Сын темного (СИ) - "Taliana" - Страница 23

В тот самый миг тело наполнилось силой, она как сок по стеблю, вошла со всех сторон и устремилась по рукам, ногам, голове в сердце. До боли забилось, застучало в груди, казалось, желая разорвать юноше грудь. Девар ощутил мощь, ненадолго он стал всем и мог быть везде. Но эта сила не будет с ним вечно, нужно успеть. Запрокинул голову, взглянул в небо и тот час, воздушные потоки пришли в движение, белые пушистые облака понесло прочь с невероятной силой, на смену прилетели другие.

Вначале небо налилось свинцом, налетел сильный ветер. Серыми, пепельными облаками затянуло, заволокло. Затем появились облака черные. И это разномастное небо пугало, как и усиливающийся ураганный ветер. Дуло все сильнее. Небо стремительно темнело. Пыль отрывало от земли, несло вверх. Потоки крутились, нарастали порывы. Люди стали паниковать, в ужасе оглядываясь. Стало не до развлечений. Прижимали шляпы к головам. Закрывали руками глаза, так их било пылью и мелким сором.

Какой-то мальчик, еще ребенок. Заметил его. Понял. Закричал:

-Вот он! Бейте его! Он злой колдун!

В молочном тумане

Все увидели его – юношу, который сотворил бурю. Какой-то подвыпивший горожанин попытался ударить Девара палкой, но его откинуло назад с такой силой, словно между бьющим и ведьмаком стеной стояла незримая преграда. Чудом не убился, но когда пришел в себя, со страха бросился наутек. Ощутимая хоть и не видимая стена напугала больше чем худощавый паренек заклинающий ненастье.

Юноша даже глаз не открыл. И вскоре удачу стал искать другой рисковый из толпы – крепкий плечистый мужик. Но и его откинуло вместе с орудием. Этому повезло меньше, ударился головой об стену и ненадолго отключился. Следующим в дело пошел арбалет стражника. Стрела в щепки разбилась о преграду, как и вторая, как и третья. А ветер нарастал и уже отрывал от земли камни, переворачивал корзины с фруктами, катил куда-то кочаны капусты. Люди, осознав неуязвимость «колдуна» с воплями побежали прочь. Первыми наутек пустились как ни странно стражи города. Не все, но большинство. От палача давно след простыл. Когда он исчез, никто не понял. И вот настал срок отбыть и другим представителям власти. И следом за этими бросились уже все.

Мелкие камни, овощи, и много что еще со свистом проносилось по воздуху. Порой кое-что из этого больно било или ранило людей. Уже трещали деревянные прилавки, вбитые наглухо в землю, угрожая быть вырванными с мест. Те, кто не успели убежать в дома, в панике хватались теперь за все, что могли, пытаясь удержаться и не улететь.

Неподалеку жалобно заржала лошадь, ветер относил ее с телегой в сторону и грозил вскоре оторвать от земли. Но к счастью, напор стихии стал заметно ослабевать. Буря утихомирилась так же внезапно, как началась. На тот момент на площади осталось не много горожан. Спряталась под прилавки, как жуки забились в подходящие щели.

Девушка, признанная ведьмой, теперь свисала с длинного бревна. Того, к которому ее привязали чтобы сжечь. Под порывами ветра оно накренилось, и бедолага теперь повисла над землей. Веревка частично размоталась, то ли от ветра, то ли от стараний несчастной. От ужаса происходящего она задергалась и завертелась даже больше чем до того, когда ее пыталась заживо сжечь.

Девар так и стоял со скрещенными на груди руками, смотрел в небо. Только волосы его трепались на ветру, в остальном ведьмак остался неподвижен. Защитный кокон силы, оберегающий тело истончался и юноша, ощутив это, оглянулся.

Из-под деревянного прилавка какого-то уличного торговца тот час выскочила голубоглазая девушка. Со всех ног она побежала прочь. Без оглядки. Споткнулась, упала и, поднимаясь поспешно на миг обернулась.

Каталия таким взглядом «одарила» Девара, что он отравился содержанием этих глаз на долгие годы…

Жизнь человека того стоила…

Вот, что он про себя подумал. Но ему было как никогда больно и горько. Столько было презрения, отвращения в этих голубых глазах…

В воздухе просвистел нож, но ведьмак успел отбросить его движением руки. Взмахнув той же кистью еще раз, он вызвал поток ветра, который ударил нападавшего в грудь. Отбросил угрозу в сторону и снова закрыл глаза, скрестив руки над сердцем. И его тот час оторвало от земли, юноша стал стремительно подниматься вверх, а затем крутиться против часовой стрелки. Все быстрее и быстрее и быстрее. Пока воздух не стал искрить, и все вокруг не наполнилось уже ощутимой энергией. А затем ведьмак замер и тут!.. Его словно ударило изнури. Потому что он болезненно застонал, прогнувшись грудью наружу, волосы откинуло назад, голова запрокинулась, руки разошлись в разные стороны. Молодой человек стал неторопливо опадать на землю, кажется, пребывая без сознания. И чем ниже он опускался, тем сильнее менялись его волосы, стремительно седея просто на глазах. И когда тело юного ведьмака коснулось земли, внезапно все побелело. На город опустился густой туман…

Он очнулся вскоре и ничего не увидел, все вокруг затянуло плотной молочного цвета дымкой. Шум… Какие-то голоса и при этом тишина.

Это их мысли…

Люди боялись, поэтому не покидали своих укрытий. Но их мысли звенели то тут, то там.

Нужно уходить. Вот что понял Девар.

В его теле царила усталость. Словно он без отдыха шел несколько дней и ночей. Предельно вымотан, изможден. Но если сейчас не совершить над собой последнее усилие, все что он уже отдал во имя спасения невинной жизни, будет напрасно. Погибнут оба – и он и девушка.

Девар с трудом перевернулся на бок и приподнялся. Какой-то шум мешал сосредоточиться. Нет, на этот раз не мысли отдельных горожан. Это рыжая девушка. Кажется, она задыхается, не в силах закричать, хотя отчаянно этого желает…

Молодой человек не успел изумиться тому, что он так легко это понял, даже в таком измотанном состоянии. Тем более, в отношении той, чьи мысли он прежде не мог услышать.

Девар закрыл глаза и протянул руку на звук. Это называли внутренним зрением. Когда невозможность видеть глазами ограничивала движения, пользовались «оком души» - ощущением окружающих предметов. Ведьмак, как ведающий, мог резонировать со всем миром, мог видеть все и быть всем. Ощутить рыбу в ручье, или прочувствовать полет птицы. Именно так они направляли животных, куда им было угодно или внушали мысли людям. Принцип был тот же. Но правда состояла в том, что видеть внутренним взором отчетливо, так же, как и своими глазами, тем более, на внушительном расстоянии, мог лишь избранный из тысячи ведьмаков. И Девар к ним, увы, не относился. Однако, ситуация была безвыходной и ослабленный юноша вынужден был прибегнуть к своим зачаточным навыкам.

Легче всего было видеть живые цели, те, что имели душу и сердце. Девар силился воспроизвести картинку перед внутренним взором, но она была не просто мутной, размытой. Скорее даже - это был набросок углем на куске бумаги. Лишь нечеткие линии. Где-то более густые, где-то тонкие и совсем не различимые. Но некоторые эти «линии» двигались и помогали определить положение живых существ в пространстве. Все остальное помогала воссоздать способность слышать чужие мысли. Появились образы.

Ближайший к юноше человек не представлял угрозы. Он лежал на полу и если Девар не ошибался, зажимал голову руками. Вероятно от страха. Угрозу представлял другой горожанин, который находился вплотную к рыжей девушке. Судя по положению его рук, он пытался ее задушить. Отсюда и невразумительные звуки. Но все это Девар не столько увидел, сколько ощутил. Понял? Но как? Почему? Ведь это был даже не поток чьих-то мыслей, что-то иное. Рыжую девушку он по-прежнему не мог слышать. Вообще. Но что же это?..

Хотя этот вопрос (вопрос усилившейся чувствительности), его предельно волновал, времени на раздумья совсем не было. Девушка уже задыхалась.

Девар напрягся в очередной раз, теперь через силу, уже превозмогая себя, и мощный поток воздуха вырвался из его правой ладони. Правда, тут же иссяк. Но этого хватило, что бы ударить угрозу в спину.

Понять, насколько это помогло, было сложно. Девар всецело отдался на волю ощущений. И вскоре нашел «угрозу» поверженной на земле. Одноглазый тюремщик. Это был он. Ведьмак понял это по мыслям человека и ощутил в них дикую ненависть, а так же горячее желание отомстить. Все прочел! Все. Как и то, что девушка попала на «костер» именно его стараниями. Сразу после того, как лишила его глаза.