Зверь в чаще леса (СИ) - "AnnyKa" - Страница 27

И оставалось только думать, сколько времени пройдет, прежде чем он найдет в себе силы отогнать крыс…

Стук копыт.

Чарльз услышал его, но не поверил самому себе. Ему не раз мерещилось, что он слышит приближение Эрика, и этот раз не должен был быть исключением. Просто какая-то часть него все еще верила в свет и свободу. Какая-то очень глупая и наивная часть. Ведь даже если Эрик придет, что ему делать с тем, во что превратился за это время Чарльз?

Вот только стук копыт становился ближе, и внезапно темнота начала расползаться и исчезла так резко и внезапно, что Чарльз застонал от рези в глазах, не в состоянии так просто вновь видеть свет. Перед глазами поплыли цветные круги, а сердце, которое минуту назад, казалось, готово было перестать биться, пустилось в бешеный пляс. Чарльз резко поднял голову и подслеповатым взглядом, щурясь, уставился на огромный силуэт с фонарем, и никогда прежде он не был в таком ужасе и восторге одновременно. Он ползком, шипя от боли, добрался до решетки и вытянул сквозь прутья здоровую руку, стараясь вцепиться в Зверя.

— Прошу… Эрик… — потрескавшиеся губы болели при каждом сиплом слове, но Чарльз пытался звать его, смотрел на Эрика с отчаянием, словно тот мог прочесть все его мысли.

Но Зверь не спешил выпускать его. Он пристально смотрел на человека, а затем опустился на корточки, чтобы быть к нему ближе и осторожно принюхался, но тут же фыркнул.

— Хочешь выйти отсюда? — тихо вкрадчиво спросил он.

Чарльз хотел было ответить «да!», но спохватился и прикусил бледную губу, медленно покачал головой, а его рука безвольно упала.

— Только если Вы пожелаете, чтобы я вышел, — совсем тихо произнес он, внезапно почувствовав, что вся темнота, которая окружала его до этого, никуда не исчезла, а просто поселилась в его душе, заполнила ее, заменив собой все чувства, создав внутри огромную черную дыру.

Он слышал, как хмыкнул Эрик, а сам не спускал взгляда с круга света, радуясь хотя бы ему, понимая, что скоро снова лишится света на долгие часы, а может, и дни…

Сильная ладонь легла на его голову, и Чарльз вздрогнул, но не отстранился, когда Эрик начал поглаживать его спутанные грязные волосы. Этот жест не походил на попытку успокоить или расслабить. Чарльз вовсе не чувствовал ничего подобного в прикосновении. Оно скорее походило на то, как хозяин небрежно чешет за ухом домашнего кота, когда тот оказывается рядом. И это все же давало слабую надежду на то, что Зверь не впадет в бешенство, а решит дать еще один шанс своему питомцу.

— Ты все еще хочешь в город?

— Какой город? — искренне спросил Чарльз, все так же неподвижно лежа на полу, просунув здоровую руку через прутья в коридор, и Эрик удовлетворенно кивнул, прежде чем подняться.

Щелчок засова.

Чарльз нервно сглотнул и поднял взгляд на крепкую решетку.

— Отойди, ты мешаешь открыть дверь.

— Да, господин, — прошептал юноша и торопливо, но неуклюже отполз в сторону, позволяя Зверю открыть его камеру.

— Эрик. Ты можешь звать меня по имени, я не против, — заметил Монстр, проходя внутрь и занося с собой свет, чтобы лучше осмотреть Чарльза, который нашел в себе силы сесть у каменной стены.

— Хорошо. Господин Эрик, — вяло кивнул Чарльз и постарался сесть ровнее, пока Монстр с прищуром на него смотрел.

— Совсем плох, — неохотно признал Эрик и протянул ему руку. — Встать сможешь, мышонок?

— Да, господин, — все так же тихо ответил Чарльз и протянул здоровую руку, чтобы ухватиться за Эрика. Тот потянул его на себя и легко поставил на ноги. Чарльз тут же зажмурился от боли, но не издал ни единого звука, стараясь не опираться на больную ногу вовсе и даже не смотреть на нее.

— Идти сможешь?

— Да.

— Уверен? — с тихой насмешкой спросил Эрик, и Чарльз с решимостью человека, всей душой желающего жить, посмотрел ему в глаза.

— Да.

— Хорошо, — Эрик не стал спорить, и в его зеленых глазах промелькнула тень удивления, но он все же придерживал Чарльза под руку, когда они вместе выходили из подвала.

Юноша молчал и старался дышать тихо, не выдавая собственной боли, держать спину прямо, хоть так и хотелось согнуться пополам и рухнуть.

В неровном свете он смог заметить, как сильно опухла его нога, и с ужасом подумал, что ее придется ампутировать, если он не найдет способ привести себя в порядок. Рука же смотрелась намного лучше, и от того страшнее было осознавать, что она все равно едва движется.

Чарльз уже готов был свернуть к комнатам и пройти в кухню, думая, каково это будет готовить одной рукой, но от одной мысли о кухне у него свело живот, и он ощутил сухость во рту. Как давно он не ел и не пил нормально? Он не знал, но тело было таким слабым, что идти рядом с Эриком удавалось только благодаря силе воли, да и ее почти не осталось. Но он не хотел потерять сознание сейчас… Нет. Не когда он снова увидел свет и выбрался из черноты. Не сейчас!

Голова кружилась все сильнее, и пол словно выскальзывал из-под ног. Чарльз попытался что-то сказать, но темнота, которой он так боялся, словно прорвала замки и вырвалась из него наружу, вновь заполняя собой все вокруг.

***

— Тише, — Эрик удивленно подхватил Чарльза и хотел уже рыкнуть на неуклюжего человека, но понял, что тот вовсе не споткнулся.

Он замер на мгновение, держа Чарльза в своих руках, не давая ему упасть окончательно, и впервые за долгое время не знал, что делать. А какой-то тихий голос из его сознания настойчиво шептал «Ты все-таки его убил. Ты ведь знал, что так и будет! Он не солдат и не охотник, его тело просто не способно выдерживать такие нагрузки. Теперь ты доволен? Хочешь закопать его на заднем дворе?»

— Замолчи, — рыкнул Эрик, отгоняя голосок, и прикоснулся к шее Чарльза, проверяя его пульс.

Слабый, но есть.

И все же голос был в чем-то прав. Сейчас, глядя на израненного, истощенного Ксавьера, Эрик чувствовал себя как-то некомфортно. Он не знал точное название этого чувства, но от него на душе становилось тяжело и противно.

— До чего же люди хрупкие, — проворчал Эрик и взял Чарльза на руки, стараясь быть с ним поаккуратнее. Он уже собирался отнести его в спальню, но человек был настолько испачкан и резко пах, что оставлять его в таком состоянии казалось невозможным и унизительным.

Все же это его слуга, и в какой-то мере Эрик должен о нем заботиться.

Он неохотно вздохнул и понес Чарльза к расчищенному завалу, немного сожалея, что не смог привести его сюда в сознании.

Было бы интересно посмотреть, как расширятся от удивления глаза Чарльза, как он тихо вздохнет, не веря своим глазам, увидев впервые огромную подземную пещеру, которая словно светилась изнутри легким мягким голубым светом наросших повсюду мерцающих кристаллов.

Здесь было тепло, но не душно, и в дальней части пещеры было круглое гладкое пресное озеро, а вокруг него несколько кратеров, наполненных водой.

Порой Эрик думал, что это вовсе не природное творение, уж слишком удобно все выходило, но сам он не знал, какая сила могла бы создать такое по воле человека. Но факт оставался фактом, и, благодаря этому месту, Эрик легко смог пережить не одну долгую холодную одинокую зиму.

Чарльз все не приходил в себя, но, прислушавшись к его дыханию, Эрик понял, что обморок перетек в крепкий сон и недовольно фыркнул.

Оставить бы мальчишку в подвале, будет знать, как засыпать в такие моменты.

Но вонь от него уже начала резать чуткое обоняние.

Эрик положил Чарльза на один из гладких камней и, стараясь быть осторожным и не порезать нежную, и без того израненную кожу когтями, принялся снимать с Чарльза одежду. Юноша, подобно безжизненной кукле, никак не реагировал на прикосновения, и Эрик без труда снял его грязную и порванную рубашку, а затем стянул ботинки, крайне осторожно с больной ноги, от которой уже нехорошо пахло, и замер, чтобы лучше осмотреть повреждение.

Щиколотка практически полностью налилась густым синим, почти черным цветом и опухла. Эрик даже не стал прикасаться и без того видел, как Чарльз кривился от боли. Но все же боль Чарльз чувствовал, значит, если и перелом, то не серьезный. Хотя в том, что кость сломана, Эрик сомневался.