Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихи остаются в строю

Алтаузен Джек

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихи остаются в строю - Алтаузен Джек - Страница 31

Изменить размер шрифта:

1934

Жажда

На повороте худых дорог

Ветер поднялся,

и ясень продрог…

Стало заметно течение птах

По небу. Стало заметно,

Как по яругам в росе и цветах

Травы бегут за ветром.

Около сердца шатается дым —

Синяя горечь походов…

Около ног по суглинкам гнедым

Движутся длинные воды.

И по движению солнца в полях,

Через озера и горы

Я узнаю твой полет, земля, —

Нашу предельную скорость.

Солнце идет через всю страну,

Кровь погустела.

И вот я

Теплые руки свои протяну

К скатам и поворотам,

Тянет испить ото всех криниц,

Гудом гудет у станций,

Тянет — витыми путями птиц

С летчиком скитаться,

Видеть высокие облака,

И за геологом смуглым

В залежах известняка и песка

Бурый отыскивать уголь…

Что ж я стою?..

Перевозчик поет,

Жадно цветет повилика…

Вот я шагну, огибая жилье,

Движимый жаждой великой,

Глушь бездорожья и ярость потерь,

Легкие радуги мая,

Хитрости и откровенья путей, —

Все на себя принимая.

1934

Земля

В раннем ожиданье и тревоге

Эта предвесенняя земля —

Мартовские черные дороги,

Степи и худые тополя.

Я ее тревогой заболею…

Снова — в юность,

вновь — через яры

Потянусь к суровым горам глея,

К голосам шахтерской детворы.

Там, как в сказке, сильными руками

Достают огонь из глубины,

Терриконы синими дымками,

Как преданьями, окружены,

Там взлетают клети с долгим пеньем,

Словно из-за тысячи веков,

И проносят люди нетерпенье

Открывателей и смельчаков.

Там я стукну — и откроет двери

Женщина, похожая на мать,

Даст напиться, все, что ей доверю,

Будет с полуслова понимать,

Сапоги просушит и положит

Ласковую руку на плечо…

— Ну иди. Тебя земля тревожит,

Ждет она и дышит горячо.

И она тебя не успокоит,

Истомит и будет снова звать —

Все, что недостроено, — достроить,

Все, что недосказано, — сказать…

Лишь на миг застыну над разбегом

Влажных изворотливых путей,

Дальним ветром тянет, талым снегом,

Теплой гарью юности моей.

1937

Город

Квартал горел — там шел смертельный бой,

И дом наш бомбой вражеской расколот,

Но все же, — как нас тянет этот город,

Где мы впервые встретились с тобой!

Там почернели худенькие клены,

Что мы растили, помнишь, у пруда,

И заросли и опустели склоны, —

Но все же, — как мы тянемся туда!

Пусть он в обломках, темен и изранен,

У нас в сердцах он песнею живет,

Всегда такой, как той весенней ранью,

Очищенный от мелочных забот.

Он связан с нами сотнями примет,

Нагорным парком, улицей Артема,

Грозой врасплох, когда померкнет свет,

И небо сразу вздрагивает громом.

И, обрывая цвет на васильках,

Веселые, шальные ливни хлещут,

Когда деревья под дождем трепещут

Диковинными птицами в силках.

А после гроз от голоса грачей.

От брызгов солнца праздничны дороги,

Они с бугров бросаются под ноги —

Одна другой просторней и звучней.

Какую выбрать? Нет, не выбирай,

На каждой встретишь дружбу и участье…

Теперь стервятник рвет его на части —

Мой гордый край, мой непокорный край.

На тех дорогах падают друзья,

Кто с пулей в сердце, кто с петлей на горле…

Пришли враги, названья улиц стерли.

Но выжечь их из памяти нельзя!

Дыши одним законом — кровь за кровь,

Готовь расплату гордо и сурово,

Сквозь все заслоны гневная любовь

Нас приведет к разрушенному крову.

Сквозь все преграды мы туда придем

В землянках жить и строить новый дом,

Работать от рассвета до рассвета,

Растить другие клены над прудом

И славить город песней недопетой.

И встанет он в проспектах и дворцах,

Очищенным от горечи и дыма,

Зеленым, ясным, шумным, ощутимым,

Таким, как мы храним его в сердцах.

1941

Владимир Чугунов

Жажда

В тайге жара. Глубокий лог

Гнилой испариной дымится.

Идешь вперед — и нет дорог,

И нет ручья, чтобы напиться.

Все кажется — журчит ручей,

Раздвинув корень древней ели,

Иголки низовых ветвей,

Склонясь к ручью, оцепенели.

Над ним порхает мотылек,

Букашки ползают по илу.

Живой воды один глоток

Вливает в тело жизнь и силу.

Я так ищу любви твоей,

Как ищут ключ у корня ели,

Где иглы низовых ветвей,

Склонясь к ручью, оцепенели.