Лицо под маской (СИ) - Дашевская Анна Викторовна "Martann" - Страница 53

— Я пока и не привыкла, — улыбнулась я. — Еще вина?

— Нет, спасибо. Мне нужна ясная голова, чтобы понять ваш сон.

— Может быть, все-таки это просто сон? Слишком много впечатлений за последние дни… — я и сама понимала, что цепляюсь за фикцию, нежелание признать, что моя жизнь в Венеции вовсе не так безоблачна, как казалось мне до сих пор.

— Думаю, что это не просто сон, — покачала головой некромантка. — Я пока изучаю то, что известно о методиках исангола… Известно немногое, но, в частности, они при помощи духов могут проникать в чужие сны и менять их. Это требует, разумеется, жертвоприношений, но, как мне показалось, нашего Джокера такие детали не должны смущать.

— Похоже на то… Это что же, мне и не спать теперь?

— О, нет, зачем же? У колдунов Квазулу-Нгуни свои методики, но у нас тоже кое-что найдется. В наведенный сон он проникнуть не сможет.

— Наведенный сон? То есть, вы меня попросту усыпите, как больного перед операцией? — я была немало удивлена. Вот уж что-то, а навести магический сон даже я могу, это практически не забирает сил.

— Нет-нет, это совсем другая методика. — Мэтр Сонгхи задумалась, постукивая пальцами по своему колену в модных брюках. — Ну, наверное, можно сравнить ее с нахождением в магически укрепленном помещении. Ничто извне не может проникнуть туда, ничто плохое — но и медицинские заклинания, к примеру, тоже. Такой вот абсолютный щит. Им не стоит пользоваться слишком часто или очень долго, но, думаю, трех-четырех дней нам с коллегами хватит, чтобы Джокера… эээ… взять за хвост.

Увы, Лавиния отбыла в Лютецию почти сразу после попытки расспросить Лоредано, так что демонстрировать полученные во сне синяки мне пришлось Нальи Сонгхи и Джан-Марко. Торнабуони-младший прошипел сквозь зубы что-то нелицеприятное в адрес Джокера, но мэтр Сонгхи с ним не согласилась. Вернее, не так: она согласилась с определениями, данными его моральному и физическому облику, нравам и привычкам, но отвергла все прочее.

— Дорогой господин Торнабуони, это ведь означает, что мы почти вытянули эту улитку из ее раковины! И что еще важно — наш оппонент пока не знает, что противником его является не одна только Нора Хемилтон-Дайер, при всех ее талантах значительно менее сильный маг.

— Вы хотите сказать, что он не знает обо мне или о вас? Или о госпоже Редфилд? — с сомнением покачал головой Джан-Марко.

— А откуда ему знать? В городе он бывает мало, сейчас не карнавал, и быть все время в маске как-то несподручно. Нору он знает, поскольку с ней столкнулся лично из-за зеркала…

— Минуточку, — глава СМБ перебил Нальи, но в пылу спора оба этого не заметили. — Он же тогда сказал какую-то фразу… что-то насчет правого крыла Контарини и левого Торнабуони. Значит, о нашей поддержке-то он в курсе!

— Погоди-погоди, — вмешалась я. — Про то, что я пользуюсь вашей поддержкой, в Венеции знают даже голуби на площади Сан Марко. И знают давно, уж с момента моего переезда сюда — точно. А это было еще во время карнавала, когда Джокер мог носить маску, не снимая, хоть круглосуточно. Кроме того, сейчас он лишен своего подручного, Лукани.

— Думаешь, у него нет других? — буркнул заядлый спорщик, не желая сразу соглашаться.

— Есть, наверное, — кивнула мэтр Сонгхи. — Но о моем приезде уж точно мало кто знает. Да и Лавиния не мелькала на балах и приемах. То есть, предположить наличие охраны у Норы можно было, а вот сильную и не совсем обычную магическую команду — это вряд ли.

Сильная и не совсем обычная команда — это было хорошо сказано. Мне понравилось. Кто лучше меня знал, что для успеха операции нужны не только руки ведущего хирурга, но и слаженная команда — ассистент, операционные сестры, маг-анестезиолог! Тут меня уколола мысль, и я повернулась к некромантке:

— Мэтр Сонгхи, а вот тот осколок зеркала, который мы нашли в подземном ходе, что он собой представляет?

— Ну, вообще-то, когда зеркало раскололось, большая часть его магических свойств была утрачена. Следы остались, по ним можно предположить, что оно использовалось в ритуалах магии крови…

— Как же оно оказалось в этом пыльном коридоре? — удивилась я. — Хотя, о чем я говорю; кто знает вообще, как давно оно там лежит…

— Не меньше пяти-шести лет, — ответила мэтр Сонгхи. — Остаточные следы сохранились только потому, что никто не пользовался этим проходом, и их не сбили.

— Интересно, зачем ему так нужны зеркала? — задала я вопрос, ответа на который пока ни у кого не было.

Некромантка пожала плечами.

— Узнаем. Скажите, — она повернулась к Джан-Марко, — через неделю в семье ваших партнеров предполагается большой праздник, свадьба. Вы уже продумали защитные меры?

— Да, конечно! Правда, магам Ка”Контарини и Службы магбезопасности придется несладко. Приглашены все нобили Венецианской республики, а это, вместе с семьями, несколько сотен человек.

— Так-так… — подбодрила его мэтр Сонгхи, и я с трудом затолкала внутрь смешок: очень уж это было похоже на преподавателя, на экзамене подбадривающего студента.

— Во-первых, церемония в храме состоится накануне и приватно. Будут только члены семей Контарини и Торнабуони. Во-вторых, в день празднования внутрь бального зала и прилегающих помещений будут допускать только приглашенных — никаких слуг, охранников, парикмахеров, визажистов и цветочниц. Более того, на всех дверях встанут маги со сканерами для проверки аур.

Он перевел дух, отпив глоток вина, и продолжил:

— Далее, молодые отбудут между первым тостом и вторым танцем, и то место, где они проведут медовый месяц, известно не более, чем десятку человек. Ни один гость в маске допущен не будет, вне зависимости от того, кто он. Вы считаете, нужно что-то добавить?

— Я подумаю, — ответила мэтр Сонгхи. — Мне кажется, вот тут никакие меры лишними не будут. Не тот случай, когда стоит расставлять ловушку.

— А я предлагаю ловушку все-таки устроить, — медленно сказала я. — Но не в Ка”Контарини, а здесь. Я ведь уже объявила свой первый прием в Ка”Виченте через неделю после этой свадьбы. Маленькое дополнение — dress code, обязательная маска. И если за ближайшие две недели стража и СБ не обнаружит Джокера, то уж на такую сочную наживку он сам должен пойти.

— Это ты себя называешь наживкой? — хмыкнул Джан-Марко. — Да мне братец голову оторвет, если я на такое соглашусь!

— А, по-моему, идея неплоха… — ответила некромантка. — Гостей ведь будет гораздо меньше, чем на свадьбе, так, Нора?

— Конечно! Я сегодня целый день составляла список. Пока в него внесено восемьдесят шесть человек, и еще примерно два десятка я собираюсь добавить. Только сперва нужно обсудить кандидатуры с Франческой Контарини-Боволо.

— Ну, вот. Отличный будет капкан, а мы с вами, дорогой господин Торнабуони, уж постараемся, чтобы в него попал крупный зверь.

— Главное, чтобы не вырвался! — буркнул Джан-Марко и встал. — Нора, ты завтра утром планируешь осматривать Лоредано? Мы сможем что-то еще у него выяснить?

— Да. В смысле — да, собираюсь и буду осматривать. Сегодня он был еще очень слаб, хотя и рвался поговорить. А вот завтра, надеюсь, можно будет продолжить беседу.

— Только, пожалуйста, не отправляйся одна!

Я вздохнула.

— В любом случае, я не одна, а с Массимо. Гондолой мы временно не пользуемся, только катером, а мой “Истиофорус” обгоняет любую лодку в этом городе, как стоячую!

— И, тем не менее, мне кажется, будет лучше, если я за тобой заеду.

Ненавижу, когда со мной говорят таким подчеркнуто спокойным тоном, словно с истеричным подростком!

— Хорошо. Ты за мной заедешь.

— В десять?

— Лучше в девять.

Несомненно, Винченцо Лоредано чувствовал себя куда лучше. И это было заметно не только по показаниям кардиомонитора, который, по моему настоянию, был подключен в постоянном режиме. Сегодня он легче двигался, шутил, свободнее разговаривал. Медсестра с не вполне натуральным возмущением пожаловалась, что пациент улучил момент и ущипнул ее за филейную часть. Украдкой я посмотрела на указанную часть: да, прямо просится в руки, могу понять Лоредано.