Коронованный наемник (СИ) - "Serpent" - Страница 89

- Элберет всемогущая… Он целительствует… – кто-то из эльфов захлебнулся словами и вполголоса зашептал молитву.

- Раздери меня балрог, – без особых затей пробормотал Вигге, роняя шлем, а на горбоносом лице молчащего Леннарта застыл благоговейный восторг.

Еще несколько секунд, и веки Йолафа дрогнули, размыкаясь, а лицо принца тронула экстатическая улыбка, на миг заслоняя орка и почти делая его прежним Леголасом. Вот он легко и покойно вздохнул, опуская руки… Это произошло вдруг. Никто не успел понять, в какие доли мгновения исказились одухотворенные черты, оскалились клыки, а пальцы, едва закончив свой колдовской танец, вдруг скрючились, словно орлиные лапы…

- Проклят… Будь ты проклят… – прорычал Леголас и вцепился Йолафу в горло.

Время замедлило бег… Все еще завороженные последними минутами исцеления, эльфы и люди стояли молча, потрясенно глядя, как лекарь убивает только что спасенного им человека.

- Морготова плешь!!! – взревел Вигге, стряхивая морок, и бросился на рычащего орка. В доли секунды шесть пар рук оторвали душащие пальцы от шеи рыцаря, отшвыривая убийцу на снег… Отвернитесь… Сожмите кулаки, зажмурьтесь… Не нужно смотреть… Нет ничего ужасней озверевшей толпы, обратившейся против общего врага… Он не мог защититься. Можно обороняться от десятка клинков, стоя и сжимая в руке горячую рукоять. Но одна жертва бессильна против десятков сапог, безжалостно осыпающих ударами спину, ребра, лицо… Кровь брызгала на снег, хриплые вскрики перемежались с короткими утробными вдохами, когда плоть принимала удар…

- Прекратите!!! Прекратите, мерзавцы!!! – Алорн дрался с двоими рыцарями, пытаясь не подпустить их к принцу, Вэон выхватил меч, еще несколько эльфов вклинились в воющую, бурлящую ненавистью толчею.

- Назад!!! – раздался вдруг остервенелый рык, один из рыцарей, занесший ногу над Леголасом, навзничь рухнул на снег, и свалка вдруг замерла, будто пораженная громом. Позади упавшего стоял Йолаф. Желтовато-серое лицо с бескровными губами все еще казалось лицом мертвеца, глаза угольями полыхали в отблесках факелов, рука сжимала меч. Торопливыми нетвердыми шагами он приблизился к лежащему на снегу окровавленному орку, и толпа расступалась перед ним. Подойдя, он опустился на колени, убирая с разбитого лица друга слипшиеся от крови пряди волос. Вскинул глаза, и ирин-таурцы отхлынули назад.

- Что на вас нашло, ублюдки? – рыцарь говорил почти шепотом, но в гробовой тишине, нарушаемой только говором реки и треском факелов, слова его четко разнеслись над толпой, – он только что спас мне жизнь… Он увел меня от последнего порога, у меня не было сил, а он тащил меня на себе.

- Он едва не убил тебя… – Вигге пытался сказать это твердо, но голос его отчего-то оборвался на сдавленной ноте.

- Леголас болен… – отсек Йолаф, – он болен, как больны ваши родные. Как болен твой младший брат, Гослин… Как болен твой отец, Берт… Но даже таким, он сумел помочь мне… Почему же вы не поняли, что и ему нужно помочь? – он на миг замолк, а потом прибавил с едкой горечью, – что, храбрые воины Ирин-Таура? Куражно десятком одного охаживать?

Йолаф брезгливо сплюнул:

- Запоминайте, герои. Этот эльф мне теперь, что родной брат. Кто посмеет причинить ему вред – пусть сам выберет сосну с крепкими ветвями.

Кругом царила все та же тишина. Потом к Йолафу шагнул Алорн.

- Рыцарь… Все покатилось по какой-то кривой тропе, все устали, всех страх взял. Но мы благодарны вам. Вы спасли нас, и никакие предрассудки, раздоры и прочий мусор не отменяют нашего долга. Если я могу быть полезен вам и моему принцу… Я даже не успел испросить у него прощения за мою измену…

Алорн медленно преклонил колено, кладя свой меч рядом с лежащим на снегу Леголасом.

- Йолаф… того… – Вигге, мрачнее тучи, подошел к командиру, – виноваты мы. Крепко виноваты. Но Эру свидетель, испугались мы, что кролики. С какого балрога все перегрызлись… Ты, ежели надо, меня плетью поучи, заслужил. А парней прости. За мной пошли по привычке.

Йолаф приподнял голову Леголаса, отирая снегом кровь с уродливого лица.

- Эру с вами, олухи. Господа лихолесцы! – рыцарь повысил голос, – я вам не командир, приказов отдавать не вправе. Сейчас мои люди отведут вас в гроты, что в полу-лиге отсюда. Там сухо и можно развести огонь, провизии у нас мало, но, сколько сможем – поделимся. Леннарт позаботится о раненых. Как все будут на ногах – ваша воля решать, что делать дале. Пожелаете – мои парни покажут, где переправа есть, только не советую вам спешить, все переправы на восемь лиг в обе стороны охраняются орками, зело они вас отпускать не хотят. Принца я забираю в свой штаб. Воин, – он обернулся к Алорну, – вы сейчас нужны своим. Я передам Леголасу ваши слова.

Тяжело вставая на ноги, Йолаф свистнул, и из темноты бесшумно выступил варг.

- Вы знаете, что делать, – сумрачно поглядел он на подчиненных, – двое – со мной. Помогите поднять принца.

Минуту спустя, варг, отягощенный двойной ношей, широкой рысью двинулся к опушке, и двое конных рыцарей последовали за ним. Селевон замыкал цепочку, то и дело прижимая уши и настороженно фыркая.

Еще не занялся рассвет, когда колонна эльфов и людей, унося раненых, скрылась в лесу…

В келье было холодно. Йолаф подложил еще дров в очаг и обернулся к Леголасу, уже пришедшему в себя и молча глядящему в огонь.

- Как ты? – мягко спросил он, приближаясь к другу, но тот только поежился, не отрывая глаз от огня.

- Зря ты их оттащил, дружище, – глухо проговорил лихолесец, – пусть бы… Тошно мне жить.

Йолаф покачал головой и опустился на потертую шкуру:

- Не думай об этом сегодня, ты слишком много пережил. Завтра мир уже покажется не таким поганым местом.

Леголас помолчал, а потом тихо вздохнул:

- Я повсюду разжигаю раздор, Йолаф. Где бы я ни оказался – там тут же вспыхивает свара. Мне нельзя приближаться ни к людям, ни к эльфам. Я всем приношу беду.

Рыцарь нахмурился:

- Ты чушь-то не городи. Беду он приносит. Беду, брат, приносят другие посыльные. Себялюбие, гордыня, глупость и ханжество. Уж мне-то можешь верить. Я сам из их рук кой-чего по скудоумию принял. И еще… Ты не один, Леголас. И там, на берегу, была не лишь озлобленная, оголтелая толпа. Твой боец, Алорн. Он преклонил колено возле тебя, когда ты был в беспамятстве, и просил у тебя прощения. Я уже не говорю о себе…

Лихолесец сжал кулаки, поводя головой, словно от мучительной боли:

- Они были правы. Я действительно готов был тебя убить…

- Да замолчишь ли ты, беспамятный! – повысил голос Йолаф, – ты спас меня. А убить меня затеял тот, что в тебе сидит, а совладать с тобой не может. Да что я тебя учу, сам все не хуже знаешь, только упираешься, что осел на ярмарке.

Леголас вскинул глаза на друга, то ли собираясь спорить, то ли добавить что-то еще, но в этот миг в дверь постучали, и на пороге появился молодой рыцарь:

- Командир, – в его голосе подрагивало волнение, – к вам визитеры.

Оттеснив юношу назад, в келью вошли трое орков. Не обратив на Леголаса ни малейшего внимания, они окружили Йолафа.

- Идите за нами, рыцарь, – пророкотал старший, высокий кряжистый воин в рогатом шлеме, – господин немедля требует вас к себе.

Леголас встал, собираясь вмешаться, но Йолаф предупреждающе вскинул ладонь:

- Оставь. Это мое дело.

Лихолесец шагнул вперед, сдвигая брови, а рыцарь уже надевал плащ:

- Дружище, доверься мне, – негромко проговорил он, – я должен идти, просто поверь и не тревожься.

За Йолафом и его конвоирами захлопнулась дверь, а принц опустошенно опустился на шкуру, с которой только что встал главарь мятежников. У самого очага на косматом меху валялась скомканная бумажка, и Леголас машинально потянулся к ней. Развернул.

На влажном клочке, там и сям окрашенном разводами крови, были торопливо набросаны несколько строк:

«Милый брат. К Княжьим угодьям идет доброе стадо матерых оленей, всего восемнадцать голов, что от вожака откололись. Егерю их на вертела насадить охота, а посему в угодьях учинен пожар. Как бы не угодили олени на рыхлый снег, ног не изранили. Головной у них несправный, на верную смерть ведет. Порадей. Люблю. К.»