопал Оливера по спине. — Сдует ветром, мне же лучше. Цыпленок…

От “легкого” удара Флинта Оливер чуть не впечатался носом в колени, но кашлять, слава Мерлину, перестал.

— Кстати, — задумчиво отщипывая небольшие кусочки — основной голод был уже утолен, и Оливер неожиданно вспомнил о манерах, — почему цыпленок-то? — задал он давно мучащий его вопрос.

— Откуда же я знаю?! — искренне удивился Маркус. — Оно как-то само к тебе прилипло. Но ты же, правда, похож! — и он снова рассмеялся.

Оливер зло посмотрел на Маркуса.

— И чем это я похож? — хотя в глазах уже плясали смешинки, он постарался сказать это как можно более сурово. Будто бы на Флинта это подействовало.

“Вот еще. Цыпленок”, — Оливер ни за что бы не признался, что уже успел полюбить это обращение Флинта, как что-то, что остается еще одной тайной между ними. К тому же тот тон, с которым Маркус тянул это “прозвище”, не давал возможности возмущаться.

— Ну вот, ты уже нахохлился! Цыпленок, самый настоящий! — Маркус притянул надувшегося Оливера к себе и коснулся губами ямочки под ухом. — Тощий, мелкий, так что придавить можно ненароком, но при этом ерепенишься, задираешься, клюешься! На петуха не тянешь, так что… цыпленок! И все тут! — подул на короткие волоски у основания шеи.

— Черт с тобой. Цыпленок так цыпленок, — было так уютно и тепло, что спорить не хотелось. Оливер расслабился и чуть прикрыл глаза.

Маркус начал медленно выцеловывать дорожку вниз по шее Оливера. Все происходящее казалось таким простым и естественным, словно не было долгих лет ненависти, презрения, драк до сбитых кулаков и сломанных носов, непримиримого соперничества, злых и обидных слов.

“Даже странно, какой выверт жизнь произвела за какой-то незначительный промежуток времени, — лениво думалось Оливеру. — Еще неделю назад при намеке, что я буду вот так… С парнем! С Марком!.. Морду бы разбил”.

Солнце припекало. От одуряющего запаха Оливера, от вкуса его кожи на языке Маркус поплыл. Он опрокинул его на траву, увлекая в нетерпеливый поцелуй.

— У меня проблема, — Маркус в доказательство дернул бедрами, вжимаясь вставшим членом в бедро Оливера. — Ты знаешь, что одна из самых распространенных сексуальных фантазий всех квиддичных игроков — это заняться сексом на квиддичном поле?

— Знаю, — подозрительно протянул Оливер. — Только учти, я еще не готов пожертвовать своей репутацией настолько, чтобы удовлетворять все твои фантазии!

— Мои? Скажешь, ты никогда не думал о чем-то подобном? — Маркус расплылся в совершенно порочной улыбке и скользнул рукой под мантию Вуда, накрыл его ширинку ладонью и чуть сжал пальцы.

— Мф, — выдохнул Оливер и неконтролируемо толкнулся уже вставшим членом в наглую руку. — Перестань, нас может кто-нибудь увидеть, — нехотя выдавил он из себя, когда почувствовал, как сильные пальцы расстегнули застежки на брюках и забрались внутрь.

Маркус на секунду отвлекся от шеи Оливера, которую самозабвенно вылизывал, и горячо прошептал прямо ему в губы:

— Угу, скоро сюда явится вся моя команда. У нас тренировка, — продолжая хозяйничать у Вуда в штанах, он в очередной раз ощутимо потерся пахом о его бедро.

— Блять, — мгновенно вспыхнул Оливер и дернулся, пытаясь столкнуть с себя Маркуса, но тот двинул рукой, сжав его член чуть сильнее, и он выгнулся навстречу ласке, прошипев сквозь зубы: — Ты решил унизить меня перед всей своей командой? Марк, отпусти!

— Тшш, — Маркус мягко прошелся губами по скуле Оливера, — я успею, — нашел его губы, настойчиво раздвинул их языком, целуя горячо и страстно, и быстро задвигал рукой, сжимающей член. Оливер промычал что-то, зажмурился, но сопротивляться перестал. Сама мысль, что Марк делает это сейчас с ним здесь — посреди квиддичного поля, и что в любой момент их уединение могут нарушить люди, которых Оливер желал видеть меньше всего, безумно возбуждала и смущала одновременно. Он стал торопливо вздергивать бедра навстречу, чуть слышно постанывая от удовольствия и с силой сжимая пальцы на плечах Маркуса. Когда тот понял, что Вуду до разрядки осталось всего ничего, он оторвался от его губ, наклонился к уху и жарко зашептал:

— Знаешь, что бы я хотел сейчас сделать? Я бы поставил тебя на колени и грубо отымел в рот под слизеринскими трибунами…

Едва разобрав смысл этих неимоверно пошлых слов, Оливер громко застонал и кончил, пачкая руку Маркуса под мантией спермой. Впрочем, тот не растерялся и вытер ее прямо о живот Вуда. Оливер еще не успел отдышаться, как снова услышал самодовольный голос:

— Заебись тебе, Вуд?

Оливер согласно мурлыкнул, но в тот же момент с ужасом распахнул глаза.

— Придурок! — воскликнул он и, выпихнув руку Маркуса из штанов, стал поспешно их застегивать.

С другой стороны поля послышались крики, и Маркус быстро подскочил на ноги. Вуд мгновенно сделал то же самое, хаотично поправляя одежду и чувствуя, как горят щеки. В этот момент он как никогда ненавидел Флинта за наглую усмешку, за прямой многообещающий взгляд, за собственное смущение, потому что ему казалось, что одного его вида будет сейчас достаточно, чтобы безошибочно определить — Оливер Вуд только что испытал оглушительный оргазм, сдав оборону сопернику.

— Ненавижу тебя, идиот! — громко крикнул он, так чтобы слышали приближающиеся слизеринцы.

— Взаимно, полено! — вернул подачу Флинт и шепнул. — Вечером.