Пираты «Грома» - Чалкер Джек Лоуренс - Страница 10

Козодой не мог отделаться от мыслей о невольничьем корабле.

– Сколько планет отмечено как предназначенные для заселения? – спросил он Звездного Орла.

– Четыреста сорок семь, – ответил тот. – Но возможно, это не все. Колонизируемая область охватывала приблизительно сорок тысяч световых лет.

Козодой быстро прикинул в уме. Значит, на одну планету приходилось всего тринадцать-четырнадцать миллионов!

– Первоначальное население было невелико, – согласился компьютер. – Как и на Марсе, который, как вы помните, был прототипом. Однако сейчас марсиан почти двести миллионов, даже при их низком уровне рождаемости. Вы забываете, что прирост населения Земли ограничен и тщательно регулируется, но в иных мирах это не обязательно так. Вполне возможно, что мы обнаружим планеты, населенные миллиардами, наряду с планетами, на которых выжили лишь немногие, если там вообще кто-то выжил. Откуда нам знать?

– Четыреста сорок семь, – критически заметил Ворон. – И это в лучшем случае. Хорошо, что мы хоть знаем, где находятся три перстня.

– Ну ты и оптимист! – не удержался от колкости Козодой. – Мы знаем только названия планет, но ни о самих планетах, ни о том, сколько там "людей, облеченных властью", нам ничего не известно. И еще остается четыреста сорок четыре мира, на одном из которых валяется четвертый перстень. Не исключено, что его найдут только наши правнуки. Или праправнуки.

– Не тревожься, вождь. Его найдем мы. Не для того мы забрались в такую даль, чтобы сорваться на этом. Вот стянуть его, да и все остальные, – это будет та еще работенка.

– Прошу прощения, – вмешалась Чо Дай, – но могу ли я спросить, почему Главная Система, если она знает то, что знаем мы, просто не соберет и не спрячет четыре перстня или все пять, пока мы еще не успели добраться до них?

Это был хороший вопрос.

– Ну что тебе сказать, – ответил Козодой. – Такая возможность остается, но я думаю, этого не будет, и по нескольким причинам. Прежде всего, эти перстни – единственный путь к нам. Если Система желает нас поймать, она должна использовать их как приманку. А во-вторых, происходит что-то странное. Я не могу отделаться от ощущения, что во всем этом участвуем не только мы. Может быть, порасспросишь Ворона?

Кроу удивленно поднял брови:

– Не понимаю, о чем ты, вождь. Я выложил тебе всю правду. Я не знаю никого, кроме Чена. Слово чести.

Козодой, разумеется, сомневался, много ли стоит честь Ворона, но понимал, что настаивать бесполезно. Вполне возможно, что бывший работник безопасности говорил правду. Но почему Чен, собрав такую группу – именно такую, – был уверен, что их шансы на успех больше, чем шансы снежка уцелеть в аду? Козодой тысячи раз задавал себе этот вопрос и тысячи раз не находил ответа. А ведь Чен был и хитер, и умен. Наверняка он, а возможно, и Ворон знали что-то еще, о чем Козодой не догадывался. Это что-то могло бы объяснить, как они сумели провернуть такое дело, как побег. Для успешного бегства с Мельхиора в правилах Главной Системы должна была иметься трещина размером с Большой Каньон. Но это же невозможно!

Надо сказать, что, обследовав "Гром" изнутри, они были слегка разочарованы. Несмотря на существование капитанского мостика с непонятными интерфейсами, корабль строился с учетом того, что люди будут всего лишь грузом, и все романтические ожидания, порожденные в основном его размерами, улетучивались при столкновении с реальным миром сверкающего металла и стерильного пластика. Еще один парадокс: на экранах мостика Звездный Орел был Способен показать больше, чем они могли бы увидеть сами, но, если корабль управлялся компьютерным мозгом, напрямую соединенным с подчиненными ему компьютерами обслуживания и безопасности, зачем тогда на мостике обзорные экраны?

Установка для входа в подпространство находилась в носу и была надежно защищена от досужего любопытства. Слово "прокол" годилось для объяснения ее работы не хуже любого другого. Пучок сфокусированной энергии открывал нечто вроде дыры в пространстве-времени, и корабль устремлялся туда, окутанный полем, защищающим его от внешних воздействий. Мощные кормовые двигатели применялись только для маневров внутри звездных систем и швартовки, а в течение межзвездного перелета не использовались вообще.

Верхняя, если смотреть с капитанского мостика, часть корабля состояла из объемистых баков. Они были заполнены газами, топливом и всем, что могло потребоваться для обеспечения сохранности живого груза и функционирования корабельных систем. Если у "Грома" и было слабое место, то оно находилось именно здесь. Впрочем, баки были исключительно хорошо бронированы, а над ними размещались служебные комплексы. Противнику, прорвавшемуся через заслон из четырнадцати малых автоматических истребителей, составляющих первую линию обороны, нелегко было бы одолеть эти системы.

Ниже баков располагались четыре обширных грузовых отсека, в одном из которых покоились останки межпланетного корабля, доставившего их с Мельхиора. Все отсеки были оснащены сложным грузоподъемным оборудованием, способным дотянуться почти до любого уголка, и в каждом отсеке имелся независимый трансмьютер средних размеров.

– Одного не могу понять, – сказал как-то Ворон, – каким образом людей загружали и выгружали. Если с помощью шлюпок – то где же причалы?

– Все происходило совсем иначе, – объяснила Хань. – Трансмьютер – суть всего замысла Главной Системы. Поистине, это волшебная палочка. Те роботы, которыми пользуется Звездный Орел, были всего лишь чертежами, хранившимися в корабельных банках памяти, но достаточно было подать на трансмьютер эту информацию вместе с необходимым количеством массы – выхлопных газов, отходов, обломков, мусора, как она трансформировалась в лучистую энергию, а затем переформировывалась в твердое вещество, но уже иного качества. На носу расположены заборники, которые вылавливают космический мусор – мелкие метеориты, пыль, газы – и помещают его в сжатом виде в запасные баки. Находясь в подпространстве, корабль использует собранный материал, чтобы поддерживать свое существование. Когда мы только тронулись, баки были почти пусты, но в окрестностях Юпитера корабль заполнил эти баки.

– Да, но люди?

– Можно изменять предметы, но никто не запрещает и копировать их. Причем с абсолютной точностью. Все, что принимается, заносится в каталог и может быть восстановлено в прежней форме. Мы могли бы поместить в трансмьютер вас, превратить в энергию и передать ее в этом виде на приемный трансмьютер. Там вы снова стали бы самим собой. Весь процесс занял бы ровно столько времени, сколько требуется свету, чтобы пройти расстояние между передатчиком и приемником.

– Космическое путешествие без кораблей, – восхитился Козодой. – Невероятно.

– В очень ограниченных пределах. Прежде всего необходимо создать целую сеть трансмьютеров, и кроме того, сигнал должен быть достаточно мощным, чтобы избежать потерь при передаче, а это ограничивает дальность. И наконец, передача возможна только по прямой, и то при очень благоприятных условиях. В прежние времена разведывательные корабли устанавливали на подходящих планетах приемные трансмьютеры. Затем наступала очередь пассажиров. Их передавали по одному, и на выходе получалось то же самое, что поступало на вход. В главном грузовом трюме есть подвижная трансмьютерная система, очень похожая на пушку. Она двигалась вдоль ячеек, и людей, которых усыпили на Земле, передавали прямо сюда. После прибытия на планету все происходило в обратном порядке. Люди, наверное, даже не знали, что их ждет. Они засыпали на Земле, а просыпались в незнакомом мире.

– Но не обязательно в прежнем виде, – заметил Ворон. – Я как-то видел марсиан. Они произошли от людей, а сейчас по ним уже этого не скажешь.

Хань кивнула, соглашаясь:

– В этом состояла задача отсутствующего четвертого модуля. Он был напичкан всей необходимой биологической информацией, и, пока корабль находился в пути, трансмьютер грузового отсека делал еще один проход вдоль ячеек. Каждый человек снова превращался в энергию, а потом становился уже другим существом – существом, способным жить и выжить в предназначенном для него мире. Терраформинг занял бы тысячелетия, а Главная Система не могла ждать. Быстрее было переделать людей, но для этого требовалась большая точность, и, вероятно, с первого раза получалось не всегда. На новую планету сперва посылали опытные образцы, и только потом начиналась массовая трансмутация и переброска остальных колонистов.