Князья тьмы. Пенталогия - Вэнс Джек Холбрук - Страница 43

Герсену было нечего терять, и он проявил скромность: «Да, возможно, мне следовало сразу объясниться с вами начистоту. Но я привык действовать в одиночку. Так или иначе, в данный момент ситуация такова, какой я ее изобразил. Могу ли я рассчитывать на ваше сотрудничество?»

«Ммм... — протянул Войноткач. — Вы прекрасно знаете, что у нас нет выбора».

«Господин Келле?» — спросил Герсен.

«Как отметил господин Войноткач, у нас нет выбора».

«В таком случае я займусь осуществлением своего плана. Кстати, мир, на котором нам предстоит приземлиться — на самом деле погасшая звезда, а не планета».

«Как похититель может жить в таком мире? Разве чрезмерная сила притяжения не препятствует этому?» — поинтересовался Келле.

«Мы скоро узнаем».

Войноткач подошел к иллюминатору, чтобы взглянуть на красного карлика. Теперь можно было заметить невооруженным глазом темный спутник этой звезды: большой коричневато-серый диск, диаметром раза в три больше Альфанора, покрытый сетчатой рябью темно-коричневых и черных пятен. Герсен с удовлетворением заметил, что в системе двойной звезды было много космического мусора: на экране радара высветились десятки больших астероидов и даже небольших лун, кружившихся по сложным орбитам, в том числе поблизости от мертвой звезды Дасса. Прячась за одним из таких спутников, он мог приблизиться к погасшей звезде, почти не опасаясь обнаружения. Включив на несколько секунд гиперпространственный двигатель, а затем тормозя реактивными двигателями, Герсен заставил корабль лениво дрейфовать примерно в четырехстах тысячах километров от погасшей звезды, теперь уже казавшейся огромной.

На тусклой, почти лишенной ориентиров поверхности огромные пространства были покрыты чем-то вроде океанов темно-шоколадной пыли. Узкая кайма этого мира резко выделялась на фоне черного космоса, что свидетельствовало о наличии разреженной атмосферы. Герсен подошел к макроскопу, чтобы рассмотреть поверхность получше. Сразу стал заметен рельеф, хотя открывшуюся взору местность трудно было назвать сильно пересеченной. В пустыне без барханов выделялись только цепочки пологих сопок; местами наблюдались переплетения сдвигов, трещин и провалов, кое-где возвышались магматические останцы. В целом и в общем, в этом мире можно было насчитать сотни вулканов, в основном потухших или бездействующих, хотя некоторые испускали струйки дыма.

Герсен сфокусировал перекрестие макроскопа на небольшом остроконечном пике. Пик этот выделялся на терминаторе — в полосе, разделявшей день и ночь — и, судя по всему, не перемещался по отношению к терминатору; погасшая звезда была постоянно обращена одной стороной к красному солнцу. В таком случае жилище Дасса почти наверняка должно было находиться на освещенной стороне — скорее всего в самом теплом районе, то есть примерно там, где экватор встречался с меридианом, прямо обращенным к солнцу. Герсен тщательно изучил этот район, включив максимальное увеличение. В этой обширной области можно было заметить десятки вулканических кратеров, больших и маленьких.

Герсен занимался поисками не меньше часа. Войноткач, Келле и Деттерас прохаживались по салону, всем своим видом выражая, в той или иной степени, нетерпение и сардоническую неприязнь.

Герсен проанализировал логику своих умозаключений — она представлялась вполне обоснованной. Красный карлик был зарегистрирован на использовавшейся Дассом странице «Звездного каталога»; его система находилась в пределах рассчитанной компьютером эллипсоидной оболочки; у карлика был спутник — погасшая звезда. Дасс должен был прятаться где-то здесь! Причем почти наверняка он должен был устроить убежище где-нибудь в самом теплом районе.

Внимание Герсена привлекла необычная геологическая формация: почти квадратное плато с пятью горными хребтами, расходившимися подобно пяти пальцам руки. Герсен вспомнил название, произнесенное пещерным бесом на Мельных холмах: «Подноготная Рытвина». Герсен внимательно рассмотрел участки, которыми заканчивались напоминавшие пальцы хребты. Под возвышенностью, соответствовавшей «ногтю большого пальца», приютился небольшой кратер. Действительно, он чем-то отличался от других подобных кратеров — то ли оттенком, то ли текстурой поверхности. А это что? Красноватый отблеск солнца на внутренней стене? Еще ниже, в глубине кратера, что-то смутно белело.

Герсен рассмотрел окружающую территорию под меньшим увеличением. Даже если Дасс не мог обнаружить звездолет, приблизившийся на межпланетное расстояние, радар мог предупредить его о попытке приземления. Опустившись к поверхности с ночной стороны мертвой звезды, подкравшись на бреющем полете и приземлившись за возвышением плато, образовавшим «ладонь», расходящуюся пятью «пальцами», Герсен вполне мог застать Дасса врасплох.

Он ввел необходимые данные в навигационный компьютер и включил автопилот. Корабль повернул и начал спускаться.

Келле, больше не в силах сдерживать любопытство, спросил: «Так как же? Вы нашли то, что искали?»

«Скорее всего, — ответил Герсен. — Хотя полной уверенности у меня нет».

«Если вы позволите себя убить, — заметил Келле, — это поставит всех нас в высшей степени неприятное положение».

Герсен кивнул: «Именно это я пытался вам объяснить. Надеюсь, что вы мне поможете — по меньшей мере пассивно».

«Об этом мы уже договорились».

Внизу выросла бурая поверхность погасшей звезды — корабль опустился на голый каменный уступ примерно в полукилометре от вздымающихся черных холмов. Камень здесь напоминал шероховатый кирпич: окружающая равнина была покрыта сухой грязно-коричневой коркой.

В зените набух огромным багровым шаром красный карлик; звездолет отбрасывал короткую ярко-черную тень. Разреженный ветер взметал на равнине небольшие пылевые вихри, отсеивая легчайшую голубовато-серую пыль и укладывая ее пологими шевронными дюнами.

«По-моему, справедливее было бы, если бы вы оставили записывающее волокно на корабле, — задумчиво произнес Деттерас. — За что вы нас наказываете?»

«Я не хочу умирать, господин Деттерас».

«Ваш замысел может сорваться».

«В таком случае ваши проблемы окажутся тривиальными по сравнению с моими. А теперь позвольте мне взять оружие».

Сейф открыли. Три администратора тревожно наблюдали за тем, как вооружался Герсен. Он снова изучил их лица. В уме одного из этих трех лихорадочно кишели расчеты. Поведет ли он себя так, как ожидал Герсен — то есть смирится ли он с временным бездействием? Герсену приходилось рисковать. Он мог ошибаться. Он мог не найти убежище Дасса за возвышенностью, и Малагейт мог об этом знать. Интуиция могла подсказать Малагейту, в чем заключалась настоящая цель Герсена. Он мог быть готов пожертвовать надеждами на приобретение планеты Тихальта ради того, чтобы оставить Герсена навсегда в пустыне потухшей звезды. Со стороны Герсена было бы глупо не принять последнюю меру предосторожности.

Герсен спустился в отсек двигателя и отделил небольшой, но необходимый компонент от энергореактора; приложив немало усилий и терпения, этот компонент можно было изготовить заново, пользуясь бортовыми инструментами и материалами. Герсен засунул компонент реактора, вместе с волокном монитора, в поясную сумку, и только после этого заметил, что во входном проеме двигательного отсека стоит Войноткач. Почетный ректор, однако, никак не прокомментировал его действия.

Герсен надел легкий скафандр с прозрачным шлемом и покинул звездолет. Откинув люк носового трюма, он спустил лебедкой на каменный уступ небольшую реактивную платформу, укрепил на ней запасной защитный костюм и запасные кислородные баллоны, после чего без дальнейших церемоний направился к Подноготной Рытвине. Платформа скользила низко над поверхностью пустыни; ветровое стекло чуть дрожало под порывами разреженного газа.

Открывшийся пейзаж производил странное впечатление даже на взгляд привыкшего ко всему космического бродяги. Непрерывность темной, пузырчатой, напоминавшей застывшую губку поверхности различных каштановых, бурых и серых тонов изредка нарушалась коническими сопками и пологими, волнистыми черными холмами. Черные холмы могли состоять из давно остывшего звездного шлака — но та же возвышенность могла быть сформирована и ударом астероида. Скорее всего, здешний рельеф объяснялся взаимодействием обоих процессов. Способствовало ли осознание того факта, что он летел над поверхностью погасшей звезды, ощущению жутковатой нереальности происходящего? В разреженной атмосфере все очертания были предельно четкими, горизонт убегал в немыслимую даль, панорама казалась бесконечной. А над головой громоздилась заслонившая восьмую часть неба тлеющая сфера красного карлика.