Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 63

— Балда, вот ты кто! Это, между прочим, вкуснятина! — Здравствуйте, бабушка, — поприветствовала Эстелла. — О, здравствуй дорогая! Чего-то ты рано сегодня. — Так вышло. Наверное, это всё из-за впечатлений. Я же вернулась домой. А что вы делаете, бабушка? — Вот, учу Лупиту готовить Нопалес Рейенос [5]. Это мексиканское блюдо, вкуснейшее! — Д-да, — заныла Лупита — пухленькая негритянка в белом фартуке. — Из к-кактуса к-колючего. У не-него иг-голки дли-длиннее м-моих п-пальцев. Я в-вся ис-исцарапалась. М-могли б-бы взять к-кактус, у к-которого н-нет к-колючек. — Не умничай! — оборвала Берта. — Не все кактусы съедобны. А опунция [6] ещё и вкусная. Прежде, чем резать кактус, надо было вытащить иголки, ты сама виновата! — Бабушка, а зачем кактусы? Может Лупита всё же приготовит завтрак? — вмешалась Эстелла. — А то он не за горами. — Так она и готовит завтрак. — О, если мама узнает, что на столе блюдо из кактусов, она будет кричать, что её хотели отравить, — Эстелла хихикнула. — Даже и не поймёт. А то и язык проглотит! — Берта наморщила нос. — Блюдо — пальчики оближешь! Кстати, дорогая, я бы хотела с собой поговорить. — Вот как? — Эстелла напряглась. А вдруг бабушка что-то знает про Данте? Хотя откуда? Только если она ночью видела птицу... — О чём же, бабушка? — О Мисолине. — О Мисолине? — Да, давай-ка присядем. А ты, — Берта обернулась к Лупите. — Извлеки колючки, помой листья и нарежь тонкими пластинками. — Д-да, м-мадам. Эстелла уселась на стул. Берта, кряхтя, примостилась напротив. — Так что там с Мисолиной, бабушка? Если честно, мне не хочется о ней говорить. — Мне не нравятся ваши отношения с сестрой. Почему вы вечно ссоритесь, дорогая? Дерётесь, оскорбляете друг друга. Почему ты, к примеру, её вчера побила? — Потому что она заслужила. Она наговорила мне гадостей! — Но Мисолина утверждает, что это ты виновата. — О, да, конечно! — Эстелла закатила глаза. — А когда я не была виновата? Она меня ненавидит. Она мне завидует, а я защищаюсь. Или, по-вашему, я должна терпеть оскорбления? Мисолине кажется, что меня любят больше, чем её. И она бесится, хотя это неправда. Мама никогда на неё не кричит и всегда ставила и ставит её мне в пример. Мама меня любит меньше, чем Мисолину, но Мисолине всё мало. Она больная. У неё паранойя. — Зачем же так говорить о сестре, дорогая? — укоризненно сказала Берта. — Да, Мисолина капризна, но она не плохая. Ты преувеличиваешь, Эстелла. Просто Мисолина утончённая натура, вы разные, поэтому не находите общий язык. — Вы тоже считаете, бабушка, что она вся такая утончённая, а я хабалка, да? — Конечно, нет! — Я тоже умею вести себя в обществе, но, в отличие от Мисолины, я не нападаю с оскорблениями, когда никто не слышит. И на людях не прикидываюсь ангелочком. Двуличная крыса, вот кто она! — выплюнула Эстелла. — Вот видишь, чего ты делаешь, Эстеллита. И это вместо того, чтоб с сестрой поговорить, наладить с ней отношения... — Наладить отношения? — кипя от ярости, Эстелла вскочила на ноги. — Поговорить? С ней нельзя разговаривать! Это невозможно, бабушка! У неё, что не слово, то яд. Я не собираюсь с ней налаживать отношения! Самое лучшее, что можно сделать, — держаться от неё подальше. Я думала вы хотите сказать мне что-то важное, бабушка. Про Мисолину я разговаривать не хочу. Она меня раздражает! Она меня достала! Терпеть её не могу! Подхватив юбку, Эстелла выбежала из кухни. Берта проводила её взглядом, потом переключилась на Лупиту. — Ну, чего ты застыла? — Я в-всё с-сделала, м-мадам. — Тогда клади листья кактуса в бульон и вари их! Занимайся делом, хватит шпионить!

Данте скакал во весь опор и загнал беднягу Алмаза так, что с того пот катился градом, когда они добрались до «Лас Бестиас». Окна и двери в доме были распахнуты настежь, шкуры с верёвок убраны, а всегда бегающие по двору куры, утки, гуси и индюшки заперты в курятнике. На бревне сидел Клементе и лопал плод маракуйи, выплёвывая косточки себе под ноги. Он взглянул на Данте исподлобья, не произнеся ни слова. Данте, так же молча, бросил не менее дружелюбный взгляд, снял с Алмаза седло и принялся обливать его водой, черпая её ковшом из стоящей рядом бочки.

— Зря ты возишься с лошадью, — подал голос Клем. — Лучше б шёл сам мыться да переодеваться. — Почему это? — К тебе сегодня невеста пожалует. — Чего? — от неожиданности Данте вместо Алмаза вылил воду на себя. — Родители пригласили в гости Пию Лозану и её отца. — А я тут причём? — Хотят тебя свести с ней. Сам не знаешь что ль? — ЧЕГО? — Данте остервенело шмякнул ковшик в бочку, разбрызгав воду. — Кто их просил? Что за цирк? Клем пожал плечами. — Можно подумать, ты впервые слышишь, что мама хочет вас сосватать. — Но я этого не хочу! Не хочу!!! Чёрта-с два! Если бы я знал, я бы сюда сегодня не вернулся! Лучше б остался спать на улице!!! — Данте был вне себя. В ярости он пнул каблуком рядом стоящее корыто. Оно отлетело в сторону. — Чего ты бесишься? Успокойся, — примирительно сказал Клементе. — Криками всё равно ничего не исправить. — Я НЕ ХОЧУ!!! — заорал Данте во всё горло. Клементе едва успел заткнуть уши. — НЕ ХОЧУ ЖЕНИТЬСЯ НА ПИИ ЛОЗАНО И НИКТО МЕНЯ НЕ ЗАСТАВИТ!!! Я НЕ ВЕЩЬ!!! Я НЕ ПОЗВОЛЮ СОБОЙ РАСПОРЯЖАТЬСЯ!!! И Я НЕ БАРАН, ЧТОБЫ ЗА МЕНЯ РЕШАЛИ ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ!!! Данте больше собой не владел: с кончиков волос сыпались искры, а пальцы дымились. Клементе, увидев это, подошёл к нему и обнял за плечи. — Успокойся, — внушал он. — Успокойся, кому говорю! Если родители увидят твои волшебные штучки, у них будет шок. Тебя ж не заставляют прямо сейчас идти к алтарю. Они всего лишь придут знакомиться. Не понравится, никто не заставит тебя жениться. У Данте аж слёзы на глазах выступили от обиды. Разумом он понимал, что Клементе прав — ничего не случится, если он познакомится с этой Пией, но вероломство Каролины и Гаспара убивало его наповал. Как так можно? Втихаря, у него за спиной, сводить его с девицей, которая ему сто лет не нужна. Ну что за люди? Пытаясь совладать с эмоциями, Данте зачерпнул воду из бочки и вылил ковшик себе на голову. — Значит, ужин? Ладно, — прошипел он хрипло. — Я им устрою! Я сделаю так, что эта Пия Лозано сама отсюда сбежит! Он развернулся и, гремя шпорами, вошёл в дом. Янгус полетела следом. Комментарий к Глава 9. Последняя капля -----------------------------------

[1] Асадо — популярное блюдо из жареного мяса, распространённое в Аргентине, Боливии, Чили, Колумбии, Эквадоре, Парагвае, Перу, Уругвае и Венесуэле.

[2] Тарт — открытый пирог из песочного теста, замешиваемого без соли или сахара. Начинкой для тартов служат овощи, мясо, рыба, заливаемые сливочно-яичной массой.

[3] Национальный Конвент — законодательный орган во время Великой французской революции 1792—1795. 4 февраля 1794 года во Франции был принят закон об отмене рабства на территории всех французских колоний.

[4] Будуар — комната, принадлежащая женщине, гардероб или спальня.

[5] Нопалес Рейенос — мексиканское блюдо из листьев кактуса, нечто вроде голубцов.

[6] Опунция — съедобный кактус, один из самых крупных, с сочной мякотью и очень крупными колючками.

====== Глава 10. Пия Лозано ======

Данте лежал клубком на кровати, вновь ощущая себя мальчиком, которого все обижают. Этот дурацкий ужин стал последней каплей и выбил его из колеи, попросту доконал. Сейчас ему хотелось одного — завыть. Ну что они привязались? Не нужна ему эта девица! Никто, никто не нужен, кроме Эстеллы. А Эстелла видеть его не хочет.

Данте долбанул кулаком в стену. Янгус слетела с насеста и теперь гуляла по нему, прорывая когтями ткань его рубашки и громко хлопая крыльями. Когда юноша перевернулся на спину, птица устроилась у него на животе. Данте погладил её по грудке. Всегда Янгус приходит к нему на помощь. Самая верная его птица. Янгус никогда не предаст его, в отличие от людей. Даже Гаспар и Каролина, которых он любил и расположение которых боялся потерять, поступают с ним подло. Втюхивают ему ненужную невесту. Что же делать? Что? И тут Данте осенило. По посёлку ходили слухи, будто Пия Лозано положила на него глаз, но мало ли что говорят. Лично они не знакомы и такую влюблённость легко победить — надо, чтобы девица в нём разочаровалась. А вдруг она обратит внимание на Клементе? Было бы здорово! Эта новая идея захватила Данте так, что он позабыл об Эстелле. И как он раньше не додумался? А что, Пия — девчонка скромная, симпатичная, а Клементе надо отвлечь от шлюхи из «Фламинго». Он убьёт двух птиц одним выстрелом — избавится от потенциальной невесты и образумит Клементе. Наверняка Клем увлекся Лус, потому что не встречал нормальных женщин. Но вдруг он влюбится в Пию? И вот наступил вечер. Стол уже был накрыт, а Каролина с Гаспаром встречали гостей у входа. Когда Данте пришёл, все сидели за столом. — Добрый вечер, — поздоровался он. Клементе, взглянув на него с опаской, удивлённо приподнял брови — на лице Данте играла улыбка. — Мы только тебя и ждём, детка, — Каролина буквально цвела, рассыпаясь в любезностях. — Знакомьтесь. Это Данте — наш младший сын. А это сеньор Анхель Лозано с дочерью Пией — наши дорогие соседи. — Приятно познакомиться, — Данте, кивнув Пии, пожал руку её отцу, аи присел рядом с Клемом, аккурат напротив гостей. Анхель Лозано — низкорослый и очень полный мужичок, одетый в белую рубаху и безразмерные штаны — показался Данте каким-то нелепым. Пия Лозано — кареглазая девица в цветастом платье и с пепельно-русыми волосами, заплетёнными в косу, — смущаясь Данте, опустила глаза в тарелку и рассматривала лежащие на ней тушёные бобы с бараниной. На вкус Данте Пия была недурна собой, но простовата. И ещё у неё были некрасивые пальцы с обкусанными ногтями. Данте, предпочитающий ухоженные женские пальчики, поморщился. Клементе вёл себя тихо и под стать Пии не произносил ни слова, уплетая поданное Каролиной блюдо. — Ох, я так рада, что вы заглянули к нам на ужин! — лезла из кожи вон Каролина.— Мы знакомы почти со всеми соседями, но с вами как-то не довелось. — Это потому что мы приехали в «Лас Бестиас» недавно, — объяснил сеньор Анхель. — Мы мало с кем общаемся, особенно дочка. Я-то, конечно, выхожу на люди, а вот Пия сиднем дома сидит. Подруг у ней нет, только вот в церковь ходит да на речку белье стирать. Очень уж скромная она у меня. — Ну что вы, сеньор Анхель, это замечательное качество! Сейчас некоторые особы ведут себя совершенно недопустимо. А Пия такая красавица и такая воспитанная, набожная, — на все лады расхваливала девицу Каролина. — О, она наверняка станет прекрасной женой и матерью! В будущем. — Да уж, в этом я не сомневаюсь, — подтвердил сеньор Лозано. — Да вот боюсь, как же она выйдет замуж-то, ежели она такая нелюдимая? Она ж дома сидит и сидит всё время. Её никто и не видит из женихов-то. — Уверена, вы ошибаетесь, — продолжила Каролина. — Скромную и такую красивую девушку грех не увидеть. Все в посёлке знают, что Пия — настоящий ангел.