Начать жизнь заново (СИ) - "Nitka" - Страница 59

Почерк не Ванин — сразу определил я, кусая губы. Где-то внутри всё сжималось от страха, тревоги и возмущения: «Как этот придурок, чёрт возьми, мог жить здесь всё время?!»

Постучавшись, я долго не получал ответа, и только через несколько минут непрерывного стука раздались пьяные ругательства и тяжелые шаги.

Щелчок двери, и она открывается.

— Серёга, я же говорил тебе, сегодня бухла не будет, мелкий не…

Мужик замер, так и не договорив, а я, подавив отвращение, вежливо поздоровался:

— Здравствуйте, а Ваня дома?

— Тебе какое дело? — неприязненно отозвался тот, обдав меня запахом спиртного.

— Мы учимся в одном классе, Ваня уже третий день не появляется в академии, и…

— Нет его, — грубо ответил алкаш, закрывая двери. — И это не твоё дело, щенок.

Но я не дал ему закрыться, поставив ногу в проём, так как через грязное зеркало увидел быльцу дивана и лежащую на ней светлую макушку.

— Стоять! — мой голос больше походил на рык.

Рывком преодолев сопротивление, я оттолкнул пьянь назад, направляясь в спальню.

Его квартира выглядела ещё хуже, чем можно было предположить, — тёмные от грязи обои в некоторых местах оборваны, люстр или хотя бы лампочек нигде не было, только оголённые провода. Зато везде валялись пустые бутылки из-под пива, водки, коньяка и с ещё какими-то неопознанными мной этикетками. По помещениям разбросаны грязная одежда, покрывала, а стены и полы, если не считать линолеума и обоев, были «голыми»… разве что зеркало в коридоре висело.

Ваня, закутавшись в тонкое одеяло и отвернувшись спиной к двери, лежал на диване. И это при морозе «-30»! Думаю, его папашу-алкоголика спирт согреет на все сто, а вот Ваньку?! Тем более, вряд ли температура на улице так уж сильно отличалась от той, что здесь, – хорошо ещё, что ветра нет.

Друг откликнулся только после того, как я сильно тряхнул его за плечо, громко зовя по имени. Шваль, называющая себя его отцом, что-то возмущённо вякала сзади, но мне было не до него. Когда парень повернулся, я с ужасом понял, что вся его скула представляет собой сплошной синяк… так же как и заплывший левый глаз.

— С-сука! — на этот раз голос действительно превратился в рык, смешанный с шипением.

Только теперь я понял, что его батя стоял совершенно невменяемый — опухшие глаза заволокла мутно-белая плёнка, сине-белый в полоску свитер порвался в районе горла, открывая вид на быстро двигающуюся вверх-вниз грудь — алкоголь уже давно подействовал на сердце. На лице многодневная щетина, да и вид, как у старика. В руках бутылка, ноги заплетаются, хоть алкаш и опёрся на дверной проём. Разговаривать, и, более того, объяснять что-то такому бесполезно, поэтому я, постаравшись успокоиться, спокойным голосом констатировал:

— Мы уходим.

— Миш… — слабый голос заставил меня вздрогнуть. - Не надо…

— Надо, — сказав это, поднял Ваньку на руки, стараясь как можно аккуратнее поставить на пол.

— Миш, он же мамку доставать будет, — попробовал возразить мне этот балбес, но я только сдернул покрывало, тут же закусывая губу, чтобы не выругаться.

Зелёная форма была в отвратительном состоянии — изорвана, покрыта кровью и грязью. В открытых местах тоже виднелись синяки и царапины. Парень едва стоял, опираясь на меня.

— Заткнись, а, — пожелал ему, снимая с себя куртку и надевая её на него как плащ. — У меня дома разберёмся.

Плевать, что самому будет холодно, шарф кое-как спасёт, а там в такси, вот и всё.

Однако не успели мы выйти из комнаты, как пьяный ублюдок перегородил дорогу:

— Он никуда не под… пойдёт, — язык мужика заплетался, скорей всего, он недавно выпил очередную порцию отравы, которая напрочь вышибла все оставшиеся мозги.

— Пойдёт, это уже не тебе решать, — после увиденного я просто не мог называть такую конченую мразь на «Вы».

Мужик двинулся, чтобы дать мне или в глаз, или пощёчину, как в прошлый раз, но, на короткое время оставив друга без опоры, я сделал быструю сильную подсечку, подстраховавшись хуком с правой.

— Пойдём быстрее, — я закинул руку Вани себе на шею, и мы поковыляли к выходу.

Честно, в этот момент я как никогда сильно ощущал мерзкий липкий страх за наши жизни. Да что там, ладно уже я, но Ванька…

Его папаша мог в любое время очнуться, и тогда уже мы бы не отделались так легко, ведь и в этот раз сыграл эффект неожиданности — он меня не помнил, поэтому и не ожидал от низкорослого сопляка таких крепких ударов, способных сбить с ног здорового мужика. А ещё у этого алконавта могли быть дружки в этом районе…

Сердце билось как сумасшедшее, а сбоку я ощущал хриплое прерывистое дыхание. Нужно идти. Поскорее бежать прочь из этого проклятого места.

========== Глава 42: Мазохист ==========

Чуть больше, чем через полчаса мы уже подъезжали к моему дому. Водитель молчал, избегая смотреть на Ваню. Тот тоже, закутавшись в мою куртку, смотрел в окно.

— Приехали, — уведомил таксист, и, расплатившись, мы вышли.

У ворот почему-то стоял Женя, прикуривая сигарету.

— Наконец-то… — начал он, но, увидев состояние одноклассника, тут же подбежал, подставляя плечо. — Что у вас случилось?

— Неважно, — только и отмахнулся я, доставая ключ.

Открыв ворота, мы втроём доковыляли до двери, отворяя её и заходя в дом.

— Жень, положи его на диван, я сейчас, — я быстро разулся и побежал на кухню за лекарствами и бинтами.

В зале послышался какой-то шум, на который я почти не обращал внимания, перерывая тумбочки в поисках перекиси, «Спасателя» и бинтов с пластырями. Хотелось перебить всех папаш-алкоголиков одновременно. Не только себя гробят, а ещё и детей в могилу тащат. Даже отец Тёмы до такого не опускался, а эти…

Вопрос был в том, почему, несмотря на все побои, Ваня оставался с ним. Можно было легко переехать в общежитие, плата за которое совсем небольшая и тоже чисто символическая – сто гривен в месяц. Он что-то говорил о матери, но об этом потом, сейчас главное - залечить травмы и порезы.

— Ты где там? — окликнул меня Женя.

— Сейчас, бинты ищу, — крикнул в ответ.

— Они на второй верхней полке слева. Помнишь, я неделю назад ногу порезал, решил обмотать, — говоря это, парень подходил ближе, в конце концов, зайдя в комнату.

— Где? — я уже с раздражением открывал всё подряд, не соображая, какая ещё вторая верхняя полка.

— Здесь, — сожитель открыл ящик в противоположной стороне. — Вообще-то по две полки у нас только в двух ящиках.

— Пойдём, — перебив его, почти бегом бросился обратно в зал.

Мне было плевать на то, что диван придется отмывать, главное — чтобы с Ванькой всё было в порядке.

Только опустившись на ковёр и поставив на столик всё необходимое, я заметил собак, тише мыши сидящих в углу. Непривычно было видеть их в таком состоянии, но при моём движении в их сторону Шики гавкнул, тут же подбегая ближе. За ним неуверенно семенил Локи, скашивая глаза на лежащего человека. Ласково потрепав обоих по холке, я услышал удивлённый хрипловатый голос:

— Не знал, что у тебя есть домашние животные… и то, что ты живёшь в таком доме.

— Лучше не разговаривай, — опередил меня Женя, занося в помещение небольшой тазик с водой, — а то хуже будет.

Ваня неприязненно посмотрел на Савкина и, ничего не сказав, чуть отвернул голову, прикрывая глаза.

Мы сняли с него куртку, а потом начали осторожно сдирать форму в буквальном смысле этого слова. Кровь запеклась и пристала к коже, так что даже смачивание тёплой водой слабо помогало. Глядя на то, как друг, зажмурившись, матерится сквозь зубы, я впервые пожалел о том, что не держу дома наркоз. Хотел дать обезболивающее, но Женя почему-то строго-настрого запретил. Интересно, откуда он знает, что делать?

Когда форма оказалась на полу, мы стащили с него и футболку, а когда попробовали снять и трусы, встретили отчаянное сопротивление.

— Не надо, а… — краснея, пробормотал одноклассник, сжимая чуть дрожащими руками грязную хлопковую ткань.