Кабинет диковин - Чайлд Линкольн - Страница 74

Смитбек прошел через просторный зал птиц – пустой и гулкий. Птиц он не заметил, поскольку все его мысли были заняты разработкой плана вторжения. Довольно скоро он оказался перед двустворчатыми бронзовыми дверями с табличкой, на которой было начертано: «Архив личных дел. Старых». Взглянув в щель между створками, он увидел двух сидящих за столом и попивающих кофе стражей.

Когда Смитбек вернулся в зал птиц, у него уже созрел план дальнейших действий. Он резко развернулся, вышел в коридор и поднялся на второй этаж в огромный Мемориальный зал Селоса. Там за длинной стойкой разместился ряд жизнерадостных дам, всегда готовых дать визитерам необходимую справку. Смитбек снял значок посетителя, бросил его в мусорную корзину и подошел к ближайшей даме.

– Я – профессор Смитбек, – представился он с улыбкой.

– Слушаю вас, профессор. Чем могу вам помочь?

– Не могу ли я воспользоваться вашим телефоном? – спросил Смитбек, одарив ее самой очаровательной улыбкой из своего арсенала.

– Конечно, – сказала женщина и достала из-под стойки телефонный аппарат.

Смитбек пролистал лежащий рядом телефонный справочник музея, нашел и набрал нужный номер.

– «Старые записи», – ответил грубоватый голос.

– Рук на месте?! – пролаял Смитбек.

– Рук? Здесь нет никакого Рука. Вы набрали не тот номер, приятель.

Смитбек, имитируя крайнюю степень раздражения, засопел в трубку и спросил:

– Кто сегодня там у вас дежурит?

– Я и О'Нил. Кто говорит? – прозвучал свирепый вопрос. Собеседник Смитбека, кем бы он ни был, большим умом, видимо, не отличался.

– "Я"?! Кто "я"?

– В чем проблема, приятель?

Смитбек пустил в дело максимально официальный, чуть ли не ледяной тон:

– Если вы не поняли, то разрешите мне повторить. Могу ли я позволить себе, сэр, поинтересоваться, как вас зовут, и спросить, не станете ли вы возражать против формального выговора за неподчинение?

– Мое имя Балджер, сэр. – Грубый тон охранника сменился подобострастием.

– Балджер, значит. Именно вы мне и нужны. С вами говорит мистер Храмрехем из департамента людских ресурсов, – раздраженно сказал Смитбек. Имя он сознательно произнес быстро и невнятно.

– Прошу прощения, сэр, я не сразу вас понял. Чем могу быть вам полезен, мистер?..

– Вы определенно можете мне помочь, Балджер. У нас возникли кое-какие проблемы в связи с некоторыми... хм... противоречиями в вашем личном деле.

– Какими именно, сэр? – В голосе Балджера звучала тревога.

– Вопрос конфиденциальный. Мы все обсудим, когда вы явитесь сюда.

– Когда?

– Сейчас, естественно.

– Хорошо, сэр, но я не уловил ваше имя...

– И скажите О'Нилу, что я посылаю к вам человека проверить, как вы там трудитесь. К нам поступила довольно неприятная информация. Речь идет о проявлениях халатности.

– Хорошо, сэр, но...

Смитбек положил трубку. Сидящая за стойкой дама взирала на него с любопытством, если не с подозрением.

– О чем шла речь, профессор?

Смитбек улыбнулся, пригладил ладонью непокорный вихор и сказал:

– Всего лишь маленький розыгрыш коллеги. Мы иногда так развлекаемся... Пребывание в этой обители старого мусора иногда навевает такую скуку...

Дама улыбнулась.

«Святая простота», – подумал Смитбек и, ощущая некоторое чувство вины, отправился назад к «Старым записям». По пути ему встретился один из охранников, которых он видел в щель двери. Страж трусил по залу. На его физиономии был написан страх.

В департаменте людских ресурсов, как и в других административных службах, людей было гораздо больше, чем того требовало дело. От других подразделений его отличало то, что вызов туда мог означать большие неприятности для работника музея. Одним словом, все его очень боялись. Охраннику потребуется десять минут на то, чтобы добраться до департамента людских ресурсов. Столько же времени уйдет на поиски несуществующего мистера Храмрехема. Еще десять минут на возвращение. Итого в распоряжении Смитбека было примерно полчаса. За эти тридцать минут он должен убедить второго стража пропустить его в архив и найти там необходимые бумаги. Времени было в обрез, но Смитбек вдоль и поперек знал архивную систему музея и бесконечно верил в свои способности. Журналист не сомневался, что найдет досье Ленга.

Он снова пересек зал птиц, подошел к бронзовым дверям «Старых записей», остановился, расправил плечи, выпятил грудь и, глубоко вздохнув, властно постучал.

Дверь открыл оставшийся на дежурстве охранник. Страж выглядел очень юным. Судя по его виду, он только-только окончил школу. Парень уже был до смерти напуган.

– Чем могу вам помочь?

Смитбек схватил вялую руку парня, потряс ее и сказал:

– О'Нил? Мое имя Морис Фэннин. Меня послали сюда кое-что прояснить.

– Прояснить?

Смитбек проскользнул в помещение и огляделся по сторонам. Он увидел ряды старых металлических шкафов, заставленный пластмассовыми кофейными стаканами и усыпанный сигаретными окурками стол. Стены архива были выкрашены в ядовито-желтый цвет.

– Позор, – произнес журналист.

В архиве повисло неловкое молчание.

– Мы попытались выяснить, О'Нил, как здесь идет служба, – сверля юнца взглядом, начал Смитбек, – и, должен признаться, О'Нил, мы разочарованы. И очень сильно.

О'Нил мгновенно затрясся от страха.

– Простите, сэр. Может быть, вам лучше поговорить со старшим?.. С мистером Балджером?..

– С ним уже разговаривают. И ему, поверьте, предстоит долгая беседа. Когда вы в последний раз проверяли состояние картотеки?

– Проверяли что?

– Состояние картотеки. Когда это случилось в последний раз, О'Нил?

– М-м... Я не знаю, что это такое, сэр. Начальник ничего не говорил о проверке файлов и...

– Странно. Я полагал, что вас ознакомили с этой процедурой. Именно это я и имел в виду, О'Нил. Халатность. Работа с прохладцей. Итак, начиная с сегодняшнего дня вы должны ежемесячно проверять состояние картотеки. Вы меня поняли? Ежемесячно.

Смитбек нахмурил брови, подошел к шкафу и потянул на себя один из ящиков. Как он и предполагал, шкаф был на замке.

– Шкаф заперт, – пояснил охранник.

– Вижу. Это может заметить любой идиот. Где ключи? – постучав по ручке ящика, спросил журналист.

– Вон там, – произнес несчастный парнишка, кивая в сторону укрепленного на стене ящика.

Смитбек подумал, что та обстановка запугивания и общего страха, которую создала в музее новая администрация, иногда может быть весьма полезной. Молодой охранник пребывал в состоянии такого ужаса, что даже не попросил Смитбека предъявить удостоверение личности.

– А ключ к ящику?

– У меня на цепочке.

Смитбек, якобы в поисках других проявлений нерадивости, еще раз внимательно огляделся, стараясь при этом не упустить ни одной детали. На всех шкафах имелись ярлыки с указанием даты. Даты, похоже, начинались с 1865 года – года, когда был основан музей.

Журналист знал, что все ученые со стороны, для того чтобы проводить исследования в музее, были обязаны получить специальное разрешение комитета кураторов. Протоколы заседаний комитета и анкеты, которые заполняли претенденты, скорее всего находятся в этих ящиках. Ленг наверняка должен был испрашивать подобное разрешение. Если его досье все еще здесь, то оно содержит массу личной информации, включая полное имя, адрес, образование, сведения об ученых степенях, направлении исследований и список публикаций. Некоторые из них могли быть приложены к делу. В досье даже могло оказаться его фото.

Смитбек постучал костяшками пальцев по шкафу за 1880 год и сказал:

– Возьмем для примера эту картотеку. Когда в последний раз проверялось ее состояние?

– Никогда, насколько мне известно.

– Никогда?! – мастерски сыграв негодование, воскликнул Смитбек. – Чего же вы в таком случае ждете?

Охранник суетливо распахнул ящик на стене и, нащупав там нужный ключ, открыл металлический шкаф с картотекой.