Лицо под маской (СИ) - Дашевская Анна Викторовна "Martann" - Страница 54

Мы сели рядом с его кроватью и Джан-Марко задал первый вопрос:

— Синьор Лоредано, вы можете рассказать нам, что случилось с вашими атрибутами?

— Да, я помню, мы остановились на том, что примерно через месяц мой тюремщик пришел в мою комнату… тогда он держал меня в каком-то полуразваленном доме на поверхности, я хорошо помню, что во время дождя потолок протекал. Окно было забито досками, но оно было, и я слышал через него шум прибоя.

Мы переглянулись с Джан-Марко, вспомнив о взорвавшемся доме сумасшедшего алхимика, а Лоредано отпил глоток воды и продолжил:

— Да, так вот, однажды Джокер пришел ко мне очень радостный и сказал, что он нашел способ забрать мой перстень. Я уверен был, что это невозможно и посмеялся над ним… н-да… В общем, когда я пришел в себя, оказалось, что перстня на руке нет.

— То есть, он у Джокера?

— Нет.

— Поясните, пожалуйста.

Я бросила обеспокоенный взгляд на кардиомонитор, потихоньку пнула Джан-Марко по ноге и прошипела:

— Полегче!

Он сверкнул на меня глазами, но тональность смягчил:

— Простите, синьор Лоредано, вы же понимаете, какой это важный вопрос!

— Понимаю и не сержусь, — в его голосе послышалась усмешка. — В ту минуту мне казалось, что вообще ничего нет более важного. Так вот, перстень просто исчез, и все. Он ушел от меня, но и Джокера хозяином не признал. Вообще, это создает серьезный юридический казус — новый дож традиционно вступает в должность с того момента, когда его признают атрибуты. Если их нет, то, значит, нет и дожа.

— Святая Бригита, как все сложно! — не выдержала я. — Атрибуты в какой-то момент были сделаны людьми…

— Гномами, — осторожно поправил меня Лоредано.

— Да хоть горными троллями! Они не с небес упали, их не принесли всемогущие боги. Когда-то Венецией управляли дожи, у которых не было негигиеничной и сильно поношенной шапки странной формы, — продолжала я бушевать. — И ничего — город построили, он стоит и, как и тогда, отражается в водах лагуны. Ну, не будет у нового дожа перстня с сапфиром. Пусть атрибутом станет браслет вроде обручального, или цепь. Да хоть специальная табуретка! Символы для людей, а не наоборот!

Теперь уже переглянулись Джан-Марко и наш пациент. Мне стало неловко, я отошла к окну и буркнула:

— Извините.

— Нет-нет, это очень здравая мысль! — весело ответил Лоредано. — Дайте мне встать на ноги, и это будет первым законопроектом, который я внесу на рассмотрение Совета нобилей!

— Ээээ… а вы ведь настаивали на том, что оставите свой пост? — спросила я.

— Но ведь нобилем я быть не перестану! Нас двести пятьдесят пять семей, число это не меняется уже больше восьмисот лет. Глава семьи является членом Совета нобилей, и любой из нас может внести предложение о принятии нового закона.

— Понятно… — протянула я. — Но простите, я отвлекла вас от рассказа. Итак, мы остановились на том, что перстень пропал…

Лоредано помолчал, собираясь с мыслями, потом вновь стал рассказывать:

— Перстень, да… Его я не видел больше. А вот corno ducale не исчезла. Время от времени у Джокера появлялся новый пленник. Там, в том доме, я иногда слышал голоса, порой кто-то кричал или плакал. Как вы понимаете, более всего меня волновала идея моего собственного освобождения. Я предлагал ему деньги, разумеется, должности, любые варианты, которые только могли придти в голову. Иногда он смеялся, порой впадал в ярость, и тогда мне доставалось… От ударов энергетической плетью я приходил в себя по многу дней, тем более, что кормил он своих пленников от случая к случаю.

— Энергетической плетью? — переспросил Джан-Марко.

— Да, ощущения примерно как от удара электрическим током вместе с ожогом под кожей.

— Хм… Огненные, водные, воздушные — знаю. А для энергетической нужно иметь чудовищный запас, никаких накопителей не хватит, — выражение лица главы СМБ стало глубоко задумчивым, даже рот слегка приоткрылся.

— Постепенно я разобрался в том, как он это делает. Да и в предназначении пленников тоже… на собственной шкуре, — на сей раз смешок Лоредано был горьким. — Однажды Джокер пришел ко мне — это было уже под землей, — не то пьяным, не то обкурившимся, и стал рассуждать вслух. Постепенно он забыл о моем присутствии, а я на всякий случай сделал вид, что потерял сознание. Джокер говорил с каким-то невидимым собеседником, спорил с ним, что-то ему доказывал… а я слушал. Я уже не просчитывал варианты, как смогу вырваться. Просто надеялся на счастливый случай, и запоминал все, что мог запомнить.

Я взглянула на кардиомонитор: пора было прервать разговор, хотя бы на короткое время.

— Синьор Лоредано, — мягко сказала я. — Давайте мы сделаем небольшой перерыв, вам принесут бульон, да и мы с Торнабуони перекусим.

— Бульон? — оживился бывший пленник. — Отлично! я уж думал, мне до конца жизни питаться растворами через капельницу!

— Нет-нет, — я улыбнулась его энтузиазму. — С сегодняшнего дня постепенно начнете переходить на нормальное питание.

Мы с Джан-Марко дошли до одной из малых столовых Ка”Контарини, где в любое время суток можно было перекусить. Да, конечно, с моим скромным домом этот гигантский комплекс не сравнить: здесь только членов семьи живет больше тридцати, а уж сколько слуг, секретарей, помощников, охранников, магов и боги знают кого еще — и не счесть. В столовой сейчас почти никого не было, кроме пары охранников, наворачивавших пасту, и стайки молоденьких горничных, которые шушукались и хихикали. Попросив принести нам дежурное блюдо, Джан-Марко повернулся ко мне:

— Как ты считаешь, мы можем сегодня продолжать допрос?

— Допрос? — подняла я брови.

— О, тьма! Прости, сорвалось с языка. Беседу мы сегодня сможем продолжить?

— Почему нет? Наш Пьеро передохнет, подкрепится… я велела дать ему не только бульон, но еще и немного вина с водой, так что еще примерно на час можем рассчитывать.

— Ну, надеюсь, он успеет рассказать, за каким Темным Джокеру понадобилось похищать не кого-нибудь, а дожа…

— Не жадничай, — сказала я назидательно, отнимая у Джан-Марко последний кусок пирожного. — Сколько успеет, столько и расскажет. Завтра тоже будет день.

— Будет, конечно, но вот, поверишь ли, я просто чувствую, как мне припекает филейную часть. Какие-то неприятности уже совсем близко…

— Хотелось бы надеяться, что свадьбу Карло и Беатриче они не испортят. Слушай, а может их подменить?

— Кем?

— Ну, найти пару актеров… или нет, это неправильно. Пару сотрудников твоей Службы безопасности, они-то присягали Венеции. Накинуть на них хорошо построенную иллюзию, и пусть изобразят наших молодых в течение двух-трех часов.

— Не пойдет, — с сожалением покачал он головой. — Мы уже обсуждали это с самим синьором Контарини и с Пьетро. Мы не знаем, какой магией владеет наш противник. Вполне возможно, что он видит сквозь иллюзии. И, кроме того, я уверен, что у него есть какие-то помощники в городе. Информаторы, охрана, может быть, bravi… Нет уж, придется рисковать.

Вернувшись в палату, я вновь придирчиво проверила показания кардиомонитора; все было в норме, глаза Лоредано под маской блестели, а картонные губы улыбались. И не спрашивайте меня, как это возможно, я не знаю! Опередив нас с Джан-Марко, мой пациент радостно сказал:

— Ну, что же, я готов продолжать! На чем мы остановились?

— На том случае, когда Джокер пришел к вам в подземелье нетрезвым, — напомнил мой спутник.

— Ага, точно… Итак, я запоминал все, что мог запомнить. В тот раз он бормотал что-то о свойствах крови. Сколько я мог понять, у некоторых людей в крови есть особый компонент, позволяющий получать магическую энергию практически в неограниченном объеме…

— Минутку, — Джан-Марко остановил рассказчика.

— Но…

— Пожалуйста, минуту помолчите!

Он подошел к двери, прислушался и резко распахнул ее.

— Ага…

За руку была ухвачена одна из тех самых хохотушек-горничных, что мы только что видели в столовой. Я запомнила ее, потому что она уж очень активно строила глазки обедающему рядом охраннику.