переставляет ноги, они ступают на пол с оглушительным, бурлящим звуком, а с плеч, рук, пальцев толстыми, ярко-алыми линиями скатывается кровь. Она валится вниз и тянется за

силуэтом, словно след, словно красные нити. И я не могу дышать. Я растерянно оборачиваюсь,

достаточно медленно, чтобы органы успели сплестись и потревожить тело мощной судорогой, а

фигура придвигается еще ближе. Очертаний лица почти не видно, не виден цвет одежды, кожи,

волос. Силуэт приближается, кровь падает огромными каплями на пол, хлюпающие шаги,

хлюпают у меня в голове, между висков, в горле, и я собираюсь сойти с места, сделать хоть что-

нибудь, но неожиданно я замечаю их.

Зеленые, изумрудные глаза, которые на кроваво-красном фоне кажутся ярчайшими,

несуществующими звездами! Я ошеломлен и сбит с толку. Я забываю обо всем. Я ступаю вперед,

ощущая, как краска отливает от лица, как в груди раскрываются свежие раны, и на долю секунды

перестаю быть тем Мэттом Нортаном, которого все знают, которого я знаю.

- Ари. – Я подаюсь вперед, не веря, что вижу ее перед собой. Это она, она здесь.

Остаются считанные сантиметры, да и считанные секунды, как мне кажется, до того

момента, как я схвачу ее за руку и уведу домой. Как вдруг красные искры вспыхивают на

кончиках ее пальцев. Ариадна замирает, лицо ее становится чужим и обозленным, и уже в

следующее мгновение ее рука резко поднимается и в силках сдавливает мое горло.

Что за...

- Ари, что ты делаешь. Ари!

Ее пальцы непослушно скользят по моей глотке, так как утопают в теплой крови, но это не

мешает им стискивать мою шею с невероятной силой. Я опомниться не успеваю, но она уже

приподнимает меня над полом. Я неуклюже мотыляю ногами, хватаюсь руками за силки,

душащие и убивающие, а она неожиданно издает гортанный смешок.

Сквозь кружащиеся темные точки, вглядываюсь в лицо Ариадны и замечаю, как она скалит

зубы, будто дикое животное; ее смех становится громче, он идет из груди, изнутри, утробной и

жуткий. Такой, что я не сомневаюсь – дела плохи. Прыская слюной, рычу:

- Отпусти. Что ты...

- Соскучился?

- Хватит! Это же я, это...

- Тшш, – ее голос завораживает, пленит. Ари чуть ослабляет хватку, позволяет моим ногам

коснуться земли и приближается так близко, что я ощущаю медный, соленый запах, исходящий

от ее лица, – посмотри на меня. – Я смотрю, я слушаюсь ее беспрекословно, не соображая, не

имея сил сопротивляться. Я оказываюсь к ней так близко, что вижу лишь ее глаза, те самые

глаза, что видел давно, в которые любил смотреть. – Мэтт. Мой Мэтт.

Ее пальцы больше не сжимают мое горло, больше и не нужно.

Застываю сраженный ее красотой, сломленный ее близостью. Ариадна поглаживает мои

плечи, касается щекой моей щеки и оставляет кровавые, толстые линии, а я просто не шевелюсь.

Становлюсь рабом ее прихотей и желаний. Она шепчет:

- Обними меня.

И я обнимаю. Сжимаю ее худое, скользкое тело и закрываю глаза. Она отстраняется, я не

хочу, чтобы она отстранялась, тянусь к ней, подаюсь вперед, а она просит:

- Поцелуй меня.

Грудь пропускает острый удар, удар в самое сердце. Я дрожу, как будто никогда еще не видел

Ари, не прикасался к ее теплым губам, не сжимал ее в объятиях, а она ведь могла меня убить, ее

пальцы оставили глубокие ссадины на шее, скулах, но мне все равно.

Я уверен, что пришел сюда именно за этим.

- Мэтт, – шепчет она, закрыв глаза, – пожалуйста, – придвигается ко мне еще ближе.

Я заключаю ее лицо в ладони, касаюсь губами ее лба и висков, а затем горячо целую, как

никогда еще никого не целовал, и как не думал, что умею. Я неожиданно думаю, что я все

сделаю, все, что она мне скажет. Ведь она так мне нужна, я так хочу ее вернуть.

Однако затем происходит нечто странное.

Сладкая эйфория испаряется, уступив место ледяному страху. Я словно просыпаюсь, и я

распахиваю глаза, вижу лицо Ари перед собой и понимаю, что ее поцелуй перерастает в нечто

большее, опасное. В нечто такое, что отнимает у меня силы и убивает.

- Ари, – хриплю я между поцелуями, – что ты делаешь.

Она лишь крепче сжимает меня в объятиях и шепчет:

- Ты ведь хочешь этого. Хочешь меня.

Что происходит? Я должен отстраниться, но я не могу. Ее губы, такие мягкие, что у меня

сносит голову, но я все равно упрямо пытаюсь думать, сопротивляться. Дышать уже скоро

становится трудно, но не от страсти. Ноги подкашиваются, а легкие сводит жуткой судорогой.

Такое чувство, что эти теплые, мягкие губы высасывают из меня жизнь.

Она убивает меня.

- Ари.

- Тише.

- Ари, что ты делаешь.

Замерев всего на мгновение, она шепчет:

- Прощаюсь.

Ее бездонные глаза поглощают меня, заставляют тонуть. И я подаюсь вперед, чтобы вновь

прикоснуться к ее губам, ведь умереть от ее поцелуев кажется мне большой удачей.

Притягиваю ее ближе к себе и вспоминаю тот день, когда нашел ее на крыльце дома. Она

сидела спиной, но уже знала, что именно я оказался рядом. Она всегда чувствовала ко мне что-

то, а я нет. Она чего-то ждала. А я просто был рядом. Я был дураком.

Сил уже нет перебирать ее волосы, и руки валятся вниз, но я все равно представляю, как я

делаю это. Как касаюсь кончиками пальцев ее шелковистых локонов, как сжимаю ее в руках до

изнеможения, до боли. Я падаю. Мои ноги просто перестают держать меня.

В отличие от Ари.

Она так держится за мои плечи, что я должен чувствовать боль. Но я не чувствую.

- Ари, – хриплю я, раскрываю глаза и вижу ее лицо, правда, не испачканное кровью, не

искаженное злостью и равнодушием. Я тяну к нему руку, но затем внезапно ощущаю, как нечто

извне хватает меня за плечи и резким движением отбрасывает в сторону.

Что за...

- Нет! – Издает вопль Ариадна, а я парю в неистовом, грубом потоке и вдруг...

Падаю, только на этот раз не на мраморный мол, а на деревянные, сгнившие доски.

Скручиваюсь от тупой боли, откашливаюсь и резко приподнимаюсь, вдохнув воздух так

быстро, что он обжигает глотку. Какого черта происходит. Где я. Почему выбрался.

Шея вспыхивает от боли, руки наливаются свинцом. Я хочу встать, но понимаю, что сил нет,

что голова разрывается от тягучей, неприятной мигрени, и мне остается только на полу

корежиться, словно я жарюсь на конфорке. Черт. Бегло осматриваюсь, моргая, чтобы спугнуть

черные пятна, плавающие перед глазами, но ничего не выходит.

Меня привлекают глухие удары, ползающие по комнате. Что это? Через силу голову

поднимаю и замечаю смазанные силуэты двух мужчин, которые находятся совсем близко, и

которые пытаются перерезать друг другу глотки. Что за...

- Джейсон? – Прищуриваюсь и порывисто приподнимаюсь. Что он делает? Мужчина

отбивается от очередного выпада Джофранки и оборачивается.

- Удача отвернулась от нас.

Кто сомневался, что будет иначе? Чертова помощница, завела в логово врага и ушла со

спокойной душой, точно выполнила просьбу.

Хватаюсь ладонью за стену и стискиваю зубы, злясь на себя за то, что никак не могу

включиться в реальность, побороть головокружение. Я должен помочь Джейсону, а я даже на

ногах ровно стоять не могу. Волосы падают на лицо, сквозь них я вижу, как напарник в

очередной раз уворачивается от блестящего клинка, который в своих прытких пальцах изо всех

сил сжимает цыган. Неожиданно Ловари отпрыгивает в сторону, зажмуривается, и на Джейсона