10 фотографий (СИ) - Северный Георгий "Гебриел" - Страница 6

— З… Знай, — одними губами произнесла девушка, поникнув. — Как только ты удалишь последнюю фотографию, я обо всём расскажу маме с папой! О том, как ты надо мной издевался! Они тебя сразу же из дому вышвырнут! — опрометчиво говорить такие слова, учитывая, что при желании Марк может изменить правила своей извращенной игры, и вовсе перестать удалять фотки, но Энни нужно было хоть как-то выразить накопившуюся злость. Как ни странно, брюнет не разгневался, уж тем более, не испугался. На лице у него было абсолютное спокойствие и безразличие.

— Когда у меня закончатся желания, можешь хоть в полицию на меня заявить. Мне уже будет абсолютно всё равно, — Энни недоумевающее взглянула на брата, не понимая, почему он совсем не боится. Парень горько ухмыльнулся. — Я из тех, кто предпочитает гореть ярко, хоть и недолго, нежели десятилетиями тлеть угольком… Впрочем, мы отвлеклись. Давай начнём?

Марк занял место Энни, прижавшись спиной к лакированной спинке кровати, в полулежащем положении, широко раздвинув ноги в стороны, чтобы вставшей между ними на четвереньки сестре хватило места. Девушка, откровенно говоря, боялась того, что у неё перед глазами, и из-за в каждом её действии виделась сильная скованность. Очень медленно она приблизила лицо к напряжённому до предела органу и, сантиметрах в пяти от него, скривилась, от того что в нос ударил уже знакомый, странный аромат. Резкий, трудноописуемый запах заставил девушку замереть, а сердце вдруг отчего-то забилось чаще.

— Во… воняет… — Энни говорила с каким-то наигранным отвращением, её взгляд стал мутноватым, дышала она часто и тяжело. Брюнетка, сама того не осознавая, раззадоривала брата ещё сильнее, обдавая плоть горячим дыханием при каждом выдохе. Она протянула к члену дрожащую от неуверенности руку, и едва коснулась головки указательным пальце. Тут уже Марк не выдержал и взвыл сквозь плотно сжатые зубы.

— Не могу больше терпеть! — от того, что близнец схватил сестру за руку и самостоятельно обернул её мягкую ладошку вокруг ствола, та громко взвизгнула, и на первых порах пыталась одёрнуть руку, но вскоре переборола это желание.

— …Что мне теперь делать? – то, с какой испуганной, наивной интонацией брюнетка задала этот вопрос, её беззащитный, зажатый вид, и сам факт того, что эротическая фантазия воплощается в жизнь — всё это уже могло бы вызвать у Марка оргазм, но он старательно сдерживался. Как мы уже знаем, он умел растягивать удовольствие.

— Для начала, полижи его… Тебе нужно привыкнуть к вкусу, — глаза Энни сверкнули злобой. Парень так просто говорил о подобных вещах, даже не представляя себе, как ей противно, как она боится… Ведь, хочет она это признавать или нет, один лишь исходивший от достоинства запах её опьянял. Так что же будет от вкуса?

Приоткрыв рот, она, немного поколебавшись, высунула язычок. Слюны, по какой-то неведомой причине, выделялось аномально много, вязкая капелька тут же стекла по языку вниз и упала прямо на головку, отчего весь орган дрогнул. Стараясь ни в коем случае не смотреть близнецу в глаза, Энни плотно прижала язычок к стволу и повела его вверх. Дойдя до уздечки, она вернулась к основанию, вновь прошлась им снизу вверх, повторила процесс несколько раз, образуя влажный след вдоль всего члена.

— Теперь головку, — Марк говорил торопливо, его голос дрожал, два слова слились в одно. Девушка в этот раз не запротестовала, будучи полностью сосредоточенной на своём занятии. Она взглянула на «шляпку гриба» — такая у девушки была ассоциация.

Из маленького отверстия уже начинало что-то сочиться. Не семя, но что-то, предвещающее его извержение. Сглотнув скопившуюся слюну, она припала к головке неплотно сжатыми губками, словно даруя ему поцелуй. Губки вскоре приоткрылись и медленно начали спускаться вниз, образуя вокруг достоинства Марка плотное колечко. Приятная влага и тепло обволокли самую чувствительную часть тела юноши, что уже было очень приятно, а тот факт, что ему отсасывала обожаемая сестрёнка, и вовсе отправил брюнета на седьмое небо. Когда Энни начала водить по головке острым кончиком языка, Марк начал тихо постанывать. Предсемя начало выделяться с удвоенной силой, смешиваясь со слюной брюнетки и отправляясь вниз по гортани. Ни на что непохожий привкус должен был вызывать отвращение, рвотные позывы. Просто обязан был!.. Но вместо этого он сводил её с ума, вызывая разгорающийся всё сильнее пожар между ног.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ха… Хах… Ну, как тебе? — сквозь тяжёлое дыхание спросил близнец, и Энни опрометчиво взглянула ему прямо в глаза, представ в таком виде, что брюнет едва смог удержаться от толчка бёдрами. — Входишь во вкус?

— Ммм! — отрицательно замычала в ответ девушка, слегка придя в себя. Она резко выпустила головку изо рта, причём, та вышла с пошлым причмоком, и остервенело рявкнула: — Да я бы никогда в жизни не стала делать нечто настолько отвратительное, если бы ты меня не заставил!

Марк вдруг обиженно сощурился. То ли слова сестры ему не понравились, то ли то, что она прервала оральную ласку — одному только Богу известно, что творилось у этого парня в голове. Он внезапно просунул свою ногу под промежность брюнетки и резко согнул её, упёршись коленом в увлажнившуюся против воли щёлку. Энни подскочила бы от столь неожиданной атаки и разошедшегося по телу разряда, если бы Марк не запустил руку ей в волосы и не схватился бы за них крепко. Она бы вскрикнула, если бы он резко не насадил её ротик на член, войдя сразу наполовину. Глаза девушки расширились до предела, из них брызнули слёзы от рвотного рефлекса, а близнец, видя, какой это доставляет ей дискомфорт, не отпускал её, а наоборот, надавливал на голову, погружаясь всё глубже. Когда он достиг горла, Энни упёрлась носом ему в лобок. Вернее, уперлась бы, если бы юноша в свою очередь снял трусы.

— Потрясающе! У тебя горлышко такое узкое, сестра! Я… Ахх! — не договорив, Марк начал двигать головой девушки вверх и вниз, почти полностью выходя из её рта и тут же засаживая, как можно глубже. Хлюпающий, пошлый звук не затихал ни на секунду, слёзы из глаз девушки текли ручьём, отчасти, оттого что брюнет не забывал елозить коленом у неё между ног. Сексуальное напряжение ведь никуда не делось, довести её до пика сейчас — проще пареной репы. Из-за этого, девушка молилась не столько о том, чтобы это грубое сношение глотки прекратилось, сколько о том, чтобы она не кончила прямо так, с членом своего близнеца во рту. Такого позора она бы просто не вынесла. Тут, она ощутила расходящуюся по органу брата дрожь.

— Ммммм!!! — поняв, что сейчас случится, Энни протяжно замычала, но от этого Марку стало лишь приятнее.

— Ах! Больше не могу! Так приятно! Я… кончаю!!! — напоследок, парень изо всех сил прижал брюнетку к себе, и в тот момент, когда сперма излилась в её горло, Энни с диким мысленным воплем протеста тоже испытала оргазм. Несмотря на то, как тяжело ей было дышать, как груб с ней был близнец, и как сильно болело горло. Прижатая вплотную к колену киска вся задёргалась от судорог, чего Марк точно не мог не заметить. Тяжело дыша, юноша почти полностью вышел из ротика сестры, излив остатки семени ей на язык. Лишь убедившись, что она всё проглотила, брюнет от неё отполз, и обессилившая девушка растянулась на кровати. Губы, подбородок и шея у неё были покрыты слюной, но ей не хватало сил, даже на то, чтобы их вытереть.

— Почему?.. — прошептала она, тихо зарыдав. — Почему я… Как я могла?.. — внезапно, Марк приподнял её за плечи. У Энни внутри всё похолодело, она подумала, что близнец уже готов ко второму раунду, но вместо этого он прижал её к себе, заключив в объятия.

— Ты прости, — виновато сказал он. — Я немного сорвался… Но это только потому, что мне было очень приятно! Ты постаралась доставить мне удовольствие, и за это я тебе бесконечно благодарен! — Марк нежно погладил брюнетку по голове и, немного погодя, робко добавил: — Я люблю тебя, Энни.

Девушка почувствовала резкий прилив сил, причиной которому послужила вновь вспыхнувшая ненависть к брату. Как после всего, что он сделал, Марк осмеливается говорить нечто подобное?! Она, приложив большое усилие, отстранилась от него, и, вложив в это, пусть и незначительное действие, всю злобу, плюнула ему в лицо. Плевок попал в щёку, стёк «слезой» вниз, и брюнет уставился на девушку с огромным недоумением.