Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихи остаются в строю

Алтаузен Джек

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихи остаются в строю - Алтаузен Джек - Страница 16

Изменить размер шрифта:

1917

Василий Кубанёв

В дни разлуки

Исходи весь город

Поперек и вдоль —

Не умолкнет сердце,

Не утихнет боль.

В чьих-то узких окнах

Стынет звон и свет,

А со мною рядом

Больше друга нет.

Сколько недосказано

Самых нежных слов.

Сколько недосмотрено

Самых нужных снов!

Если б сил хватило,

Можно закричать:

На конверте белом

Черная печать.

И знакомый почерк

Поперек и вдоль.

Чем письмо короче,

Тем длиннее боль.

В дни разлуки дальней

От любимой весть —

Самое большое

Из всего, что есть.

Ты должен помогать

Ты тоже просился в битву,

Где песни поют пулеметы.

Отец покачал половой:

— А с кем же останется мать?

Теперь на нее ложатся

Все хлопоты, все заботы.

Ты будешь ее опорой,

Ты должен ей помогать.

Ты носишь воду в ведрах,

Ты колешь дрова в сарае,

Сам за покупками ходишь,

Сам готовишь обед,

Сам починяешь радио,

Чтоб громче марши играло,

Чтоб лучше слышать, как бьются

Твой отец и сосед.

Ты им говорил на прощанье:

— Крепче деритесь с врагами! —

Ты прав.

Они это знают.

Враги не имеют стыда.

Страны, словно подстилки,

Лежат у них под ногами.

Вытоптаны посевы,

Уведены стада.

Народы в тех странах бессильны

Как птицы в железной клетке.

Дома развалены бомбами.

Люди под небом сидят.

Дети бегут к казармам

И выпрашивают объедки,

Если объедки останутся

В котелках у чужих солдат.

Все это видят люди,

Все это терпят люди.

Зверь пожирает живое,

Жаден, зубаст, жесток.

Но недолго разбойничать

Среди людей он будет:

Наши трубы пропели

Зверю последний срок!

Отец твой дерется с врагами.

Тяжелая это работа.

Все люди встают, защищая

Страну, как родную мать.

У нее большие хлопоты,

Большие дела и заботы.

Ей трудно бывает порою.

Ты должен ей помотать.

Июль 1941 г.

Михаил Кульчицкий

Мой город

Я люблю родной мой город Харьков —

Сильный, как пожатие руки.

Он лежит в кольце зеленом парков,

В голубых извилинах реки.

Я люблю, когда в снегу он чистом

И когда он в нежных зеленях,

Шелест шин, как будто шелест листьев,

На его широких площадях.

От Москвы к нему летят навстречу

Синие от снега поезда.

Связан он со всей страною крепче,

Чем с созвездьем связана звезда.

И когда повеет в даль ночную

От границы орудийный дым,

За него и за страну родную

Жизнь, коль надо будет, отдадим.

«Самое страшное в мире…»

Самое страшное в мире

Это быть успокоенным.

Славлю Котовского разум,

Который за час перед казнью

Тело свое граненое

Японской гимнастикой мучил.

Самое страшное в мире

Это быть успокоенным.

Славлю мальчишек смелых,

Которые в чужом городе

Пишут поэмы под утро,

Запивая водой ломозубой,

Закусывая синим дымом.

Самое страшное в мире

Это быть успокоенным.

Славлю солдат революции,

Мечтающих о грядущем.

Славлю солдат революции,

Склонившихся над строфою,

Распиливающих деревья,

Падающих на пулемет.

1939

«Война совсем не фейерверк…»

Война совсем не фейерверк,

А просто трудная работа,

Когда, черна от пота, — вверх

Спешит по пахоте пехота.

Марш!

И глина в чавкающем топоте

До мозга костей промерзших ног.

Наворачивается на чоботы

Весом хлеба в месячный паек.

На бойцах и пуговицы вроде

Чешуи тяжелых орденов:

Не до ордена. Была бы родина

С ежедневными Бородино.

26 декабря 1942 г.

Площадь Дзержинского

Я вышел

Из сада в тумане

На площадь в разливе огней.

Ее обскакавши, устанет

Сильнейший из наших коней.

И лунного света снежинки

Упали…

И сад посинел…

Гранитная площадь Дзержинского

Сера, как его шинель.

Его гимнастеркой и кителем

Шуршит, чуть задумавшись, сад.

Пришедшему новому жителю,

Как новому другу, я рад.

Спасал он Архангельск

И Киев

От смерти, что в черных стволах,

Бессонные ночи сухие

Над жестким квадратом стола…

И приговор честен и грозен

Над подписью

Тверже штыков.

Дзержинского подпись привозит

В голодный детдом молоко.

Повеяло утром и холодом,

И воздух кристален и чист.

Встает

Над родным моим городом

Живой и высокий чекист.

И образ встает

Командира,

Железного большевика.

Глаза его смотрят над миром

Зрачками всех окон ЦК.