Англичанин Сталина. Несколько жизней Гая Бёрджесса, джокера кембриджской шпионской колоды - Лоуни Эндрю - Страница 16

Сообщив Бёрджессу, что он тайно работает на Москву, Маклин сделал себя заложником его порядочности и создал потенциально опасную ситуацию для новой сети. И русские завербовали Бёрджесса, хотя бы чтобы заставить его молчать. В конце декабря 1934 года Маклин устроил встречу Бёрджесса с Дейчем. Гай, обожавший интриги, был в восторге от открывшихся перед ним возможностей и заверил разведчика, что считает работу на Москву «большой честью и готов пожертвовать всем ради дела». Так Бёрджесс стал третьим в группе после Филби и Маклина и получил кличку Mädchen – Малышка[165].

Вербовка Бёрджесса была произведена Дейчем по собственной инициативе, и, ввиду сложностей со связью, Центр узнал о ней только в январе 1935 года. В Москве встревожились из-за того, что агенты кембриджской сети хорошо знали друг друга. Это было серьезное нарушение конспирации, которая требовала, чтобы агенты были изолированными друг от друга. Орлов получил приказ не использовать Бёрджесса.

Однако Дейч отстаивал свое решение. Он объяснил, что Бёрджесса рекомендовали Сынок-Филби и Сирота-Маклин, который охарактеризовали его как очень талантливого, склонного к авантюризму человека, способного проникнуть куда угодно. Дейч ручался за своего агента, «бывшего активиста кембриджской группы [то есть члена университетской ячейки коммунистической партии] и высокообразованного человека, обладающего полезными социальными связями. Хотя я ценю его меньше, чем Сынка и Сироту, то считаю, что он будет нам полезен». Ниже кто-то дописал: «Малышка – педераст, но работает на оба фронта»[166].

Запрет на использование Бёрджесса был снят, и Дейч начал его обучение. Он нашел Бёрджесса настоящим энтузиастом и в психологическом портрете, составленном в 1939 году, написал: «Многие черты его характера можно объяснить гомосексуализмом. Он стал таким в Итоне, где рос в атмосфере цинизма, роскоши, лицемерия и поверхностности. Поскольку он очень умен и хорошо образован, партия для него стала спасением. Прежде всего, она дала ему возможность удовлетворить свои интеллектуальные нужды. Поэтому он отнесся к партийной работе с превеликим энтузиазмом. Часть его личной жизни проходит в кругу друзей – таких же, как он, гомосексуалистов, которых он выбрал из большого числа людей, начиная от известного либерального экономиста Кейнса и кончая отбросами общества, – мужчин, занимающихся проституцией. Его личные недостатки, пьянство, нездоровый образ жизни, чувство своей оторванности от общества – все это имеет корни именно в гомосексуализме. Но и его ненависть к буржуазный морали тоже идет от этого. Жизнь, которую он ведет, его не удовлетворяет»[167].

Первым заданием новым агентам, как правило, является составление списка друзей и контактов. Бёрджесс взялся за дело с энтузиазмом и составил список из более чем двух сотен имен на четырех страницах. Там были и кембриджские знакомые, такие как Д.М. Тревельян, Деннис Робертсон и Джон Кейнс, и контакты в Форин Офис – Питер Хаттон и Кон О’Нейл, и члены парламента от консерваторов – Гарольд Николсон, Джек Макнамара, Ангус Хамбро. Были в списке и мужчины-проститутки. Также он составил отдельный список гомосексуалистов, куда вошли Том Уайли из военного министерства и Вернер фон Фрис, атташе германского посольства[168].

Русские немедленно попытались использовать эти связи, сосредоточившись на Деннисе Прокторе, левом члене общества апостолов, который в 1935 году стал личным секретарем премьер-министра Стэнли Болдуина. Но вскоре их внимание переместилось на человека, которого они посчитали более перспективной фигурой, – Тома Уайли, личного секретаря постоянного помощника военного министра сэра Герберта Криди.

Уайли, получивший блестящее классическое образование, учился вместе с Филби в Королевском колледже в Вестминстере, после чего отправился в Оксфорд – в Крайст-Черч-колледж. В 1934 году он поступил на службу в военное министерство, и Филби возобновил с ним контакт, в надежде получать ценные сведения.

Летом Уайли, ставший постоянным дежурным в военном министерстве, передал Филби секретный внутренний документ о британской военной разведке, подготовленный военным министерством, содержащий имена офицеров. Тогда Филби решил, что пьющий гомосексуалист Бёрджесс будет вполне приемлемым руководителем для Уайли. Позже он описывал, как устроил небольшую «вечеринку с коктейлями, пригласив Уайли и Бёрджесса, познакомил их и предоставил самим себе, а сам занялся другими гостями. Вскоре из угла, где сидели Бёрджесс и Уайли, раздались громкие голоса. Явно что-то было не так. Я заметил, как Бёрджесс вскочил и устремился ко мне. Подойдя, он выкрикнул: «Кто, скажите на милость, этот претенциозный молодой идиот, который считает, что знает все о Прусте?»[169]

Уайли получил кличку сначала Heinrich, а затем Max и действительно снабжал Бёрджесса ценной информацией, в том числе раскрыл личность главы МИ-5. Русские начали за ним следить и выявили остальных старших офицеров МИ-5. Однако его использование прекратилось, когда было решено, что он слишком много пьет и афиширует свои гомосексуальные связи. Таким не может быть эффективный советский агент. Из-за алкоголизма Уайли вскоре был переведен в министерство труда. В возрасте тридцати восьми лет он умер.

В записях НКВД отмечается, что во время его «испытательного срока» обладавшие пуританскими взглядами офицеры с Лубянки также сомневались относительно Бёрджесса. Дейч отмечал: «Малышка обладает воображением, неизменно полон планов и инициатив, но у него отсутствуют тормоза. Поэтому он легко склонен к панике и отчаянию. Он охотно берется за любое задание, однако слишком неуравновешен, чтобы довести дело до конца. Его воля нередко оказывается парализованной даже самой незначительной трудностью. Иногда он лжет, не злонамеренно, а из страха признать свою ошибку, пусть даже несерьезную. В отношениях с нами он честен и делает все без возражений и даже иногда производит впечатление человека, слишком готового покориться. Хотя он одевается неряшливо, но любит привлекать к себе внимание. Это его характерная черта. Он хочет нравиться и крайне неохотно признает свои слабости»[170].

Русские быстро поняли, что это стремление к вниманию – ключ к руководству новым агентом.

Глава 7. Лондон

Бёрджесс вернулся в Кембридж во время Великого поста 1935 года и продолжил играть видную роль среди апостолов. 8 февраля он устроил у себя вечеринку для братьев, а на следующей неделе стал «модератором» в дискуссии «Антоний или Ленин?». На ней Грей Уолтер, Дэвид Чамперноун и Алистер Уотсон поддержали Ленина, Бёрджесс – Антония, а Виктор Ротшильд – обоих.

Бёрджесс переродился – не впервые в своей жизни. Он отошел от коммунистической партии – к удивлению своих товарищей и возмущению кембриджских коммунистов, которые посчитали его «предателем, поскольку он объявил о своем якобы состоявшемся переходе к правым взглядам»[171].

Ему уже исполнилось двадцать четыре года, и он в полной мере понял, что его будущее лежит вне университетских стен – причем несмотря на попытку Тревельяна обеспечить ему стипендию в Пембруке[172]. Бёрджесс уже был слишком стар, чтобы сдавать экзамен в Форин Офис, и он решил попытать счастья на преподавательской работе в Итоне. Но когда директор написал оттуда Деннису Робертсону с просьбой о рекомендациях, бывший наставник Бёрджесса предположительно ответил: «Я бы предпочел не отвечать на ваше письмо»[173]. Друзья пытались помочь ему устроиться в исследовательский отдел или центральный офис Консервативной партии, но безуспешно. Правда, в процессе поисков работы Бёрджесс познакомился с Джозефом Боллом, которому предстояло сыграть важную роль в его судьбе.