Чумные (СИ) - Сиряченко Максим Николаевич - Страница 22

Толпа на пристани рассеялась. Не исчезла и не разошлась, а именно рассеялась - люди, удовлетворенные тем, что они увидели на прилавках, купили, обменяли или продали, быстро покидали тесное скопление у скромного торгового ряда и шли в другое, менее людное место на пристани. Она уже успела превратиться из торговой площади в место, где люди собирались после всех дел обсудить свои дела, проблемы и радости - покупки, цены, новые товары, сам факт того, что "Гордый" наконец-то навестил их. Ванесса шла через значительно поредевшую толпу людей вслед за Филиппом. Она не видела никого из них и не слушала, о чем они говорят, настолько девушкой овладел страх увидеть что-то ужасное в каюте своего отца. Люди замечали Ванессу, оборачивались ей вслед, что-то говорили ей. Какой-то крестьянин попытался заговорить с ней о своей больной корове.

Филипп облегченно выдохнул, заметив, что у трапа больше нет первосвященника. Вместо него их ждал Эрик, в глазах которого при виде Ванессы промелькнуло облегчение.

- Как он? - Сходу спросил Филипп.

- Бредит. Пока вас не было, выпил еще два кувшина воды. - Филипп кивнул и прошел мимо. Ванесса на мгновение задержалась, прежде чем пойти следом. Тут Эрик улыбнулся девушке. - Привет, Ванесса. Как ты?

- Привет, Эрик. Я к отцу по делу.

- Знаю, Филипп мне уже все рассказал.

Ванесса кивнула и шагнула на палубу, когда Эрик придержал ее за локоть, невольно приблизив к себе. Девушка удивленно посмотрела на помощника ее отца, и ее удивление еще больше возросло, когда она увидела страх в глазах северянина. Когда она была младше, ей казалось, что этих суровых и благородных людей, хранящих в себе древнюю, как мир, культуру и традиции предков, вообще невозможно чем-то напугать.

- Мы все на тебя рассчитываем, Ванесса. Надеюсь, ты знаешь, что делать, потому что больше никто этого не знает. Ему действительно плохо.

Девушка проглотила подступивший к горлу комок и кивнула. Эрик отпустил ее рукав, кивнул в ответ, давая понять, что больше ее не задерживает. Он был мрачен.

- Иди, - сказал он, - это слишком важно, чтобы тратить время на болтовню.

И она пошла к Филиппу, который уже ждал ее у входа в каюту. Рядом стоял Нил, который незаметно прошел мимо во время ее разговора с Эриком. Он уже о чем-то спорил с лекарем, но не слишком жарко, на его лице ясно выражалась неуверенность. Ванесса расслышала, о чем они спорили, только когда подошла ближе, почти вплотную - из-за постоянного шума волн и гула толпы на пристани не было слышно половины своих мыслей, не то, что чужих слов. Первыми до нее донеслись слова лекаря:

- Сотый раз повторяю, вы не можете войти!

- Но почему? - Голос Нила казался ей тихими и глухими, поскольку он стоял к ней спиной.

Филипп заговорил, и Ванессе показалось, что она видит лицо лекаря за его маской. Это были лицо и голос терпеливого учителя, который был вынужден в десятый раз повторять одно и то же. Причем повторять прописные истины, которые все и так должны знать.

- Вы - посторонний. И то, что вы знакомы с дочерью капитана, не делает вас ни его родственником, ни уж тем более лекарем.

- Капитан Солт - отец Ванессы, я переживаю за него так же, как за своего. Ее горе - мое горе. Мне бы хотелось быть там с ней, может, поддержать, если надо будет...

Филипп еле слышно устало выдохнул и поднял на юношу указательный палец. Наверняка он уже готовился повторить то же самое, но в менее вежливой форме, или что-то такое, что сбило бы с Нила лишнюю спесь. Однако лекарь так ничего и не сказал - он заметил Ванессу, которая уже была в двух шагах от них, за левым плечом Нила. За стеклами маски девушка, как ей показалось, увидела глаза алхимика, цвет которых было не разобрать, а взгляд недвусмысленно передавал раздражение и немую просьбу. "Ну, давай же, скажи что-нибудь, ты же и так все слышала. Объясни ему, почему он не должен входить каюту" - говорил этот взгляд.

- Ванесса! - Нил проследил за взглядом алхимика и наткнулся на девушку, которая стояла к нему вплотную. Он подумал, что она, возможно, слышала конец их разговора. - Можно мне войти с вами? Мне бы... Хотелось проведать капитана, если можно...

- Извини, Нил, но тут ты ничем не можешь помочь, ты не лекарь. И Филипп прав, как бы ты за него не переживал, он мой отец, а не твой. Придется тебе подождать на палубе. Не беспокойся за меня, это всего лишь болезнь, а не дракон, пожирающий девушек.

Ванесса заметила удивленный взгляд Филиппа. Юноша понял, что она слышала их с Филиппом разговор, и отвел взгляд, окончательно смутившись.

- Хорошо... Я подожду тут. Если он не спит, скажешь, что я приходил? Я просто волнуюсь за него, вот и все...

Филипп нарочито картинно кашлянул за его спиной. Более театральный и фальшивый звук трудно было себе представить. Нарочно или нет, однако у Филиппа он получился насквозь ядовитым, так что Ванесса представила себе огромную змеиную пасть с тысячей клыков с прозрачно-желтоватой жидкостью вместо слюны. Нил еле заметно вздрогнул, Ванесса не смогла сдержать улыбки.

- Непременно. - Она ободряюще хлопнула Нила по плечу, затем повернулась к лекарю, который уже держал в руке связку ключей. - Идемте, Филипп.

Открылась дверь, солнечный свет упал на ведущую вниз короткую лестницу. Филипп ступил на нее первым, Ванесса - следом, закрыв за собой дверь на замок. Нил остался снаружи и какое-то время просто стоял и слушал звук волн и гул толпы.

Юноша шумно выдохнул и прислонился спиной к стене рядом с дверью. Он не злился, скорее обижался - то ли на Филиппа, то ли на Ванессу, то ли на себя. В глубине души он знал, что Ванесса права, но лучше от осознания этого не становилось. Он хотел быть рядом с ней в трудный момент, - а в том, что он трудный, Нил не сомневался после слов лекаря, - хотел помочь по мере своих сил. Ведь он же любит ее, черт возьми! И кто знает, что она о нем подумает, что ей еще наговорит лекарь. Конечно, Нил не мог этого знать, но ему казалось, что он выставил себя посмешищем перед Ванессой, упал в ее глазах.

Пока Нил стоял у двери, Эрик спустился с правой лестницы, ведущей на корму. Он заметил Нила, который упорно старался не замечать никого вокруг себя и слиться с дощатой стеной, и, недолго думая, подошел к нему.

- Привет, парень. Ты друг Ванессы?

- Да, друг. А что? - Спросил Нил без особого интереса и желания продолжать разговор.

- Что, не пустили? - Участливо спросил Эрик.

- Не пустили. - Глухим эхом отозвался Нил.

- И хорошо. Никто, кроме этих двоих, Солту не поможет, а лишний там только себе навредит.

Нил кивнул, понимая, что помощник капитана прав, но все же обиделся. Не потому, что Эрик был одного мнения с Филиппом, а потому, что его назвали "лишним".

- Я просто хотел навестить его, увидеть, как он.

- Не на что там смотреть, парень, вообще не на что. У него такой бред, я сомневаюсь, что он и дочь узнает. Тяжело ей будет, бедной. Не заслужила она такого горя.

- Вот я и хотел пойти с ней... Если вдруг...

Нил запнулся, подумав, что этого не нужно было говорить, но Эрик понял его без лишних слов.

- Нет, сомневаюсь, что ты помог бы. Ванесса - девушка гордая, при чужих слезы лить не будет. Будет держать их. А когда девушка держит в себе горе, не давая ему излиться, это еще хуже для нее, чем рыдания. И уж самое худшее для ее мужа.

Юноша открыл было рот, чтобы возразить, но закрыл его, так ничего и не сказав. "Как бы ты за него не переживал, он мой отец, а не твой" - вспомнил он слова Ванессы. А ведь этот человек прав. Нил не ее родственник, не ее муж и не молодой жених, это верно. Он и не лекарь, поэтому его не пустили. Но что, если дело не только в этом? Какие бы чувства он к Ванессе не испытывал, какой бы он замечательной ее не считал, не может ли быть так, что она считает его всего лишь другом для веселья? Дружком, с которым можно поделиться книгами и поговорить о чем-нибудь, но неспособным на большее, да и который ни для чего большего не нужен? Что, если она считает его мимолетным мальчишкой, которому закружило голову романтикой? Именно таким, как выразился Эрик. Лишним. И потому она оценит его старания и заботу насмешкой и презрением?