Правила эксплуатации ведьмы (СИ) - Зингер Татьяна - Страница 55

самыми причудливыми углами, вылетая словно стрелы из лука. Лиса бы они не задели, охотник отбежал так, что каменный град его не тронул. И только я, возвышаясь напротив

входа в пещеру, понимала, что непременно получу осколком по беспокойной головушке.

— Мамочки, — пискнула я, падая навзничь.

Сверху что-то навалилось, помешав мне встретить смерть под обломками. От

взметнувшегося дымной завесой песка перехватило дыхание.

Ч2. Пункт двенадцатый. Вы попадете под влияние ведьмы медленно, но окончательно; знайте, её сети тесны, и спастись невозможно.

Я лежала, кашляла, баюкала прижатую к щеке окровавленную ладонь. И явственно

понимала, что, вернувшись домой — если сумею, — непременно обращусь в послушницы

храма, дабы навеки отречься от бесовского дара.

Туман из каменной крошки потихоньку рассеялся. Я ощущала на себе тяжесть чьего-то тела

и силилась подняться.

— Ты жива?! — кричали сверху.

Радислав развернул меня и пощелкал пальцами возле лица. Склонился и Лис. Озабоченность

проявилась в его сведенных на переносице бровях. Спутники выглядели крайне

недовольными внешностью лежащей перед ними ведьмой.

Ну уж, извините, я тут жизни спасаю, а вы придираетесь к мелочам.

— Сла-ава, — протянул варрен.

Я лежала и рассматривала звездное небо. Виски разрывались болью, им вторила раненая

ладонь. Нет, обязательно откажусь от чародейского искусства. Стану прилежной матушкой, рожу детишек, найду мужа. Лучше — наоборот.

Перевела помутневший взгляд с одного вероятного кандидата на второго. Выбор невелик, но

сойдет.

— Никто не хочет стать отцом моих детей? — заявила я, как можно невиннее дергая

ресницами.

— Она рехнулась. — Лис покачал головой.

— Вставай, ведьма, — посоветовал Радислав. — Холодно, простудишься.

Он протянул руку.

— О, заботливый. Ты-то и нужен.

Лис впал в припадок всхлипывающего хохота.

— Если не встанешь, придется тебя нести. — Радислав перешел к угрозам.

— Неси. — Я широко развела конечности и разлеглась звездой.

Охотник прищурил глаз, а через мгновение я уже свисала с его плеча, перекинутая туда

сильным броском.

— Эй, по-другому! — вопила я, разом перехотев умирать.

— Как есть. Идем. Проход совсем обвалился.

Нет, оставлю мысли о спокойной старости на момент самой старости. Любопытство дороже.

Зря, что ли, шли через всю карту?

— Темновато будет, — Голос Лиса эхом разнесся из пещеры.

Он, пошарив по стенам, обрадовано известил, что нашел факел. К сожалению, не горящий

факел — вещь с сомнительной полезностью.

— Зажечь огонь?

Мне-то, свисающей со спины охотника, свет не требовался, но и поздороваться носом с

полом по чьей-нибудь неосторожности обидно.

— Ага, а заодно разнести пещеру, — недовольно отозвался Радислав, взваливая меня

поудобнее и перешагнув через поваленные камни. — Где-то была спичка, погодите.

Богатый. Мне, например, не приходилось пользоваться спичками. Заморская роскошь стоила

дорого, горела мало, оставляла после себя противный запашок, въедающийся в нос.

Поговаривали, будто их делали из слюны виверны, но возникали определенные сомнения.

Охотник прислонил меня к стене, словно я могла завалиться на бок. Затем порылся в

карманах штанов, похлопал себя по рубашке, пошарил по сумкам. Я собиралась съязвить по

поводу того, как плохо хвастаться тем, чего нет, но Радислав повторил осмотр карманов и

достал из одного коробочек с мизинец. Я взяла его и рассмотрела иноземную вязь по краям.

Спичка запылала ярким рыжеватым пламенем. Огонь перекинулся на факел, и тот мог

осветить, казалось, всё помещение. Но нет, когда мы прошли внутрь, то поняли, что света

едва хватает на локоть-другой обзора.

— Темно, как в задн… — начал было Лис, но получил от меня затрещину и замолк.

— Пойдемте? — Я учтиво уступила ход спутникам.

— А сама? — В голосе Радислава появилась настороженность.

— Лезть вперед мужчин неприлично. Должно же быть уважение.

— Раньше тебе отсутствие оного не мешало. Признай, ты трусишь.

— Не-ет.

Тут на плечи резко опустились чьи-то руки. От неожиданности я завизжала. Лис с

Радиславом довольно рассмеялись и, взяв меня под локти, потащили по узенькому проходу.

Через тоннель, заваленный булыжниками, пришлось прорываться боем. Где-то дорога была

засыпана грудой камней, но те отодвигались кряхтящими от усилия спутниками. Где-то путь

зарос паутиной, крепкой и упругой, которую смог порвать лишь наточенный меч охотника.

После я долго отплевывалась от налипших на лицо серебряных нитей и молила богов, чтобы

рядом не оказалось их создателя.

Чем глубже мы заходили, тем больше я ощущала странное недомогание. Чувство

подавленности, угнетения, никогда ранее не посещавшее меня, и от того — непонятное.

Внезапно лаз оборвался, перейдя в зал — во всяком случае, я решила, что это именно зал.

Округлый, пустой, наполненный холодом и тяжелым воздухом. Я все-таки зажгла огонь в

ладонях и начала осматривать стены, в то время как мужчины — центр. Моими находками

стали разве что трещины на ледяном камне, полном миллионов молочных прожилок. Как

подтеки молока.

Спутникам повезло больше.

— Ничего себе! — воскликнул Лис.

— Вот это да… — присвистнул Радислав.

Я отыскала смутное очертание того, чему они восхищались. Нечто широкое, размытое.

Пришлось подойти ближе, чтобы воочию убедиться, что глаза не подвели.

Громадная — в два человеческих роста — статуя виверны, выполненная из черного мрамора, выглядела невероятно реалистичной. Лис боязливо провел по изгибам длинного хвоста, оканчивающегося стрелой. Лапы зверя, короткие, трехпалые, отличались массивностью и

длинными когтями, словно вцепившимися за землю. Каждая чешуйка на широкой груди

была идеально вырезана умелым мастером. Узкая морда с широкими ноздрями и раскосыми

глазами смотрелась ехидно, а маленькие ушки, напоминающие беличьи, — смешно. По

гребню виверны волной проходили короткие колючки.

— Как живая, — шепнула я, обводя пальцем чешуйки.

— И не предполагал, что они такие. — Голос Лиса преломился от изумления. — На

гобеленах иначе. Мельче, страшнее.

Варрен прекрасно осознавал, как близок к отгадке. И я понимала его. Символ Галаэйи —

виверна, здесь. В пещере, где по пророчествам спрятано спасение для увядающего

государства. Почему ни один путник до нас не ворвался сюда? Не смог? Не нашел дороги?

Не был достаточно смел?

— С чего ты взял, что это настоящая виверна? — Радислав рассеял грезы Лиса. — Её так

видел скульптор.

— Возможно, ты прав. Или они вообще никак не выглядят, ибо их не существуют, — мямлил

друг, как не свой, обходя виверну кругом.

Мы долго осматривали статую, но так и не узнали, откуда в глубине гор столь реалистичная

красота. Я забралась по голове виверны, опираясь на острые шипы, и, перевесившись, потрогала массивную челюсть зверя. Выпирающий верхний ряд крепких, идеально

выточенных зубов вселял уверенность в то, что будь ящер живой, он бы с легкостью

прокусил трех наглецов разом.

— Шикарная, — напоследок вздохнула я, спрыгивая с шеи. — Представляю, каковы они в

бою.

Ребята согласно промычали. И вдруг Лис напрягся, прислушался. А после выхватил с бедра

клинок и метнул его практически около моего уха. Я отпрыгнула и пролепетала:

— За что?

Радислав шикнул и, указав за мою спину, вытащил меч. Я пустила огонек назад.

Вот и хозяин паутины. В трех локтях от меня на земле корчился в последних муках паук

размером с поросенка. Его тонкие длинные жвала разжимались и сжимались, изо рта лилась

слизь. Шарообразное тело пронзал кинжал Лиса. Радислав подошел к твари и распорол её

толстое мохнатое брюхо. Паук разжал челюсти и опал.