Князья тьмы. Пенталогия - Вэнс Джек Холбрук - Страница 76

«Если это так, и если система соответствует нашим требованиям к надежности, патрон будет приветствовать такую новость».

«Прекрасно. В таком случае необходимо рассмотреть вопрос о возмещении расходов и вознаграждении. В том, что касается финансовых вопросов я, конечно, представляю интересы владельца предприятия, господина Пача. Он хотел бы получить в полном размере сумму, предусмотренную первоначальным договором, а также сумму, возмещающую затраты на внесение изменений и включающую обычную ставку прибыли».

Отваль ненадолго задумался: «За вычетом, разумеется, денежных средств, уже вложенных в разработку механизма. Насколько я помню, ваша фирма получила 427 685 СЕРСов».

Мирон Пач начинал вскипать. Герсен не мог удержаться от усмешки: «Наши дополнительные расходы в итоге составили 437 685 СЕРСов. Эту цифру следует учитывать при окончательном расчете». Отваль начал было возражать, но Герсен решительно поднял руку: «Мы не намерены торговаться. Механизм может быть доставлен заказчику, но мы настаиваем на оплате в том размере, какой я указал. Разумеется, если ваш работодатель желает обсудить этот вопрос более подробно, мы будем рады выслушать его доводы, но только в ходе личной встречи».

Зейман Отваль холодно рассмеялся: «Как хотите! Я согласен. Патрон ждет доставки с нетерпением».

«И все же — ни в коем случае не преуменьшая вашу роль в заключении сделки — мы предпочли бы иметь дело с вашим работодателем. Хотя бы для того, чтобы не возникали дальнейшие недоразумения».

«Это невозможно. Он занят в другом месте. Зачем осложнять дело пустяками? Я уполномочен действовать от его имени».

Инженер начинал беспокойно ерзать на стуле: так называемый «партнер», единственным вкладом которого в «Конструкторское бюро Пача» было «погашение задолженности» на станции Менял, безжалостно узурпировал его прерогативы. Герсен следил одним глазом за Пачем, другим — за Отвалем; оба были непредсказуемы.

«На нет и суда нет, — пожал плечами Герсен. — А теперь, господин Отваль, от вас потребуется очередное вложение капитала в разработку механизма — в размере примерно полумиллиона СЕРСов».

«Ни в коем случае! — отрезал Отваль. — Патрон занят другим предприятием, где он должен сосредоточить все свои ресурсы».

Мирон Пач наконец взорвался: «Сначала вы заплатите, и только после этого...»

Герсен поспешно вмешался: «Допустим, что изготовление механизма завершено, что он готов к доставке. Где гарантия того, что мы получим свои деньги?»

«Вполне достаточно моего личного заверения», — сказал Отваль.

«Недостаточно! — рявкнул Пач. — Еще чего! Вы уже надули меня раньше и обманете опять, как только представится такая возможность!»

Отваль придал лицу обиженно-непонимающее выражение и повернулся к Герсену: «Если мы не выполним свои обязательства — смехотворное предположение! — мы не получим от вас механизм. Все предельно просто».

«И что мы будем после этого делать с шагающим фортом на тридцати шести ногах? — поинтересовался Герсен. — Мы вынуждены настаивать на выплате аванса в размере одной трети договорной цены, на выплате второй трети после утверждения удовлетворительного движения новых ног механизма и на выплате последней трети непосредственно в момент доставки».

«Я считаю, что вы обязаны уплатить штрафные убытки! — бормотал Мирон Пач. — Десяти тысяч недостаточно. С вас причитаются сто, двести тысяч! За все, что мне пришлось претерпеть, за все неудобства и тревоги, за...»

Пререкания продолжались. Отваль потребовал подробного описания новой системы перемещения ног; Герсен отвечал в расплывчатых выражениях: «Мы используем гибкие элементы, по своей конфигурации точно соответствующие техническим условиям. Они приводятся в движение специализированными гидравлическими трубчатыми устройствами и контролируются модуляторами электромагнитного поля, обеспечивающими неограниченное множество позиционных сочетаний».

Наконец Отваль уступил: «Мы могли бы без труда поручить выполнение заказа другому предприятию, но у нас мало времени. В какие сроки вы можете гарантировать доставку? В новом договоре необходимо предусмотреть пункт о штрафной неустойке — мы и так уже проявили чрезмерную снисходительность».

И снова разгорелся спор. В какой-то момент Пач вскочил и наклонился над столом, потрясая в воздухе кулаком; Отваль презрительно отступил на пару шагов.

Наконец все вопросы были согласованы. Зейман Отваль настаивал на осмотре незаконченного форта, и Пач, продолжавший возмущенно бормотать, повел его в ангар; Герсен замыкал шествие. По пути Герсен изучал фигуру и походку Отваля. Тот двигался вкрадчивой уверенной поступью пантеры, широкий в плечах, узкий в бедрах — то же можно было сказать о Билли Карзини, но то же можно было сказать и о миллионах других подвижных мускулистых людей.

Отваль был удивлен тем, что техники и механики уже работали вовсю. Повернувшись к Герсену с мрачной усмешкой, он спросил: «Вы ожидали, что я уступлю?»

«Несомненно — после того, как попытаетесь выжать из нас все, что можно».

Отваль рассмеялся: «Вы правильно оценили ситуацию. У вас недюжинные умственные способности, господин Уолл. Вы бывали в Запределье?»

«Никогда. Я придерживаюсь строгих правил и не люблю приключений».

«Странно! — сказал Зейман Отваль. — В тех, кто работал в Запределье, всегда чувствуется что-то особенное, вроде излучения. Мне показалось, что я заметил в вас эту эманацию. Разумеется, мои предположения не всегда оправдываются». Он снова повернулся лицом к шагающему форту: «Что ж, на мой взгляд все правильно, если не считать, конечно, отделки поверхностей».

«Не могли бы вы удовлетворить мое любопытство? — спросил Герсен. — В чем заключается конечное предназначение этой машины?»

«Могу. Патрон проводит много времени на далекой планете, где ему постоянно досаждают варвары. Каждый раз, когда ему нужно куда-нибудь поехать, на него нападают. Шагающий форт обеспечит ему необходимую безопасность».

«Значит, форт будет использоваться чисто в оборонительных целях?»

«Конечно. Моему работодателю приписывают всевозможные пороки, его проклинают и поносят. На мой взгляд, однако, он вполне разумный человек. Да, он дерзок, предприимчив, временами даже опрометчив; вне всякого сомнения, он — самый изобретательный из всех ныне живущих людей — но при этом остается разумным человеком, во всех отношениях».

Герсен задумчиво кивнул: «Насколько мне известно, он особенно изобретателен в том, что касается запугивания, то есть эксплуатации страха и ужаса».

«Гораздо лучше угрожать действием, чем прибегать к жестокостям как таковым, — заметил Зейман Отваль. — Вы не согласны?»

«Возможно, вы правы. Но мне приходит в голову, что человек, одержимый абстрактными аспектами ужаса, скорее всего, сам страдает от приступов мучительного страха».

Судя по всему, Отвалю это наблюдение показалось неожиданным. «Об этом я не думал, — признался он. — Возможно, что так оно и есть. Настойчиво стремящийся к самовыражению человек живет стократно: он испытывает во всевозможных ипостасях радость, печаль, торжество, отчаяние и, конечно же, страх, причем все его ощущения выходят за границы эмоционального диапазона обычных людей. Он ликует, как никто, он страдает, как никто — он боится, как никто! — но никогда не согласился бы жить по-другому».

«Чего, по-вашему, он боится больше всего?»

«Это не секрет: больше всего он боится смерти. Ничего другого он не боится, но для того, чтобы избежать смерти, принимает самые экстравагантные и далеко идущие меры».

«Вы говорите со знанием дела, — заметил Герсен. — Вы хорошо знакомы с Кокором Хеккусом?»

«Не хуже любого другого. И, само собой, я тоже изобретателен, у меня тоже яркое воображение».

«Мне тоже хватает изобретательности и воображения, — вмешался Мирон Пач, — но я не решаю свои финансовые проблемы с помощью Менял».

Зейман Отваль тихо рассмеялся: «Достойный сожаления эпизод. Предлагаю оставить его в прошлом и больше никогда о нем не вспоминать».