Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихи остаются в строю

Алтаузен Джек

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихи остаются в строю - Алтаузен Джек - Страница 15

Изменить размер шрифта:

Восточная Пруссия, 1944

Табак

Я из холстины сшил кисет себе,

Из клена выжег трубку ночью. Знаю:

Они в моих скитаньях и судьбе

Большую роль наверняка сыграют.

Но если я не буду стар и сед

И выйду раньше времени из строя,

Пускай возьмет и трубку и кисет

Любой, кто труп найдет мой после боя.

Я так хочу, чтоб и в другой судьбе

Они, как хлеб, необходимы были…

Я трубку выжег, сшил кисет себе,

Друзья мои мне кремень подарили.

1944

Борис Котов

Сентябрь

Ветер вскинул пыль повыше,

И немного погодя

Вдруг ударили о крышу

Две дробиночки дождя.

И, качая подорожник,

Заставляя травы лечь,

Обложной осенний дождик

Начинает землю сечь.

Это снова ранний вечер

Тенью встанет у окон,

И в туман оденет плечи

Потемневший террикон,

Выйдет позднею порою

Вновь соседка на крыльцо,

От дождя платком закроет

Моложавое лицо.

Дым осядет полновесный,

Листья ринутся во тьму.

И опять подступит песня

Близко к сердцу моему.

Утро на пчельнике

На грядах спит, свернув бутоны, мак,

И дикий хмель застыл, свисая с крыши.

Но вот, качнув заброшенный гамак,

Проходит ветер по аллее вишен.

Он осторожно, силясь закачать,

Лишь только тронет у черемух кисти,

И, задымясь от первого луча,

Вдруг ярко вспыхнут, загораясь, листья.

И день плывет по новому пути.

Проходит эскадрилья в стройном гуле.

Роса дымится. Бабочка летит.

В кустах ребрится желтобокий улей.

Он стережет пчелы звенящий взлет,

Жужжанье трутней, грузных от дремоты.

Хранит в ячейках желтоватый мед,

Смолой и мятой пахнущие соты.

Здесь, как закон, незыблем строгий труд.

И вот, стремясь в крутом полете выше,

Шумящий рой несется поутру

На запах яблонь, тополей и вишен.

А день все ближе. Резче птичий крик,

И, осторожно раздвигая ветки,

Шагает к пчельнику седой старик,

Прикрыв лицо изношенною сеткой.

Он разжигает медленно дымарь,

Берет роевню, поправляет сетку.

Он смотрит мед — расплавленный янтарь,

Разлитый бережно в прозрачных клетках, —

И осторожно выбирает пчел,

Запутавшихся в бороде косматой.

…Весенний ветер дышит горячо

Пахучим цветом яблони рогатой.

Последние стихи

В полночь холодно, в полдень жарко.

Ветер хочет всю пыль смести.

Остается рабочий Харьков

Вехой, пройденной на пути.

Войны слева и войны справа,

В центре — смертная карусель.

И задумчивая Полтава

Перед нами лежит, как цель.

Плач старухи и крик девчурки

На развалинах изб стоит,

Я завидую нынче Шурке[3],

Что в Донбассе ведет бои.

28 августа 1943 г.

Алексей Крайский

Декреты

По лужам, по грязи смешная девчонка

Бежит, предлагая газеты,

По-воробьином у щелкает звонко:

— Декреты! Декреты! Декреты!

«Вся власть Советам» — декрет номер

первый,

«Мир всему миру» — декрет номер два…—

От крика у барынь — мигрени и нервы,

У генералов — кругом голова.

У генералов дрожат эполеты

От страха? От смеха? — никак не понять.

Фыркают франты: «Совдепы! Комбеды!

Разнузданная солдатня!»

Девчонке нет дела, базарит газеты

Налево, направо… Смешная, постой!

Ты прочитай и пойми, что декреты,

Эти декреты — для нас с тобой.

Отец — на войне, задыхаясь от газа,

Мать — на табачной, чахоткой дыша,

Слышат твою равнодушную фразу

И за газеты приняться опешат.

Читая, подумают оба, что станет

Их дочка наркомом страны трудовой…

Пойми же, девчонка, пойми же, смешная,

Что эти декреты для нас с тобой.

1917

Любовь

Солнце бисером по панели

Рассыпалось, лаская людей…

Это было в веселом апреле,

В суете городских площадей.

Ты меня, одинокого, взглядом,

Словно солнцем, осыпала вдруг,

И пошел я с тобою рядом

Как давнишний, испытанный друг.

Я не помню, о чем говорили,

Я не знаю, куда мы шли,

Мы Америку, может, открыли,

А быть может, и мимо прошли.

Но когда я домой возвращался,

Все кружилось и пело, звеня,

Каждый встречный чему-то смеялся

И просил прикурить у меня.

Словно девичьи щеки, краснели

Стекла окон в закате лучей…

Это было в веселом апреле,

Накануне бессонных ночей.