Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ) - "spring_twister" - Страница 66

– То есть и ты считаешь, что он вернется? — потер подбородок Фенрир.

– А кто еще?

– Да ПСы его затихарившиеся. Они ж меня посылали его искать. Что думаешь, я в Болгарии делал?

– Дай подумать… Бегал от авроров? Прикрывался детьми?

Оборотень покачал головой и констатировал:

– Обиделась. Мелкая, я вожак. Уже давно. И не самый поганый, надо думать. А подставлять своих людей под долги — последнее дело.

Девочка исподлобья посмотрела на него.

– Хорошо. Замнем.

– Но не забудем? — уточнил Сивый, широко улыбаясь.

– Не забудем. Я не омега из твоей стаи, каждый раз поджимать хвост и клясться магией не буду.

– Законно, — сказал оборотень и задумчиво добавил. — Наглеешь, мелкая! Но края видишь, поэтому я и вожусь с тобой. Не то, что папаша твой. Он последние пару лет часто из берегов выходил. Сильно тогда изменился, даже запах…

«Запах? И Кричер, помнится, мне все уши прожужжал: настоящий лорд, ненастоящий лорд», — удивилась про себя Мелисса, а вслух спросила:

– А это точно он был?

– Угу. Не знаю, как объяснить. Ну, вот в кондитерской пахнет булками. А потом там же начинают продавать и кофе. Но запах булок никуда не девается.

– К основному тону добавился посторонний аромат?

– Ну, как-то так, — оборотень кивнул, а потом спросил. — Так что насчет Фреддо и денег, мелкая?

Мелисса усмехнулась.

– Может быть. Но теперь на других условиях. Никаких пятьдесят на пятьдесят. Только контрольный пакет. Пусть твой «лягушонок» подготовит предложение со всеми выкладками. Оценивать его будет мой поверенный в Гринготтс.

Девочка кинула оборотню пергамент для связи.

– Будете готовы к встрече — дадите знать.

– Ладушки.

– Маленькая просьба. Доведешь меня до лавки Боргина? Я бы и сама, но за мной следили от Косого. А там меня уже эльф заберет.

Оборотень насторожился.

– Кто следил?

– Знаешь, вот как-то не догадалась у него спросить. Решила, ну их к черту, такие знакомства. Какой-то рыжий в черном плаще.

– Тьфу, — сплюнул Фенрир, бросая деньги на стол и поднимаясь. — А ну-ка. Пойдем.

***

Когда год назад Фредерик, студент экономического факультета Лондонского университета познакомился в баре с Кэти, очаровательной девушкой с потрясающими по красоте волосами, он и представить себе не мог, насколько изменится его жизнь. Максимум, на что хватило его воображения, — случайный залет и свадьба.

Они пару недель встречались, ходили на свидания, после которых Фред, как истинный джентльмен провожал Кэти домой, в один из не очень респектабельных пригородов Лондона, расположенных недалеко от лесополосы. Несколько раз они переспали: Кэти была просто огонь. Фред влюбился и видел, что она тоже дышит к нему неровно. Поэтому он и предложил ей съехаться. К его огромному удивлению, Кэти категорически отказалась и попросту с ним порвала.

А Фреда словно заклинило: он не видел причин для подобных перемен и хотел понять почему. Вернее, даже не «почему», а «какого хрена»?! Пару дней он пытался поймать ее на телефоне. Потерпев неудачу, он забил на учебу и стал караулить у ее дома, решив продержаться сутки, чтобы наверняка.

«Наверняка» удалось. Около пяти вечера Кэтти вышла из дома. Выглядела она откровенно нездоровой: бледная, с черными кругами под глазами. Но одета была спортивно, а за спиной болтался небольшой туристический рюкзак. Взглянув на часы, потом оглянувшись на солнце, Кэтти поправила лямки, сунула в уши наушники дешевенького Волкмена (5), выпирающего из кармана куртки, и быстрым шагом пошла в сторону леса.

Фред, как привязанный, направился следом. Выяснять отношения на улице, на глазах у соседей он не собирался. А разборки, по его ощущениям, предстояли нешуточные. Во-первых, почему она его бросила. Во-вторых, почему выглядит, словно несколько дней провела, надираясь вусмерть и ширяясь всем, чем только можно. И в-третьих, почему ее несет в лес на ночь глядя, в ее состоянии да еще и в такую мерзкую погоду.

А погодка шептала: «Дома сиди, натуралист. У камина, в кресле-качалке. С пледом на коленях и стаканчиком хереса!» Действительно, резко похолодало, в лицо дул пронизывающий ветер, накрапывал дождь. А Кэти неслась вперед, с легкостью, даже с какой-то первобытной грацией огибая деревья, пробираясь сквозь кусты, уходя все дальше и дальше вглубь леса.

Фред банально за ней не успевал. Несколько раз он ее окликал, понимая, что он, идиот, даже дорогу не запомнил и выбраться самостоятельно вряд ли сможет. Кэти так и не обернулась. Вспомнив о наушниках, он изо всех сил попытался ускориться, однако еще минута-две и куртка Кэтти, мелькавшая ярким маячком впереди, исчезла из виду.

Солнце окончательно скрылось за горизонтом. Начинало стремительно темнеть. А Фред, мечась по лесу, как медведь, ломился через очередной кустарник, безуспешно стараясь сообразить, в какую сторону ему идти, лишь сдирая кожу об острые ветки и шипы.

На небе появились первые звезды, когда он вывалился на небольшую поляну. Сделав несколько шагов, он вдруг споткнулся обо что-то и полетел вперед, пропахивая руками влажную траву. В ладонь, вспарывая ее до крови, воткнулся сучок валяющейся на поляне коряги. Выдернув его из руки и грязно выругавшись, он сел, обернулся и с огромным трудом разглядел: неожиданным препятствием оказался рюкзак Кэти, небрежно брошенный у корней какого-то большого дерева. Рядом на целлофановом пакете лежала вся ее одежда, часы и плеер.

Фред не успел удивиться, ведь любви к нудизму он за Кэти не замечал, когда за деревьями вдруг вспыхнули два ярких огонька и послышалось негромкое рычание. Фред похолодел от ужаса. В этот момент круглая луна выбралась из-за туч, и в ее свете на поляну вышел огромный бурый волк.

Некоторое время они смотрели друг на друга. Волк принюхивался, прижимая уши к голове, а потом сделал меленький шаг вперед. Нервы Фреда сдали. Нащупав валяющуюся сзади корягу, он вскочил и стал яростно размахивать ею перед собой из стороны в сторону. Волк отшатнулся, но не ушел. Пару раз он рыкнул. Но не агрессивно рыкнул, а как-то удивленно, что ли, словно говоря: «Ты чего, рехнулся?»

Через четверть часа обессилевший Фред выронил корягу, упал на землю, закрыл лицо руками и приготовился к худшему. Волк осторожно подошел к нему и пару раз ткнулся лбом под локоть, будто просил его погладить. Фред медленно убрал ладони от лица и с опаской посмотрел на зверя. Тот спокойно сидел рядом, глядя на него огромными, смутно знакомыми глазами, и более чем дружелюбно вилял хвостом, как большой пес.

Словно под гипнозом, Фред протянул пальцы и осторожно погладил его между ушами. Волк закрыл глаза от удовольствия, потом принюхался и, мотнув головой, сбил его руку. Фред боялся пошевелиться, а зверь пристально, как-то по-человечески пристально, будто сочувствуя, рассматривал окровавленную ладонь. Через несколько секунд шершавый язык коснулся его раны. Волк слизывал кровь, словно пытаясь облегчить боль.

Фреду было приятно. Даже слишком. Прикосновение языка зверя было чересчур чувственным. Вдруг волк дернулся, потом шарахнулся в сторону, с каким-то первобытным ужасом глядя на ошарашенного Фреда, и, взвыв, бросился в чащу.

Утром Фред проснулся от того, что его пнули в бок. Открыв глаза, он увидел Кэти. Она, полностью одетая, с рюкзаком на плечах, стояла над ним.

– Кэти… — пробормотал он, — ты не представляешь, что прошлой но…

– Покажи ладонь, — каким-то мрачным, сумеречным тоном сказала девушка и, видя, что он со сна ничего не соображает, просто повернула вверх его раненую руку.

Впрочем, почему раненую? Ладонь была в норме. От серьезного пореза осталась лишь тонкая ниточка белесого шрама, будто порезался он не вчера, а несколько месяцев назад.

– Что за… — начал было Фред, когда услышал полный боли стон Кэти.

Она, смертельно бледная, неверяще смотрела на него. Из глаз катились крупные слезы. Какое-то время она молчала, а потом жестко проговорила:

– Поднимайся! Идем!