Твои губы - судьба моей кожи (СИ) - "Ie-rey" - Страница 24

Никакого грота Сэхун по пути не заметил.

— Там узкий проход, но хоть не промокнем больше, чем есть. Идём…

Сэхун отчаянно цеплялся за руку Чонина и плотно закрывал глаза. В лицо швыряло воду пригоршнями, а плечи и спину вновь принялось охаживать плетью. Спустя пять ударов сердца Сэхун уже не соображал, где он и куда его тащит Чонин. Просто держался за руку и не отпустил бы ни за что на свете. Пока его не втолкнули в узкий зазор между каменными стенами. Сэхун едва не споткнулся и не рухнул вниз лицом в неглубокую заводь.

Грот не мог похвастать солидной вместимостью, зато всюду были рассыпаны валуны и камешки, и большую их часть залило водой — тихой и спокойной. Блики от воды давали свет не хуже фонарей, плыли по серым стенам причудливыми пятнами.

— Ну вот, вымокли до нитки… — сокрушался у Сэхуна за спиной Чонин и сердито сопел. Сэхун обернулся и сглотнул, едва осознал, что Чонин пытается выпутаться из футболки.

— Джинсы тоже промокли, — машинально отметил Сэхун, не отдавая себе отчёта в собственных словах.

— Ты лучше из-за своей одежды переживай, — полузадушенно отозвался Чонин из-под футболки, которая уже была у него на голове. — Если не снять, то скоро околеешь.

Сэхун поспешно отвернулся и ощупал себя. Промок он меньше, чем Чонин — тот старался закрывать его собой, но всё равно… Вздохнув, Сэхун стянул футболку и поколебался.

— Тут вода тёплая, — порадовал его откуда-то справа Чонин. Сэхун невольно повернул голову и тут же вцепился в пояс джинсов скрюченными пальцами. Потому что…

Зацелованная солнцем кожа ослепляла серебристо-шафрановыми бликами на груди, плечах и спине. Всего один шаг, чтобы увидеть идеальные мышцы на бедре, крупное колено, безупречную линию до ступни…

Тихий плеск воды разбил очарование и заставил Сэхуна отвести глаза. С трудом. Только потом Сэхун понял, что всё это время ещё и не дышал. “Невозможное” в пяти шагах. Его “невозможное” даже по документам.

Сэхун кое-как разложил на камнях промокшую одежду и шмыгнул в воду. Уселся так же компактно, как Чонин, и обхватил колени руками. Вода и впрямь согревала, а в узкий проход временами задувал прохладный ветер, заставляя Сэхуна ёжиться. И снаружи шумело и размеренно било. Шумел ливень, а вот… прибой, наверное.

========== 7.1 ==========

Комментарий к 7.1

Боброе утро, котички *зевает*

Где моя чашечка кофе?

Берём лёд, короче. Только не весь. Лёд ещё пригодится для следующего куска :)

Бета

7.1

Чонин старательно делал вид, что разглядывает камешки на дне заводи, а на самом деле просто глупо пялился на пальцы Сэхуна. Сэхун их трогательно поджал в воде, потом потёрся ступнёй о лодыжку и снова поджал пальцы.

Чонин с досадой закусил губу, едва ощутил жар, плеснувший на скулы. Этого хватило, чтобы заметить липкую испарину на висках и под свесившейся на лоб чёлкой. И если Сэхуна знобило от порывов ветра, то Чонина грызло горячим под кожей. Кровь жидким огнём струилась по венам и скапливалась топкой патокой в паху.

Чонин знал, что это означало. Очень вовремя — слов нет. Он в мыслях подсчитал дни. Всё верно, ещё пять дней в запасе. Но тогда какого чёрта?

Раздражение пополам с раскалённой лавой по нервам. Он всё предусмотрел и договорился на нужные дни, чтобы Сэхун побыл один, без него. Не то чтобы Чонин сомневался в собственной выдержке, просто…

Сомневался.

Потому что Сэхун. Сладкий, как грех, Сэхун.

И потому что один такой прокол — и Сэхун не сможет освободиться от него легко и без трудностей. Расторжение фиктивного брака — это не расторжение брака действительного. А брак будет действительным, если Чонин прикоснётся к Сэхуну — это подтвердит любой медицинский тест.

Но почему сейчас, чёрт возьми, если ещё пять дней? Не могли же они с Сэхуном совпадать настолько, чтобы даже их организмы настраивались друг на друга. Или… могли?

— Если мы сядем рядом, будет теплее, — негромко проронил Сэхун.

Чонин перевёл взгляд с его ступней на бледное лицо, зацепился за яркие губы и коротко выдохнул.

— Плохая идея. Оставайся на месте, Сэхун-и.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Почему? Если сесть рядом, то…

— Нет. Тебе лучше держаться подальше. — Чонин обречённо прикрыл глаза и сцепил руки на коленях в замок, чтобы они никуда сами не тянулись. — Кажется, у меня “жар”. Будет глупо испортить всю игру из-за инстинктов. Это не то, что тебе нужно. Прости, но греться тебе придётся самому.

— Вот это как раз и глупо. Тебе жарко, да? Но на самом деле здесь холодно, и только воды недостаточно. Если будешь мёрзнуть, свалишься к вечеру с температурой. Первое правило, помнишь? При “жаре” мёрзнуть нельзя.

Из-за последовавшего за этим всплеска Чонин уткнулся лбом в колени и вздохнул. Ну что за непослушный мальчишка?

Новый плеск и прижавшееся к боку тепло заставили содрогнуться всем телом из-за обострившейся чувствительности. Сэхун ещё попытался обхватить его за плечи.

— Не надо, — глухо попросил Чонин. Он казался сам себе просыпающимся вулканом. Трясло, по крайней мере, уже заметно. — Ещё пять дней оставалось. Но почему-то…

— Ничего. — По волосам на затылке прошлись ладонью, и Чонин машинально прижался лбом к коленям сильнее. Не смотреть, не дышать, не чувствовать, не пылать… В идеале — умереть. Прямо сейчас. — Если случится, то пускай. Ничего не поделаешь. Это же не конец света.

— Но я так не хочу, — стиснув зубы до боли, прорычал Чонин. — Как угодно, но не так. Если уж выбирать, то так, чтобы ничто не мешало. Никому. Выбирать нужно осознанно, с чистым сознанием…

Он всё-таки вскинул голову, перехватил тонкое запястье Сэхуна и отвёл ладонь, к которой хотелось ластиться, в сторону.

Сэхун смотрел на него, плотно сжав губы, и прерывисто дышал. Наверное, чуял запах и невольно плыл.

— Я могу помочь, — наконец негромко сказал он и осторожно высвободил руку.

— Я ведь сказал тебе…

— Слышал. Я о другом. Я могу… могу… Меня учили. Трогать. И ртом, правда, только на игрушках, но… думаю, я справлюсь.

Взгляд, не подчиняясь, сам скользнул к губам Сэхуна. В крови тут же захлопали взрывы фейерверков. Близкий сладкий аромат закружил голову.

— Я умею, правда, — ещё тише, почти шёпотом, добавил Сэхун.

— Всё не настолько безнадёжно. — Чонин отвернулся, чтобы не смотреть и не дышать — Сэхуном. Не то чтобы злился, но… Он понимал, что мир, в котором живёт человек, так или иначе оставляет следы и корёжит любую сущность под заданные параметры. Это не делало Сэхуна чудовищем или хуже прочих. Если уж на то пошло, то в своё время Чонин был ничем не лучше, потому что жил в похожем мире, но…

Наверное, это называлось ревностью. Тоже чувство так себе, но Чонин ничего не мог с ним поделать. Он хотел бы заключить Сэхуна в собственной ладони, держать самому, улавливая кожей пульс, и раскрывать ладонь лишь для себя, чтобы смотреть единолично и не показывать никому больше. И что бы он ни говорил, причина, по которой он согласился на всю эту авантюру, оставалась прозрачной, как слеза. Он просто хотел, чтобы Сэхун был рядом с ним. Потому что Сэхун будил его от затянувшегося на три года сна. Потому что в висках начинала стучать жажда жизни, а Чонин уже неплохо подзабыл, каково это — жить.

Сэхун внезапно придвинулся плотнее, почти привалился к боку Чонина и чуть ли под руку не подлез.

— Холодно…

Маленький сладкий хитрец.

Чонин с силой зажмурился, но всё же обхватил Сэхуна рукой, крепче прижимая к себе. Внутри него продолжал кипеть огонь, и Сэхун в самом деле мог немного отогреться в этом пламени. И ничего, если Чонин в это время сгорит и станет мёртвым прахом. Невелика потеря.

По запястью скользнули холодные пальцы. Кончиками Сэхун вёл по пылающей коже до центра ладони, пока Чонин сам не сжал его пальцы. Держал и согревал, улавливая слабую дрожь, пока прохлада не коснулась его скулы. Он терпел с закрытыми глазами и пытался сосредоточиться на песне дождя. До невесомого прикосновения к уголку рта.