Когда папа вернулся с операции на мозге, его головные боли прошли. Но у него больше не работали кисти и была ограниченная подвижность рук. Он не мог даже

почистить зубы. Для активного парня, любящего выезд на природу и охоту, было равносильно тому, что у него забрали всю мужскую сущность.

На него это оказало огромное влияние. Он больше не мог работать чертёжником, так что стал менеджером по закупкам. В хорошем смысле этого слова, он стал

трудоголиком – он был предан работе и не отступался от этого. Но в конце концов он ожесточился.

Моя мама знала как заботиться о нём и о нас, детях. Она была несгибаема, одна из самых сильных женщин, которых мне приходилось встречать. И до сих пор

она такая. Когда у вас семья из 5-и человек, и вы живёте в маленьком доме в неблагополучном районе, и у всех детей всё хорошо в итоге сложилось – значит

вы всё правильно сделали.

Мать моего отца, бабушка Агнесс, сидела с нами по несколько месяцев, пока я рос. Она была крутой немецкой фермершей, злобная как любой из рестлеров. И

даже больше. Одним взглядом она бы заставила Ледяную Глыбу Стива Остина расплакаться.

Она также курила как паравоз. С тех пор я не переношу сигаретного дыма, и каждый раз, входя в комнату, где курили – вспоминаю её.

Я ходил в школу Dort Elementary, в ту же самую, в которую потом ходил рэпер Эминем, через много лет. Это была проблемная школа в проблемном районе. Там

правда не было ничего хорошего. Я ненавидел все уроки кроме географии и истории. Мне нравилось думать о далёких странах – о Китае, Индии, Японии и Европе,

я часто мечтал наяву о тех местах, которые мы изучали, в основном, на уроках, а учителя мне делали замечание, по тому что я не был внимателен к занятиям.

Камни

Даже игры, в которые мы играли, были жёсткими. Одной из них была «армия». Тогда, в 60-е, было много сериалов вроде «Бой» и «Ровно в полдень», в которых

романтизировались события и люди времён 2-й мировой войны. Мы копировали их и играли. Большинство соседских мальчишек выбирали себе какую-то команду, вроде

того как дети выбирают команду для бейсбола. Одна команда, например, немцы, а другая – американцы. У нас не было игрушечных ружей. Вместо этого, мы буквально

кидались камнями. Мы гнались друг за другом по кварталам, забрасывая камнями и комками грязи. Медсёстры из больницы Саратога на Грэйтиот Авеню знали моё

имя наизусть.

Большой рестлинг

Мне было около 8-и когда я открыл для себя профессиональный рестлинг.

Мой отец работал по субботам утром. У нас была одна машина, так что мама отвозила папу на работу, оставляла бабушку у тёти с дядей на день и ехала за продуктами.

Я оставался дома один с младшим братом. Целый дом был нашим! С утра мы смотрели мультики, совершали набег на холодильник и съедали целый галлон шоколадного

солода. Затем переключались на «Битву Групп» Дика Кларка (американский вариант Top Of The Pops – моё прим.) , на десерт,и наконец, смотрели рестлинг –

Большой Рестлинг на CKLW, 9-м канале, чтоб быть точным. Помню что среди прочих мне нравились Шейх, Киллер Ковальский и Бобо Бразил.

Мы с братом отрабатывали приёмы прямо на полу в гостиной. Мы составляли сценарий, а потом проходили его в замедленном действии.

Тогда про рестлинг был разбит на территории по всей стране. В каждом регионе были разные наборы рестлеров и в каждом из них был свой «чемпион мира». Но

это было начало 60-х, ещё не было кабельного, большинство зрителей этого не осознавали. Они и не знали того, что происходит за кадром. Несмотря на то,

что теперь матчи снимали на камеру, рестлинг всё равно был близок к своим карнавальным корням. Кейфеб, тайный язык, используемый теми, кто был в бизнесе,

правил индустрией.

Рабочая жизнь

Я получил первую работу лет в 6 или 7, а может, и в 8. Итальянская парочка держала небольшой продуктовый магазинчик под названием «У Люси» в квартале от

моего дома. Я там часто зависал, и однажды хозяева попросили меня собрать мусор на парковке и вокруг магазина. После этого мне дали залезь в кассу, в отдел

с монетками – сколько я смог заграбастать руками – всё было моей оплатой. Скоро я научился ранжировать и упаковывать возвращённую им стеклопосуду. С тех

пор я всегда работал.

В школе было всё сложнее и сложнее. С 5-го класса примерно, хотяб раз в день я попадал в драку. Иногда кулачные разборки ждали меня по пути в школу, а

иногда даже несколько – когда я шёл из школы домой. Я редко выходил победителем. Я был худым пареньком и кулаками пользоваться не умел, но это не имело

значения. Старшие ребята всегда нападали на тех, кто помладше, большие парни всегда нападали на маленьких. В Детроите насилие было способом развлечения,

и пока я рос, росло и оно. Ребята стали приносить в школу свинцовые трубки и ножи. Это была локальная гонка вооружений.

Смертельная схватка за 7 баксов

В последний день, проведённый мною в Детройте, я принёс в школу 7 долларов. В те времена обед в столовой стоил 37 центов, и иметь даже их в кармане было

всё равно что повесить на шею знак «побейте меня»

Но я себе сказал, что сегодня повеселюсь. Я всем разболтал, что у меня 7 долларов. В то время, как начался урок труда, который был последним, в воздухе

витал слух : у Бишоффа много денег.

Особенность урока труда в том, что учитель уходит раньше учеников. Всегда. Мы слушали задание на сегодня, и он уходил.

Как только преподаватель оставил нас одних, ко мне подошёл парень и наехал. Он всегда тусовался с крутыми парнями, но сам таковым не был. Я вытащил металлическую

ручку из тисков, которых было много по классу, и промял ему ею голову. Затем прозвенел звонок и было пора идти домой.

Почти 12 часов я был легендой в школе. Конечно, еслиб на следующий день мне надо было туда вернуться, его друзья бы выбили из меня всю душу. Но мне было

не надо. Мы переезжали в Питтсбург.

Переезд

Питтсбург

В 1968-м, когда я был в 8-м классе, моему отцу предложили работу в Питтсбурге. Мы собрали вещи и переехали в пригород Пенн Хиллз, Пенсильвания. Нам казалось,

что мы умерли и попали на небеса.

Район, в котором мы жили, был больше для среднего класса, и для нас это было явным шагом наверх из Детройта. Наш дом был в два раза больше чем старый.

В нём был отделанный подвал, в котором я, Марк и Лори могли играть. На заднем дворе были деревья, и в них мы строили форты и ставили палатки на ночь, там

также протекала речушка, в которой мы ловили раков. Было удивительно видеть холмы и горы в округе вместо городских улиц.

Рестлинг по субботам утом был заменен рестлингом по субботам вечером, но и от него мы с братом Марком фанатели. Тогда я и понял, что в каждой части страны

был свой «чемпион мира». В Питтсбурге чемпионом был Бруно Саммаратино.

Саммаратино начал бороться в 1959-м. Во время 60-х он боролся в компании, называвшейся тогда WWWF (теперь WWE), и уже был известен как легенда. В то время