Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 65

— Каролина, замолчи! — выкрикнул Гаспар. — Я тебе говорила, Гаспар, говорила, что это опасно — брать в дом чужого ребёнка. О, правильно, правильно тогда сказал тот человек, Сильвио Бильосо, — мы с ним ещё наплачемся. Так и есть. Он не боится ни Бога, ни Дьявола, ему плевать на всех! Я жалею, Гаспар, что тебя послушалась и взяла его к нам! Данте кинулся на выход, рванув дверную ручку. Выйти из дома удалось не сразу — от шока юноша забыл, в какую сторону открывается дверь. — Ты чего наделала? — Гаспар усадил Каролину на стул, когда Данте, с грохотом проломившись в дверной проём, выбежал на улицу. — Зачем ты это сказала? — Он сам виноват. Чего он устроил? И ты ему подыгрывал! — Потому что в какой-то степени он прав. Мы не должны подсовывать ему невесту, которую он не хочет. — Вот как? Значит, мы должны согласиться с тем, что он хочет жениться на богатой невесте ради её денег? Только через мой труп! — Кто тебе сказал, что ради денег? — А ради чего? О, только не говори, что в дочку алькальда можно влюбиться! Она наверняка страшная и с мерзким характером. Таких любят за их деньги! — Но так нельзя, милая. Женитьба на нелюбимой девушке — это несчастье, тем более если он любит другую. — Перестань, Гаспар. Я уверена, это враньё. Он специально наговорил этот бред нашему сыну, а Клем поверил. Нет никакой богачки. А если и есть, это нереально. Реально жениться на Пии Лозано, очень хорошая девочка. Но теперь её отец ни за что не согласится на этот брак. И будет прав! — Дорогая, выпей водички. Каролина, переведя дух, залпом осушила стакан воды. Данте бежал и бежал в сельву, бежал без остановки. Жестокие слова Каролины звенели в ушах. Он испытывал дикую боль, боль, какую не ощущал уже давно, с момента обитания в «Ла Пиранье», где семейство Бильосо гоняло его из угла в угол. Только сейчас всё намного хуже. Тех людей он не любил. А к этим он привязался, как к родным, поверил им. И благодаря им поверил, что на свете существуют и хорошие люди, а не только твари. И они так подло его предали. Никогда не любили, просто пожалели. И никогда, никогда не считали своим. Страх, что мучил Данте целых пять лет, — страх быть отвергнутым — вмиг стал реальностью. В изнеможении упав на траву, Данте застучал кулаками по земле. Ну почему? Почему он никому не нужен? Всю жизнь его все отталкивают, отшвыривают, будто он бесчувственная деревяшка. И теперь, когда он думал, что обрёл семью, всё оказалось ложью. Как же больно! Даже Эстелла не хочет с ним общаться. Наверное, он сам виноват, с ним что-то не так. Ну не может, не может он быть таким, каким они хотят его видеть! Он пять лет переступал через себя, стараясь всем угодить, ходя каждое воскресенье в церковь и испытывая там чудовищные муки. И опять он один. Все, все люди предатели. Данте лежал на земле, пока его не пробрал озноб. Пришлось вставать. Вытерев слёзы, льющие ручьём, Данте поплёлся обратно к дому. Внутри было темно и тихо. Данте бесшумно пробрался в свою комнату, вынул из-под кровати холщовый мешок и запихал туда свои одежду и книги. Накинув плащ, посадил на плечо Янгус и закрыл входную дверь. Вывел Алмаза из-под навеса и ушёл прочь, не оставив и записки. Данте не испытывал ни злости, ни обиды, только всепоглощающую боль. Куда идти, юноша не знал и сейчас не мог придумать — голову застилал туман.

Небольшой посёлок можно было легко пройти пешком минут за пятнадцать, поэтому вскоре Данте поравнялся с вывеской «Лас Бестиас». Из глаз вновь потекли слёзы, и Данте прижался щекой к тёплым перышкам Янгус, но это не принесло облегчения. Итак, он уходит отсюда, из места, ставшего ему домом. Места, где он из маленького мальчика превратился во взрослого юношу. Сюда он больше не вернётся. Зачем? Он ведь мешает Гаспару и Каролине жить счастливо, позорит их перед всеми, не чтит бога, не выносит церковь и запреты. Он чересчур свободолюбивый, он плохой. Так пусть они будут счастливы без него.

В последний раз глянув на вывеску и на посёлок, утопающий в предрассветном сумраке, Данте взял Алмаза под узду и двинулся вперёд, навстречу горизонту. Комментарий к Глава 10. Пия Лозано ---------------------------------------

[1] Корриентес — аргентинская провинция, расположенная на северо-востоке страны между Буэнос-Айресом и Асунсьоном (столицей Парагвая).

[2] Болотная лихорадка — малярия. Передаётся через комаров.

[3] Женевер — алкогольный напиток гаучо. Можжевеловая водка.

[4] Масаморра — сельский десерт на основе маиса, воды, сахара и ванили, также распространён вариант с молоком и мёдом.

====== Глава 11. Белая роза ======

По пояс свесившись с балкона гостиницы «Маска», Данте смотрел вдаль. Вид отсюда открывался на центральную мостовую, и Данте часами разглядывал проносящиеся мимо экипажи, элегантных молодых людей с пудренными волосами и дам в длинных платьях и с крошечными зонтиками в руках. Иногда появлялись и бедно одетые люди: служанки в передниках, сапожники, почтальоны, посыльные. Для Данте, который не видел в жизни ничего, кроме зелёных пастбищ да воздушных облаков над головой, это был новый, неизведанный мир.

Прошло три дня с тех пор, как он поселился в «Маске». В первый день после ухода из «Лас Бестиас» Данте шарахался по округе, не зная, куда податься. У юноши с собой были деньги — золото и серебро, заработанное нелёгким трудом погонщика скота, — и он решил снять комнату в доме гостиничного типа. Обойдя несколько подобных домов, он остановился на этом. Наряду с номерами и меблированными комнатами, что сдавались для любовных утех, в «Маске» имелись комнаты и для длительного проживания. Здесь не было клопов и тараканов, а также соседей с детьми, чему Данте — категоричный ненавистник шума и воплей — был рад безмерно. Апартаменты с балконом, широкой кроватью, софой, комодом, низеньким столиком и зеркальным шкафом располагались в конце коридора третьего этажа. Данте отродясь не жил в такой просторной спальне: ни в «Ла Пиранье», где в его комнатке умещались только кровать да стул, ни в доме Гаспара, где он задевал головой косяки. Хозяин гостиницы сеньор Нестор — добродушный, смешливый мужчина, поначалу воспротивился заселению Янгус вместе с Данте в комнату, но уступил, когда Данте поклялся, что его птица очень воспитана и не долбит дыры в комоде и не подтачивает ножки кровати. Юноша заплатил за месяц пять эскудо, что было весьма и весьма разумной ценой за столь замечательную комнату, и вселился. Он смастерил Янгус жёрдочку — длинную ветку жакаранды, приделанную к двум высоким ножкам. На неё Данте повесил поилку и крючок для фруктов. Алмазу тоже нашлось местечко — в конюшне при гостинице. Накануне Данте, съездив на охоту, поймал двух редкомастных лошадей и продал их перекупщикам за неплохую цену, но в груди его по-прежнему зияла дыра. Данте стоял на балконе уже битый час. Янгус была сегодня необычайно оживлена: лазила по перилам, махала крыльями, взлетала Данте на голову и теребила его за волосы. Помимо боли от потери семьи и одиночества в сердце юноши когтями ягуара скреблась тоска по Эстелле. Данте засыпал её посланиями с просьбой о свидании. А вчера вечером караулил девушку у входа в церковь, и после мессы пытался привлечь её внимание, в открытую маяча у неё перед носом, но Эстелла сделала вид, что не заметила. На письма она отвечала категоричным отказом. Это сводило Данте с ума, причиняя ему невыносимые страдания. Ну почему всё так сложно? Есть на свете люди, которые живут, не зная бед и несчастий, а у него, что ни день, то проблемы. Семья Гаспара его отвергла, Эстелле он не нужен. А он с каждым днём всё больше влюблялся в эту девушку. Сжав в руке пергамент, где было выведено слово «Нет» — утренний ответ Эстеллы на очередную мольбу о встрече, — Данте прижался к нему губами. На бумагу брызнули солёные капельки. Подняв глаза к небу, Данте попытался заставить слёзы вкатиться обратно. Древние часы со скрипучим маятником пробили восемь — время вечерней мессы. От гостиницы до церкви было идти пешком минут десять. Конечно, на Алмазе он бы доехал за три минуты, но привлекать к себе внимание редкой красотой лошади Данте не хотел. Он запер дверь на ключ и, сопровождаемый Янгус, бегом побежал по аллее. Возле церкви народу собралось немерено. Данте успел к началу, но так и не увидел ни Эстеллы, ни членов её семьи. Он слился с толпой, незаметно положив на паперть красную розу, сорванную на городской клумбе. Прозвонил колокол. Прихожане ввалились в церковь. Данте спрятался за цветущее дерево жакаранды, уселся на землю и стал ждать.