Записки из чемодана
Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его - Серов Иван Александрович - Страница 4

Мой дед — генерал Серов

Одно из моих первых детских воспоминаний: мы сидим с дедушкой в изоляторе детской поликлиники, куда он примчался, когда мне поставили диагноз «свинка». Домой нас отпустили не скоро, и дед, подбадривая, рисовал меня в образе хрюшки, сочиняя смешные стихи.

Стихи он писал всю жизнь, у меня хранятся все его поздравления с праздниками, открытки в стихотворной форме с иллюстрациями. Есть стихи-переживания, созданные им в самые тяжелые моменты жизни, Всё это очень трогательно…

Несколько лет назад, затеяв ремонт на даче, мы с дочерью обнаружили два чемодана с записями деда. Он, боясь, что архив может быть изъят, спрятал его очень искусно.

Конечно, мы и раньше слышали, что такие дневники существуют, но нашли их совершенно случайно.

Прочитав эти уникальные записи, которых оказалось огромное количество, обработав, мы решили их опубликовать в надежде, что подлинные дневники генерала Серова помогут ответить на многие вопросы и покажут их автора таким, какой он был в реальности.

В издании этой книги нам очень помог Александр Евсеевич Хинштейн, который проделал колоссальную работу, взяв на себя редактирование рукописи, подготовку комментариев, уточнений и пояснений.

Архив гигантский, только сканировала я его, наверное, полгода. Многие события изложены в нескольких вариантах, имеется большое количество уникальных фотографий; на одной — генерал Серов присутствует при подписании акта капитуляции гитлеровской Германии в Карлсхорсте 8 мая 1945 года. Обычно это фото публикуется без его фигуры, которая была вымарана цензурой, но на самом деле он там присутствовал. Спасибо моей бабушке, Вере Ивановне, за то, что она все это сохранила.

Надо сказать, что они, вообще, хранили всё: от рукописных удостоверений деда 1924 года, квитанций на покупку мебели в послевоенной Германии до счетов об оплате рассады флоксов 1958 года. В этом смысле Вера Ивановна была настоящей женой чекиста.

Дед и бабушка жили на даче в Архангельском постоянно, появляясь в Москве лишь наездами. Всю свою жизнь бабушка посвятила деду — вместе они прожили 58 лет! Она умела Создать в семье комфортный быт, умно и экономно вела хозяйство, была изысканным кулинаром. Это был дом, всегда полный жизни, с завтраками, обедами, ужинами по часам, с белой накрахмаленной скатертью, свежими цветами в вазах. Здесь всегда водилось большое количество собак, которым дед сам варил еду в огромных кастрюлях, были кролики и другие многочисленные питомцы, среди которых однажды появился настоящий медведь.

Дедушка очень любил животных, природу, у нею всегда был крестьянский интерес к земле. Выйдя на пенсию, он целыми днями возился в саду, что-то пилил, чинил, жег костры.

На даче была пасека, которой он занимался сам, ходил к ульям с дымарем, гнал мед в медогонке и с удовольствием угощал им всех.

Они очень грамотно вели большое свое хозяйство, все было посажено исключительно рационально и умно. Огромные сад и огород приносили большой урожай, бабушка сама занималась консервированием, делая на зиму колоссальные запасы из всего возможного, что вырастало на участке.

Иван Александрович и Вера Ивановна были очень гостеприимными хозяевами, у них дома часто бывали близкие друзья семьи, которые не отвернулись от них в тяжелые времена: народный артист РСФСР, баритон Большого театра Норцов П. М. с женой, профессор-отоларинголог Преображенский Б. С., фронтовой товарищ деда генерал Сладкевич И. И. с супругой.

Теплая дружба связывала его с семьей известного разведчика Короткова А. М., его женой и дочерью. К сожалению, судьба этого замечательного человека закончилась трагически, он скончался от разрыва аорты во время теннисного матча с дедом на корте «Динамо».

Часто приезжала в гости вторая жена Г. К. Жукова Галина Александровна, дочери Н. С. Хрущева Лена и Юля, дочь С. М. Буденного Нина.

Бывали в доме и многочисленные знакомые из артистической интеллигенции Москвы, которые дружили с моей тетей Светланой Ивановной (дочерью Ивана Александровича) и ее мужем Эдуардом Хруцким, известным писателем и кинодраматургом. К сожалению, они оба не дожили до сегодняшнего дня, но уверена, что увидеть эту книгу изданной доставило бы им бесконечное удовольствие.

Дед был очень спортивным, человеком северной закалки. Всегда держал себя в форме, особенно с тех пор, как однажды Сталин заметил ему: «А вы стали поправляться, товарищ Серов!»

Зимой — лыжи, коньки, причем беговые, летом — плавание, катание на лодке, теннис, поездки на конезавод. Машину водил практически до своего ухода в 1990 году, а мотоцикл — лет до 70.

Меня дед сызмальства учил всему, первые свои шаги я сделала под его руководством, далее — лыжи, коньки, велосипед, лошадь. Помню, как он смастерил мне ходули и научил на них ходить, делал мне рогатки. Еще помню крошечный тулупчик, который он тоже сшил мне сам.

Воспитывал меня разносторонне, прививая знания и любовь к учению, устраивал диктанты по русскому языку. Сам разработал вариант моей росписи, считая это важным.

Даже вальс исполнять научил меня именно дед, причем с левой ноги. В какой-то степени это предопределило мое будущее: я стала артисткой ансамбля Игоря Моисеева, где протанцевала 28 лет. Дедушка мной очень гордился.

Иван Александрович, живя на даче, был председателем правления поселка, и, надо сказать, что все, кто с ним общался, относились к нему с большим уважением. Сам он тоже был очень доброжелательным человеком, беседовал со всеми на равных, не делая различий. Любому мастеру, пришедшему в дом, показывал свои фотографии, рассказывал о жизни, о войне.

О войне, в основном, вел жаркие дискуссии со своими соседями по даче: маршалами Яковлевым Н. Д., Руденко С. И., генералами Белобородовым А. П., Жадовым А. С., Казаковым М. И., Смирновым Е. И. Они встречались вечерами на длинной дороге, ведущей к нашему дому, в шутку прозванной «Серов-штрассе».

Отчетливо помню С. М. Буденного, с которым в Москве жили в одном доме; он сидел на табуретке в прихожей и играл на гармошке. Дед брал меня в гости на дачу к Г. К. Жукову, мы ездили к отправленному в отставку Н. С. Хрущеву. Он с посохом, в сопровождении своей овчарки, показывал грядки.

Я стараюсь описывать все так подробно, чтобы стало понятно: «Иван Грозный», как нарекла его английская пресса, в жизни был обычным человеком, любящим отцом, мужем и дедом, который обожал свою семью и делал для нас все, а не таким упырем, как его пытаются представить сегодня (например, в телесериале «Жуков»).

Иван Александрович был человеком большой личной храбрости, с огромной внутренней силой и стержнем, крепким, выносливым. В жизни не курил и практически не пил.

Имя моего деда у многих ассоциируется с фамилией О. Пеньковского — разведчика-предателя. Да, эта история стоила ему карьеры. Иван Александрович очень тяжело переживал свою отставку, он систематически обращался к руководству страны с просьбой о пересмотре своего дела, но безуспешно.

Как пишут «мемуаристы», Пеньковский был якобы вхож в нашу семью, был чуть ли не личным другом. Моя мама, Екатерина Ивановна, невестка Ивана Александровича, живой свидетель того времени, вспоминает, что ни на даче, ни на квартире в Москве Пеньковского не видела ни разу.

Дед похоронен очень скромно, на сельском кладбище недалеко отдачи вместе с бабушкой и своей сестрой. На его похоронах было 6 человек.

Его портрет со всеми наградами, орденами и звездой Героя Советского Союза так и стоит у меня на самом видном месте.

А касательно того, какие поступки, действия он выполнил во время войны и не только, которые подвергаются, мягко говоря, нелицеприятной критике, могу сказать, что он исполнял приказы Сталина, других военачальников, не мог их не выполнить, делал это только во благо Родины, которую искренне любил, ради спасения русской земли от фашистов.

Хочу выразить признательность Ткачу О. П., Иванову Д. Н., коллективу издательства за проделанную работу и лично Наталии Ивановне Коневой за ее бесценные советы.