Тень Радуги - Клименкова Антонина - Страница 40

Из-под кровати драконесса достала ветхий томик с пряжками на переплете, положила себе на пузо, принялась перелистывать. Заинтересовалась поэмой о прекрасной принцессе и злом колдуне, зачиталась.

Эд заглядывать в развернутые к огню страницы было несподручно. Ей надоело выворачивать шею, и она решила перекусить, благо было чем — на сундуке возле кровати стояло блюдечко с пирожками. Пока Рики одной лапкой держала книгу, другой лапой Эд переставила блюдце на свою сторону кровати, поставив прямо на одеяло.

Пока Эд выбирала, с какого бы пирожка начать, Рики перевернула страницу правой лапкой. Нахмурившись, Эд вернула себе контроль над конечностью — и нарочито долго держала двумя коготками пирожок, принюхиваясь, облизываясь — в общем, наслаждаясь предстоящим удовольствием.

Но Рики уже дочитала разворот. Подождав немножко, она быстро запихнула пирожок в рот растерявшейся Эд — и перевернула наконец страницу.

Та стерпела, промолчала. Но следующий пирожок стала специально обкусывать по гребешку маленькими кусочками.

— Не чавкай! — сделала замечание сестре Рики.

Та принялась чавкать еще громче. И облизала перепачканные в начинке пальцы. Сладкие пальцы липли к страницам книги, Рики это совсем не нравилось.

— Прекрати чавкать, тут тебе не столовая!

— А ты не читай, это тебе не библиотека.

— А ты не ори, Фред разбудишь!

— А нечего спать в столовой!

— Тут кровать — значит тут спальня!

— А я думала — это библиотека! — ехидно заметила Эд. — И вообще, не честно читать в одиночку! Могла бы завтра почитать вслух.

— А уплетать пирожки в одиночку честно?

— Ну так у нас же животик общий. Значит, что я съем, что ты — никакой разницы.

— Ах так! Отдавай тогда пирожки, я сама всё съем! Какая тебе разница?

— Вот хитренькая нашлась! И книжка ей, и пироги ей! Вот возьму и наемся завтра лука! Будешь целый день икать.

— Можно подумать, ты не будешь.

— Ничего, я потерплю.

— Вредина!

— Злючка!..

Проснувшаяся Фред тоже хотела присоединиться к ссоре и обругать сестриц. Но вдруг заметила краем глаза, как за окном что-то блеснуло... Она зачарованно замерла, вытянув шею. Только нежданная оплеуха заставила ее опомниться.

— Дурынды, хватит лапами махать! — воскликнула она. — Вон посмотрите, что там!..

— Кто тут дурында?! — начала Рики, но обернувшись, тоже замерла, захлопала глазами.

За окном в тишине опять шел снег. Снежинки, словно покачиваясь на невидимых качелях, медленно падали вниз. На белеющей во мраке полянке, в круге садовых деревьев, сверкало нечто огромное, крылатое — переливалось всеми оттенками весенней радуги, будто бы светясь изнутри... Крылья существа распахнулись — в узоре тысяч перьев, рассыпавшись искрами, отразился свет затененной облаками луны. Яркие отсветы, словно зеркальные зайчики, ворвались через переплет окна в комнату, заполнив от пола до потолка сказочным разноцветьем.

Драконесса, не отрывая глаз от чудесного видения, выбралась из-под одеял, подошла, открыла окно. В распахнутые створки ворвался морозный воздух. Фредерика не долго думая залезла на подоконник — и спрыгнула на козырек крыши. Драконесса не заметила, что нечаянно смахнула краем одеяла на пол подсвечник...

С трудом пробравшись по крыше, где снега намело выше колена, поскальзываясь через шаг, Фредерика добралась до ската над крыльцом. Драконесса собиралась съехать как с горки и плюхнуться в большой сугроб внизу...

Но внизу ее поймали в мягкие, сильные объятья. Осторожно поставили на землю...

Фредерика, задрав головы, в восхищении смотрела на склонившуюся над ней огромную дракониху. Голова на длинной лебединой шее, украшенной сверкающим изумрудным гребнем, приблизилась к ней низко-низко. Драконесса ощутила тепло дыхания, вырывающееся из узких прорезей ноздрей, видела собственное отражение в огромных глазах... Как же прекрасна, эта явившаяся к ней незнакомка! О, как бы она желала вырасти, стать такой же блистательной, ослепительной, сильной, изящной!..

Но почему-то в глазах драконихи засверкали слезы. Не зная отчего, Фредерика тоже готова была расплакаться! Она зажмурилась, помотала головами, прогоняя мешавшие видеть жгучие капли...

И в этот миг дракониха выпрямилась, вознеся гордую голову высоко ввысь, едва ли не выше деревьев, как показалось восхищенной Фредерике. Распахнула искрящиеся крылья — и, оттолкнувшись лапами, взлетела в небо.

— Нет, подожди! — крикнула вслед Фредерика. — Мне нужно... многое у тебя спросить!.. — договорила уже совсем тихо.

Совершив круг над домом, незнакомка, подняв вьюгу взмахами могучих крыльев, взмыла ввысь, в черноту небес. Сверкающей точкой затерялась в снежинках...

За разговором ведьма сварила заказанное зелье, нашептала сопутствующие заклятья. Перелила снадобье в бутылочку, залепила горлышко воском. Иризар пристально наблюдал за каждым действием.

— Ты, должно быть, достаточно разумен, раз сумел прожить столько лет, — продолжала Гортензия. — Поэтому давай говорить прямо?

— Какое многообещающее начало!

— Я предлагаю тебе сделку, демон.

— Чем ты можешь меня подкупить, фея? Твое тело и жизнь и так в моих руках. Хочешь продать мне свою душу? Прости, но став демоном, я покинул ряды голодных духов и, знаешь ли, потерял вкус к поглощению человеческих душ. А от твоей кислой души, пожалуй, меня и вовсе изжога замучает.

— Выдай мне своего господина — и я сделаю так, чтобы ты получил свободу. Полную свободу от всех обязанностей, приказов, помыканий. Ты будешь сам, только сам всё решать, сам себе станешь господином и хозяином. Делай, что пожелаешь, поступай как вздумается! Только представь себе...

— Искушаешь, фея? — хмыкнул Иризар. — Ты предлагаешь мне совершить ужаснейшую из подлостей — предать моего господина? Чтобы самой сделаться моей хозяйкой?

— Я сразу освобожу тебя!

— Освободишь? Но мне всё равно придется убить тебя — ведь ты знаешь мое истинное имя. Без этого ни о какой свободе не может быть речи. Неужели ты согласишься на это? Неужели ты настолько обезумела на старости лет, что хочешь отпустить на волю такого убийцу как я? Не боишься, что разнесу всё королевство точно так, как не оставил камня на камне от замка принца?

— Значит, всё-таки замок разрушил ты? — подловила на слове Гортензия.

— Я и не отрицал, — пожал тот плечами. — Да, если тебе интересно знать, замок разрушил я и двое моих друзей. Кстати, они оба совершенно свободные демоны — и что-то я не замечал за ними желания уйти от моего хозяина, ему они служат добровольно. Скажи, какое удовольствие в свободной, но бесконечно скучной жизни? Даже если б я мог заключить с тобой сделку — в чем смысл? Мы, демоны, не имеем собственных желаний. Нас призывают в этот мир лишь для того, чтобы исполнять волю хозяина. Демон с собственными мечтами — бесполезен для некроманта.

— Э, да ты не дикий волк, — поняла Гортензия. — Ты просто старый пёс. Ты привык слушаться приказов и набрасываться на жертву по команде. И вечно ждать, когда тебя наконец почешут за ухом и бросят кость?

Она всмотрелась в его лицо, озаренное теплыми отсветами очага. Казалось, ни один мускул не дрогнул, губы сжаты, в глазах играет насмешливый огонек. Но что-то между ними протянулось в тот миг, между демоном и ведьмой. Нить понимания?

— Пусть ты права, — произнес он. Забрал со стола приготовленную бутылочку с зельем, повертел в пальцах, сунул за пазуху. — Но быть псом при хозяине всё же лучше, чем скитаться, не зная, чем занять вечность.

Гортензию поразил тон, каким он произнес эти слова. Неужели этот демон — не просто чудовище, создание некроманта, впустившего духа из иного мира в тело принесенного в жертву существа? Неужели он не просто похож на человека, но...

Демон, вслушавшись в тишину, с удивлением сказал:

— Ведьма, у тебя дом горит.

По лестнице с топотом слетел Мериан, ворвался в кухню.