Golden Age (СИ) - "Kaisa123" - Страница 80

- Неправда, я ничего не обещала. Тебе не в чем меня упрекнуть!

- Довольно, Лу. На сегодня занятие закончено. Ты можешь идти, - довольно жестко сказал Верховный король. Девочка насупилась и, весьма рассерженно вытерев грязное лицо, ушла. Даже не подобрала оброненный деревянный меч. Эдмунд проводил ее встревоженным взглядом и перевел его на брата, требуя объяснений. Эта сцена вызвала у него помимо беспокойства еще и тысячу вопросов, на которые государь ответил коротко и ясно: - Она вздумала в битвах участвовать. Ими грезит без конца, и откуда только понабралась, не пойму! Я согласился учить Люси, ибо самооборона всегда пригодится, но она постоянно подчеркивает, что на этом не собирается останавливаться!

Питер горько вздохнул и добавил:

- Она ведь не понимает, куда так стремится, куда лезет! Вот что с ней делать, а? Мое терпение на исходе. Я уже начинаю жалеть, что согласился и дал слабину, Эд.

Младший король прикусил губу и кивнул. Братья никогда не делились с девочками подробностями военного похода. Они даже между собой не обсуждали те ужасы, через которые прошли. Не хотелось осквернять сияющий, чистый Кэр-Параваль темными воспоминаниями о криках, страданиях, крови, смерти, жестокости, из которых состоит любое сражение. Это невозможно вообразить. Это можно только пережить, что удается не каждому. И представить в таких декорациях Люси, маленькую, светлую Люси не удавалось даже фантазии Эдмунда. От одной мысли об этом вставал комок в горле, и Питер был несомненно прав. Только вот не зазря юношу нарекли Справедливым. В некоторых случаях правы обе стороны, в чем он убедился, наведавшись в гости к младшей сестре.

Та упрямо стояла на своем и не отрицала того, что Питер успел поведать брату. Наоборот, подтвердила все возникшие у Эдмунда подозрения и не собиралась уступать.

- Ты не представляешь, что значит война, Лу, - произнес младший король.

- Да? – возмущенно воскликнула Люси. – А кто исцелял раненых после битвы при Беруне? Я видела жуткие раны, нанесенные тварями Джадис, я видела обагренную кровью землю. Я видела, Эд, и знаю, что это ужасно. Но меня это не пугает.

Голос юной королевы зазвучал с новой силой, которую ему придавала вера в собственную правоту. Могущество Люси заключалось в ее искренности, твердости и незамутненности. Шли годы, все они незаметно менялись и переставали быть наивными детьми, но в Люси до сих пор жила девочка, нашедшая в платяном шкафу волшебную страну и ни на мгновение не засомневавшаяся в реальности такого чуда. Ее слова затрагивали в душе доселе неведомые струны, подкупали, ибо были правдивы до последнего слога. Она желала донести до брата то, что чувствует, без прикрас, и продолжила:

- Я хочу не только исцелять своих друзей, но и не позволять врагам причинять им вред. Эд, пойми, я не могу более отсиживаться позади! Не после того, что произошло с мистером Тумнусом. Питер, он… Он не поймет меня. А даже если и поймет, не отпустит, он ведь так меня бережет…

- А я? Думаешь, я возьму тебя в битву? Подвергну твою жизнь опасности? – процедил младший король, гневно прищуриваясь. Его оскорбляло даже предположение о подобном, ведь оно доказывало бы, что он ценит жизнь сестры меньше, чем Питер! Рискнуть здоровьем Люси, ее будущим и благополучием? Юная королева была светом их семьи, теплым огоньком, представить который в горне войны было невообразимо.

И Люси, чуть помедлив, кивнула! Кивнула в ответ на его риторический вопрос! Эдмунд распахнул глаза в изумлении. Она действительно считает, что он пойдет на такое?!

- Ты ведь всегда говорил, что каждый сам определяет, кем ему быть в этой жизни. И что никто не вправе делать этот выбор за него… – тихо произнесла Люси, как-то грустно и печально глядя на брата. – Почему же я не могу этого сделать?

Эдмунд тяжело вздохнул. С этим он не мог поспорить, как и со страхом за жизнь младшей сестры. Он не хотел подвергать ее опасности так же, как и Питер, желал бы ей спокойной и мирной жизни во дворце. Золотая королева ведь не стремится навстречу опасностям, не готова рисковать жизнью ради благой цели. Но ее ведь и не нарекли Отважной, не звали в народе маленькой львицей Нарнии… Правильно ли приписывать Люси роль Сьюзен? Между сестрами ведь так мало общего, и позиция Эдмунда именно такова, как сказала девочка…

Так что комнату Люси король покинул в некотором смятении. Две противоборствующие стороны представили ему свою правду, и ни на одну он не мог встать, ибо сердце противилось несправедливости. Эдмунд решил не вмешиваться в эту историю, оставить ее на самотек. Может, все исправится само… В том, что он принял ошибочное решение, юноша убедился довольно скоро. Однажды Люси не пришла на семейную трапезу, а Питер явился донельзя мрачным и сердитым. На закономерный вопрос Сьюзен он ответил, что сестра не придет, и более к этой теме не возвращался. «Поссорились», - догадался Эдмунд, ковыряясь вилкой в своей тарелке. Аппетит сразу пропал. Очевидно, что конфликт день ото дня накалялся. Питер и Люси никогда прежде не ругались, они жили душа в душу, когда как сам Эдмунд и Сьюзен вечно цапались между собой. Их размолвки были недобрым знаком… Никто не собирался уступать. Верховный король терял терпение, медленно, но верно. Нужно было как-то помешать неизбежному конфликту, если не избежать его, то хотя бы отсрочить! Но как, как это сделать, когда две точки зрения так несовместимы между собой?

Эдмунд никогда не размышлял так усиленно. Даже переговоры в Тархистане не вызывали у него такого напряжения. Всю сообразительность король направил на поиск выхода из сложившейся ситуации и, когда нашел, застонал в голос. Благо, его осенило глубокой ночью, и никто этого не услышал! Когда наконец рассвело, первым делом юноша направился к Люси и огорошил ее, еще расстроенную, неожиданным предложением.

- Поехали со мной на Одинокие острова! – сказал он с улыбкой. Люси нахмурилась, не понимая, к чему это. – Развеешься, отдохнешь. Вам с Питером как раз не помешает остыть… Да и смена обстановки и учителя пойдет на пользу.

Догадавшись, что же брат имеет в виду, девочка взвизгнула и кинулась ему на шею. Эдмунд зашипел и принялся вырываться, но благодаря тренировкам Люси стала очень цепкой. Правда, король особенно и не старался освободиться. Он и сам был рад выручить сестру. Возможно, его уроки фехтования навеки отвратят ее от битв и сражений! Младшего короля все знали как очень жесткого и сурового командира.

Разговор с государем вышел недолгим. Питер некоторое время мялся, не зная, отпускать ли сестру в столь далекое путешествие. Но рядом с ней будет опытный Эдмунд, да и энергию юной королевы следовало пустить в новое русло. Она исследовала прилежащие к дворцу территории вплоть до последней травинки, и душа ее требовала новых впечатлений. Верховный король не стал чинить препятствий и отпустил девочку вместе с братом.

Так Люси Отважная попала на борт Рассвета и отправилась вместе с Эдмундом Справедливым в первое плавание по Восточному морю – к Гальме, Одиноким островам и, конечно, северной Теребинтии.

Плавание вызывало у нее неподдельное восхищение. Поначалу девочка не могла побороть трепета и стояла столбом, любуясь голубым морем, в котором плескались наяды. Духи воды гнались за стремительным кораблем, провожая его песней до тех пор, пока берег не начал затягивать туман. Только тогда наяды отстали и отпустили судно в далекое путешествие. Эдмунд посмеиваясь наблюдал за шокированной развернувшимся вокруг них простором сестренкой. Той такая свобода и не снилась. Никакие нарнийские луга и равнины не могли соперничать с очарованием морской глади, сплетающейся с небом на горизонте, с белой пеной на гребнях волн, со свежим ветром, надувающим паруса. Для Люси все было внове, и когда оцепенение спало, Рассвет содрогнулся под энтузиазмом нового пассажира.

Они только добрались до Гальмы, а моряки уже вздыхали и наигранно жалели, что не перешли на Мистраль, личный парусник государя Нарнии, ибо на нем куда спокойнее живется и работается и нет такого бардака. Конечно, они шутили, ведь Люси не могла не умилить своим интересом и живостью. Как и младший король, она совала нос всюду, но радости своим появлением вызывала куда больше, ибо везде звучал ее звонкий веселый голос. Где бы девочка ни появлялась, там расцветали улыбки, и работа у матросов шла бодрее. Иногда они принимались ворчать, что Рассвет едва выдержал первую черноволосую егозу и неизвестно, справится ли со второй, еще более деятельной и любознательной. Однако никто не сердился на юную королеву, наоборот, команда полюбила Люси всей душой и не вспоминала о поверье, что женщине на борту не место, ибо корабль, обладающий девичьей душой, с ней не уживется.