Клан у пропасти - Метельский Николай Александрович - Страница 22

— Ага, на своих условиях, — съехидничал Джиро.

— Это какие ты собираешься выставить условия? — усмехнулся я в ответ. — Или у нас есть какие–то сверхсекретные печати, которые нельзя никому показывать? По–моему, все всегда упиралось в сложность и время, не более.

— Я, например, не намерен никого обучать, — все–таки подобрал довод старик.

— Можно заставить обучить чему–то конкретному, но только сумасшедший будет учиться у подневольного системе. Да–да, признаю, таких тоже хватает. Но им проще будет интегрировать Узумаки в деревню. Фундзюцу — это не какая–нибудь секретная техника или кеккей генкай, думаю, там и без нас есть свои мастера. Узумаки в деревне — это хорошо, но и без нас Коноха вполне обойдется. Наводить на свое имя тень, чтобы… что? Подчинить старика и ребенка?

— Шиноби S-ранга и его внука, — поправил меня старик.

— Так я и не говорю, что все будет просто, но и не так плохо, как ты хочешь это показать. Вот в других деревнях, да, даже предполагать не возьмусь. У нас нигде больше нет поддержки населения.

— Как будто она нам поможет, если Хирузен захочет убить тебя или меня.

— Не поможет, — согласился я. — Но он будет на нее оглядываться. Плюс общее наплевательское отношение к Узумаки, плюс умозрительная выгода от таких его действий. Там мы сможем обосноваться и подтягивать разбредшихся по континенту Узумаки. Больше нигде. А твой план по возрождению клана, извини, не для меня. Повторю то, с чего начал — ты не сможешь вечно опекать–управлять мной, когда–нибудь я вырасту и все равно сделаю, как считаю нужным. Извини, дед, но я не могу по–другому.

Для обычного человека, не связанного с Великими деревнями, война началась незаметно. Она шла по нарастающей, отчего информация о разрушениях в соседнем городке воспринималась как должное — война же. Какого–то наплыва беженцев мы с дедом тоже не заметили. На улицах до последнего надеялись, что это всего лишь небольшой конфликт двух, максимум трех сторон. Но увы, однажды ночью наш городок был разбужен взрывами. Как потом я узнал, сошлись шиноби Ивы, Суны и Конохи. Поучаствовать пришлось даже деду и единственному самураю S-ранга местного дайме, ибо шиноби совсем уж распоясались. Точнее, самурай там не один был, а вместе со своими подчинёнными, но не суть важно.

Старик потом отметил для меня, что ни одного шиноби Конохи он на тот свет не спровадил. Парочке даже помог.

Как ни странно, но за заказами все–таки пришли. Я‑то думал, что война попозже начнется, и когда все завертелось, уже и сам подумывал забить на них. Но нет, один за другим шиноби и пара самураев из различных стран все же явились. Оставался лишь Доку из Конохи. Также была небольшая проблемка, которую я не учел — те, кто пришел за своими печатями, хотели взять еще, и если имеющееся на нашем условном складе мы продавали, то от новых больших заказов приходилось отказываться, что многим не нравилось. Но кое–как смогли обойтись без конфликтов.

Забавный случай… нет, скорее интересный и заставляющий о многом подумать, произошел, когда к нам заявился джоунин Ивы. Пробыл он у нас ровно столько, чтобы иметь возможность передать свиток с посланием, после чего сразу убыл.

— Ну, что там? — спросил я деда, когда тот после прочтения свернул свиток обратно.

Ответил Джиро не сразу, мне даже пришлось еще раз его окликнуть, так дед ушел в себя.

— А? Да–да, сейчас… — почесал он лоб. — Цучикаге желает помириться. Пишет, что не против даже если мы переедем жить в одну из Великих деревень.

После чего сложил ручную печать концентрации и наложил на свиток чакрапечать, от чего он просто вспыхнул.

— Э… — не понял я. — Ты чего, дед, а я? Хотя бы в плане обучения высокой политике.

— Не в этом случае, — выпустил он из рук остатки свитка, которые превратились в пепел даже не коснувшись пола. — Это личное. Основную суть я передал, больше тебя там ничего не должно волновать.

— Личное? В таких вопросах бывает личное?

— Бывает, — вздохнул старик.

— То есть, в принципе, мы теперь можем переехать в Иву?

— Да я скорей свою куртку съем! — вскинулся он резко. — Тварь. Думает после пары строк все можно забыть? Или то, что я, дурак, полечу к нему в объятья? Гаденыш, — отвернулся он от меня. — Подкаблучник старый.

Ничего себе дела. Да там прям драма какая–то.

— Да я и не собирался. Пошутил просто. Теперь–то я туда точно не сунусь.

Если в дело замешаны эмоции, влияющие даже на политику, от этого дела лучше держаться подальше.

— И правильно, — потер он виски. — От Ивы, и Ооноки в частности, надо держаться подальше. Слишком долго мы враждуем, слишком много ненависти.

— Пусть так, старик, но если бы ее было действительно много, вряд ли Цучикаге даже передышку нам дал, я уж не говорю о возможности открыто жить в этом городе.

Что интересно, Джиро промолчал.

В связи с тем, что война началась несколько раньше, чем я думал, озвученный срок в три месяца, отведенный мной на закрытие всех заказов, увеличился до четырех. Почти всех — Доку так и не появился. Я же все–таки уломал старика на переезд в Коноху. Наверное, главным аргументом для него стал Намикадзе Минато — муж Узумаки Кушины и скорый Хокаге. Вообще, Джиро был ярким представителем мира шиноби — он ненавидел полмира, а второй не доверял, единственное, во что он верил, это в родственников и клан. Да, Кушина — уже по факту и не Узумаки, но кровь — не водица, вот и старик надеялся, что она не даст мужу злобствовать по отношению к нам. Ах да, в список тех, кому условно можно доверять, по мнению Джиро, входили и Сенжу. Просто потому, что за пару веков союза они ни разу не предали. Даже во время уничтожения нашего клана выделили чуть ли не все боевые силы, дабы помочь. А учитывая, что шла война, было это не просто, и без содействия Хокаге такое не провернуть. Что старик пытается повернуть так, будто бы Хирузен просто хотел уничтожить Сенжу. Но как по мне, слишком… глупо. Да и кучу нюансов Джиро предпочитает не замечать. Другой вопрос, куда делись остатки клана Сенжу? Ладно старики, но где тогдашние дети? Вот так взяли и медленно поубивались? Надо бы уточнить вопрос, учитывая, что на данный момент клан хоть сильно уменьшился, но все еще существует. А не как в каноне — старушка Цунаде и все. Которая, к слову, может и родить сына–другого, но почему–то не делает этого. Хотя, что я знаю о медицине этого мира, может, и не способна.

К поездке мы готовились тайно, чтобы не только в городе, но и даже наши служанки заметили все под самый конец. Это было достаточно просто при наличии нужного количества и качества запечатывающих свитков. Небольшой затык вышел с вопросом о служанках. Старик хотел их просто уволить, а я — взять с собой. Почему? Ну, жалко мне их было оставлять здесь. Да и привык к ним. К тому же, хорошего работника найти было ой как сложно, а наши служанки изучили нас достаточно хорошо, чтобы быть не просто хорошими, но и очень удобными. Ну, и нежелание пригреть на груди шпиона при найме новых слуг тоже сыграло свою роль. Малюсенькую, ага. Единственное, что могло им помешать уехать с нами, были их родственники. У самой старшей из них даже был сын шестнадцати лет. И если его еще можно было взять с собой, то всю родню наших служанок с собой не потащишь.

Шида… Шида просто старался не мешаться под ногами. Да, он был в курсе переезда, но помочь с ним не мог никак. Разве что на последних этапах, когда надо будет много таскать. Вес, на нашем уровне развития, мало на что влиял, а вот лишняя пара рук и ног — очень даже.

Доку так и не явился. Наверное, погиб.

Зато явилась кучка шиноби Песка, из которых добраться хоть до кого–то, сумел лишь один. Этим кем–то оказался Шида, и как выяснилось, в замкнутых помещения самурай с мечом опасней шиноби. Если мечом можно размахнуться, конечно. Я это к тому, что суновец был одет в ихнюю одежду джоунинов, а наш Шида до этого уровня объективно не дорос.

— Молодец какой, — произнес дед задумчиво, разглядывая расхераченое надвое тело. — Жаль, я в другую сторону пошел, мог бы и живьем взять.