Первомайка - Зарипов Альберт Маратович - Страница 26

Ну а потом мне оставалось пройти вправо вдоль растяжки и обезвредить мину.

Теоретически все выглядело легко и просто, но на практике оно, как всегда, оказывается гораздо сложнее и хуже…

Не помню, сколько метров я «прошел», но первыми обнаружили растяжку от мины не пальцы, а мои глаза. В предрассветной мгле я скорее даже почувствовал нутром и лишь затем увидел еле различимую тоненькую стальную нить. Она была в десятке сантиметров от пальцев. Можно было слегка перевести дух. Я повернулся направо и осторожно двинулся параллельно растяжке и через три-четыре метра увидел белесый от инея прямоугольник мины, который практически не выделялся на таком же серебристом ландшафте. Только лишь четко просматривались корпус с ножками и палочка МУВа, в которую упиралась тонкая нить.

Остальное было делом техники: аккуратно прижал Р-образную боевую чеку к корпусу взрывателя, размотал пропущенный через ушко чеки конец проволоки, открутил взрыватель и положил его в карман. Взяв в руку мину, я пошел к колышку и на ходу свернул в моток проволоку. Выдернув из земли колышек, обтряхнул и засунул его за голенище валенка.

Обнаружить и обезвредить гранату было еще легче. Ф-1 торчала на уровне пояса, и я сразу же нашел ее, открутил провод от кольца запала и загнул оставшийся один усик на гранате. По сигналу подошел Бычков, мы собрали все имущество и отправились обратно.

Уже на дневке я открутил от мины детонатор и бросил его со взрывателем в специальную коробочку. Мину положили в ящик, а гранату на колышке – на шифер навеса. И только сев к костру, я почувствовал, как у меня замерзла спина, которая взмокла от пота.

У костра сидел Гарин и кипятил для нас чай в большой банке.

– Ну как, все нормально? – спросил он. – А я проснулся, смотрю – вас нет.

– Нормально, – ответил я. – Но в следующую ночь поставлю только гранату. Или две. А снимать и ставить мины по ночам – ну его на фиг.

День 16 января прошел для нас почти спокойно. Оказалось, что «Витязи», захватившие несколько домов на восточной окраине села, удерживали их всего несколько часов. После гибели своего командира и четырех товарищей бойцы элитного спецподразделения МВД ушли из села. Теперь Первомайское было опять в руках боевиков. Изредка они обстреливали нас пулеметными очередями. Мы отвечали им тем же. Наша артиллерия тоже не сидела без дела и, начиная со вчерашнего вечера и продолжая сегодняшним утром, обстреливала крайние с востока дома, где ярко вспыхивали разрывы снарядов.

В камышовых зарослях перед позициями уже второй группы действительно появился боевик-одиночка с автоматом с ПБС[8]. Он несколько раз обстреливал дозорных на валу и скрывался в камышах. Мы попытались навести на него вертолеты Ми-24, но вертушки только проносились над зарослями и никого не обнаружили.

Зато «крокодилы» или «серые волки», как иногда мы называли боевые вертолеты Ми-24 за их длинное и вытянутое тело с хищным профилем, много и часто заходили на сверхмалой высоте на село и поливали дома из скорострельных пулеметов и пусковых установок с НУРСами. У боевиков в центре Первомайского была зенитная установка ЗУ-23-2. Эти две спаренные автоматические пушки калибром в 23 миллиметра стояли между домов, которые не позволяли радуевцам напрямую ударить по вертолетам, издалека нацеливающимся на село. Выпуская на лету град железа, вертушки не долетали до окраины каких-то двести метров и сворачивали в сторону. На боевой курс сразу же ложилась следующая вертолетная пара…

Лейтенант Винокуров, заменив на время бойца-наблюдателя, сидел в окопе на валу и слушал по 853-й радиостанции переговоры вертолетчиков, когда боевые вертолеты обстреливали село. Взамен утерянной вчера у развалин штыревой антенны в гнездо радиостанции был воткнут шомпол от автомата АКМС.

– Ну как станция ловит? – спросил я снизу лейтенанта.

– Да нормально принимает, – ответил он. – Хоть шомпол и покороче, чем своя штатная антенна, но ловит все хорошо.

В свое время, то есть за несколько минут до замены Винокурова, я успел заварить на нас крепкий чай. Не допив свою порцию обжигающего напитка, я прямо с банкой чая взобрался на вал, чтобы заменить его.

– Ну, что там творится? – спросил я лейтенанта, удобнее усаживаясь на подстилку от спальника.

– Только что НУРСами и из пулеметов долбили село, а сейчас ракетами собираются стрелять, – ответил Винокуров и сбежал вниз к костру.

Если раньше боевые вертолеты заходили на село с западной окраины, то есть со стороны десантников, то сейчас Ми-24 решили обстреливать Первомайское управляемыми ракетами с северо-запада, то есть от наших позиций. В отличие от вчерашнего дня, когда я находился между вертолетами и селом, сегодня я сидел позади выпускающих ракеты Ми-24 и получал двойное удовольствие, отхлебывая горячий сладкий чай и наблюдая за разворачивающейся картиной.

«Крокодилы», зависшие на высоте пятидесяти метров над землей и на таком же расстоянии впереди нашего вала, поочередно выпускали по целям в селе управляемые ракеты. Сначала под крылом появлялось небольшое облачко дыма, и вертолет заметно встряхивало в воздухе. Затем доносился хлопок выстрела, и от вертушки по направлению к селу мчалась длинная черная сигара с ярким огоньком в сопле маршевого двигателя ракеты. Спустя секунды этот огонек достигал своей цели в домах Первомайского, мгновенно превращался в ослепительную вспышку взрыва, звук от разрыва доносился до наших позиций, и теперь можно было переводить взгляд обратно на вертолет в ожидании нового запуска.

Уже отстрелялось две пары «двадцатьчетверок», и на боевой курс легла следующая пара боевых вертолетов. В динамик радиостанции было слышно, как командиры докладывают в свой центр о готовности открыть огонь. Правый «серый волк» быстро отстрелялся по своим целям, и теперь настала очередь левого вертака. Но первая ракета почему-то пошла на большой высоте и пролетела над всем селом, так и исчезнув где-то далеко на юго-востоке.

– Некондиция, – недовольно буркнул в эфир вертолетчик.

Раздался второй выстрел. Я ожидал увидеть хоть какую-то корректировку стрельбы, но и вторая ракета пронеслась над Первомайским и также исчезла вдали.

– Что? Опять некондиция? – ехидно спросил я в тонгенту своей радиостанции. Чай уже закончился, и теперь мне оставалось только наблюдать за стрельбой вертолетов.

Вертолетчик проговорил что-то невнятное в эфир и выпустил уже третью ракету. Как и первые две, третья черная сигара улетела в темнеющие дали Дагестана.

– Вы что, поправку взять не можете? – не выдержав такого зрелища, почти закричал я в радиостанцию. – Вчера такая вот некондиция могла шарахнуть и по моему укрытию, причем не со стороны врага.

– Борт такой-то! Что там у вас? – в эфире послышался далекий голос дежурного из центра полетов.

– Некондиционное изделие, – доложил ему вертолетчик.

Сзади меня на вал уже поднимался майор-замполит. Он проходил мимо, но, услыхав что-то неладное, решил понаблюдать самостоятельно. Уже с ним вдвоем мы увидели запуск четвертой ракеты. По ее высоте я сразу понял, что и она улетит в никуда, и зло выругался. Майор-замполит взял у меня тонгенту радиостанции и быстро доложил на базу вертолетчиков о неточности стрельбы.

– Скорее всего, нарушен или сбит прицел, – сказал он заключительную фразу и выключил клавишу передачи.

– Борт такой-то! Прекратить огонь. Возвращайтесь на базу, – услыхали мы далекий голос дежурного по полетам.

Вертушки быстро повернули в сторону и улетели прочь. Я опять выругался и повернулся к майору:

– Я вчера сидел за этой стенкой, а ракеты в метре над головой пролетали. Хорошо, что у них только сегодня некондиция пошла, а не вчера.

– Вчера тоже была «некондиция», – сплюнув, вполголоса сказал майор. Они вчера прикрывали «Витязей», когда они только-только ворвались в дома. Ну и выпустили ракету по своим же. В этом доме, оказывается, наши «Витязи» сидели. Убило у них командира и еще двоих бойцов. Вот такая вот некондиция.