Девятая рота. Факультет специальной разведки Рязанского училища ВДВ - Бронников Андрей - Страница 24

Ротный угрожающе прошипел: «Ну что, вьюнош?» Такого злобного сгустка энергии не мог выдержать никто. Даже всей роте стало не по себе. Носов продолжал растерянно молчать, а Иван Фомич с утроенной угрозой продолжил:

— Бегом в санчасть, попросишь от моего имени Ви-ривского, чтобы он тебя положил… вчера.

— Позавчера, — глухо отозвался Носов.

— Тем более! — рявкнул Селуков, и курсанта как ветром сдуло. Только по старинным лестницам, быстро удаляясь, загремели его сапоги.

Майор Виривский был начальником медслужбы, и в его ведении находилась санчасть. Он был по специализации психологом-психотерапевтом, профессией весьма редкой для тех времен, а тем более в Вооруженных силах. Многие стремились попасть к нему на беседу. Виривский действительно помог не одному курсанту выбраться из тяжелого состояния. Нагрузки приходилось испытывать немаленькие. Кажется, он писал кандидатскую диссертацию по соответствующей теме.

Иван Фомич как ни в чем не бывало обратился к старшине: «Игорь Валентинович, выводите людей». Судаков еще продолжал оставаться на своем посту, хотя в это время он уже должен был передать пост преемнику с третьего курса. Замена никак не находилась.

Как всегда, девятая рота выползла последней, когда все батальоны уже топтались в ожидании неизвестного мероприятия. Ну, не положено было старшим курсам быстро бежать по крутым лестницам на построение.

На плацу, впрочем, уже догадывались о цели построения и тихонько посмеивались в кулаки. На трибуне стояли начальник училища, полковник Ашихмин, с ними дама, знакомая многим по мимолетным встречам в «сучьем» парке. Это было удивительно, но не всем.

Ашихмин снял мегафон, по обыкновению висевший у него на груди, для проверки дунул в микрофон и затем скомандовал: «Равняйсь! Смирно!» Генерал-майор Чикризов буркнул: «Вольно», и полковник громко продублировал команду всем подразделениям. Начальник училища взмахом руки попросил мегафон, получил его и тут же начал гневно вещать: «Товарищи курсанты, позавчера вече-ром в…соседнем парке произошло позорное преступление. Один из нас. из вас совершил надругательство над девушкой. женщиной. Сегодня утром она обратилась к командованию училища за помощью — опознать негодяя и привлечь его к ответу».

Дама стояла рядом и ничуть не смутилась от такой откровенной постановки вопроса. Наоборот, похоже, что она связывала некоторые надежды с результатом поиска своего «насильника».

Дело было в другом. Через несколько месяцев должен был состояться выпуск, а всякая женщина, будь она постоянной посетительницей «сучьего» парка или нет, мечтает о семье, детях. Само по себе желание вполне объяснимое и естественное, но способ был выбран ею не совсем честный, хотя понять ее, наверное, было можно. Обычным способом, путем знакомства и долгих и постоянных встреч, сделать это ей уже было невозможно. Уж очень давно дама обреталась под стенами училища. Знаком был с ней не только четвертый курс — младшие, а также и те, кто давно уже выпустился, имели честь довольно близко ее знать. Оставался шантаж как единственный рычаг воздействия на потенциального жениха. Однако «жених» сказался больным и силами и проницательностью Ивана Фомича имел алиби, а потому был спасен. Надо отдать должное генералу, тот хоть и действительно был разъярен, но глубоко копать не стал, догадываясь, где надо искать любителя сладостных ощущений.

Долгое опознание, которое провела дама, не испытывая ни мук совести, ни стыда, осталось безрезультатным. Охота за женихами продолжилась.

Глава 16. ТСП. Полевой выход

Предместье Рязани не обладало обширными лесами, да и ближайшие районы тоже оставляли желать лучшего. Может быть, поэтому занятия по ТСП частенько проходили в исхоженном вдоль и поперек Луковском лесу. А для того, чтобы обучить нас управляться с портативным радиопеленгатором или радиостанциями, преподаватель подполковник Пименов вовсе обходился побережьем Трубежа. Это было скучно и неинтересно.

Тактико-специальная подготовка была предметом специфическим. С одной стороны, обойтись без него нельзя, все-таки основы и правила организации специальных мероприятий знать необходимо, а с другой — на практике все могло зависеть от малейших нюансов, которые предусмотреть невозможно, и командир группы вынужден иной раз действовать на свой страх и риск, принимая моментальные и не предусмотренные никакими инструкциями решения. Если особенности местности учесть еще было можно, то, например, погодные условия, как правило, малопредсказуемы. Может быть, поэтому везучесть всегда являлась обязательным качеством успешного командира подразделения СпН. Точно так же ценилось умение нестандартно мыслить.

Все четыре года мы изучали почти одно и то же, только на разных уровнях, начиная от рядового разведчика и заканчивая работой командира отряда СпН. Трудов это стоило немалых, в особенности физических. На первых порах на местности преподаватель подполковник Пименов показывал нам наиболее подходящие места для проведения засад или налетов, осуществления наблюдения. Делил нас на подгруппы, и мы с увлечением, стреляя холостыми патронами, нападали, захватывали, отходили, отрывались от «преследования»…

Постепенно мы сами стали выступать в роли командиров групп и проделывали эту работу самостоятельно, но под контролем преподавателя. На третьем-четвертом курсе стали всячески отлынивать от огневой подгруппы — стрелять холостыми уже не было желания, так как затем приходилось чистить автоматы.

Однако по различным темам не всегда удавалось обойтись Луковским лесом, и тогда мы рассаживались в кузове ЗИЛа и преподаватель вез нас подальше. Такие выезды нам нравились больше. Хотя бы потому, что на дорогу уходило час или полтора в одну сторону, столько же обратно, и собственно занятия занимали около трех часов.

Все бы ничего, но независимо от погодных условий занятия не могли отмениться, а зимой в сильный мороз — только шинели и сапоги; поэтому готовились, тщательно оборачивая ноги сначала в газету, а потом в портянки. Иногда выдавали зимние десантные куртки, но не более того. Чтобы не был скучно в дороге, Витя Грузд брал с собой баян, на котором он виртуозно играл.

Частенько преподаватель ставил нам задачу и отпускал «в леса», где мы должны были организовывать дневки, осуществлять поиск, словом, все то, что предполагалось выполнять группе в тылу противника. В действительности на старших курсах мы занимались чем угодно, только не разведкой. Жгли костер, грелись, спали, не забывая выставить посты наблюдения, и, собственно, получалась полноценная дневка. Как-то раз подстрелили зайца, попытались зажарить его на костре и тогда же опытным путем выяснили, что жрать такое жесткое мясо невозможно. Однажды забрели в сельский магазин, купили портвейна и. были пойманы Селуковым. В тот раз именно он проводил занятия.

Иван Фомич был мастером своего дела, скрыться от него было сложно, при этом обладал чувством юмора. Чего только стоит его легендарная фраза «как в кинофильме «Звезда»… твою мать!», когда он прихватил на сеновале спящую вповалку группу первого взвода 1981 года выпуска во время учений в Солотче.

Селуков воспитывал в нас наблюдательность, хитрость и смекалку. Однажды по прибытии на место занятий он построил наш взвод на обочине, повернул нас лицом к лесу и произнес: «Кто сейчас назовет номер машины, на которой мы приехали, того на сегодня освобождаю от занятий. Этот курсант может спать в машине». Каким-то невероятным чудом я его запомнил и тут же доложил. Иван Фомич удивленно вскинул брови, но обещание свое выполнил.

Постепенно мы начинали чувствовать себя в лесу, как дома, стали уверенно ориентироваться по карте, словом, привыкали работать на местности.

Пожалуй, не ошибусь, если скажу от имени моих однокашников, что особое впечатление произвело первое знакомство с бордовой книжицей с грифом «совершенно секретно». Именно там определялись цели подразделений спецназа и порядок их использования. Некоторые пункты привели нас в шок, такого мы не ожидали увидеть и представить не могли, что это будет входить в наши задачи. Впрочем, сейчас это и секрета особого не представляет, хотя и не афишируется, и ничем сверхестественным не считается.