Полуночники.Тайный час - Вестерфельд Скотт - Страница 26

Джессика нахмурилась:

— А мне оно кажется вполне нормальным. В нем есть смысл, и оно уж точно звучит лучше, чем, скажем, «двадцатичетырехчасовик».

— Пожалуй, да, — с улыбкой кивнул Джонатан. — Да и слово «полночь» мне нравится. По крайней мере с тех пор, как я переехал в Биксби.

Джессика вдохнула поглубже для храбрости и бросила взгляд на залитую синим светом улицу. Еще до того, как наступило время синевы, ночь была очень красива и романтична, а уж теперь — и подавно. Листья, опадавшие с величавых дубов, замерли в воздухе, будто стайки птиц с темным оперением. Синева перекрасила желтые и красные листья в черные.

Джессика вспомнила, как выглядели в первую ночь дождевые капли, как кончики ее пальцев освобождали их из полночного плена. Интересно, а если она будет прикасаться к листьям, станут ли они падать? Ей вдруг захотелось пробежаться по улице, выхватывая из воздуха пригоршни листвы. Когда она жила в Чикаго, там она никогда не могла пройти мимо сосулек: всегда обламывала их, словно этим могла разрушить чары зимы.

Но посреди черных листьев Джессике по-прежнему мерещился тот темняк, что напал на нее и гонялся за ней. Эта жестокая тварь могла притаиться где угодно в замершем мире. Джессика поежилась и отвернулась от окна.

Собственная спальня до сих пор казалась ей чужой. В синем свете комната выглядела тусклой, как тающие воспоминания. В воздухе повисли неподвижные пылинки.

— Полночь очень красива, — сказала Джессика. — Но очень холодна.

Джонатан нахмурился:

— А мне никогда не бывает холодно. И жарко тоже не бывает. В полночь я всегда себя чувствую как в погожую летнюю ночь.

Джессика покачала головой:

— Я не про такой холод.

— А, понятно, — кивнул Джонатан. — Да. Порой действительно кажется как-то уж слишком пусто. Так, словно мы — последние люди на земле.

— Спасибо. Мне сразу стало намного веселее.

— Ты не должна бояться полуночи, Джессика.

— Я боюсь только того, что меня сожрут.

— Тебе просто не повезло.

— А Рекс сказал…

— Не переживай из-за того, что говорит Рекс, — прервал ее Джонатан. — Он немножко параноик. Он считает, что никто не должен изучать время синевы до тех пор, пока не изучит историю полуночников за десять тысяч лет. Но ведь это же то же самое, как если бы тебя заставляли прочесть инструкцию к видику, перед тем как посмотреть фильм. И между прочим, я как-то раз видел, что Рекс именно так и сделал.

— Тебе бы увидеть того темняка, который на меня напал, — буркнула Джессика.

— Я видел темняков. Очень много видел.

— Но…

Джонатан исчез за окном, у Джессики перехватило дыхание. Он так быстро скрылся из глаз, так изящно упал навзничь, как падают в воду с борта катера аквалангисты. А в следующее мгновение над подоконником появились его голова и плечи.

Он протянул руку через подоконник.

— Иди сюда. Позволь, я прогоню твои страхи.

Джессика растерялась. Она оглянулась, посмотрела на линию из тринадцати кнопок, которые по совету Десс воткнула в подоконник. Она чувствовала себя до предела глупо, украшая все подоконники в своей спальне кнопками. Чтобы какие-то кнопочки смогли уберечь ее от сил Зла?

Но Десс объясняла, что дело тут не в предметах, а всего лишь в их числе.

Джонатан заметил, куда она смотрит.

Позволь, я угадаю: ты защищена могущественной силой скрепок?

— Да нет. Если честно — могущественной силой кнопок.

Джессика почувствовала, что краснеет, и понадеялась, что в синем свете это не заметно. Джонатан понимающе кивнул:

— Десс знает много всяких потрясающих штук. Но у меня в запасе тоже есть кое-какие фокусы. Со мной тебе нечего бояться. Обещаю.

И он снова улыбнулся. «Мне нравится его улыбка», — решила для себя Джессика.

И еще она поняла, что он на самом деле ничего не боится, и задумалась над его предложением. Он прожил в Биксби больше двух лет и уцелел. Мало того, он радовался жизни. Наверняка он знал о полночи не меньше Рекса и Десс.

А до того, как он вдруг появился, она даже в собственной комнате сидеть боялась. Теперь ей уже не было страшно. «Пожалуй, мне будет безопаснее с опытным полуночником, — решила Джессика, — ну, или как он там себя называет, все равно».

Джессика сложила «Юриспруденцию», сунула в карман и натянула кроссовки.

— Ладно, договорились. Прогоняй мои страхи.

Она стала одной ногой на подоконник и протянула руку Джонатану.

Как только она прикоснулась к его ладони, у нее сердце замерло в груди. У нее вдруг закружилась голова… вернее, все тело закружилось и стало легким-легким, словно спальня превратилась в кабинку скоростного лифта и поехала с верхних этажей вниз.

— Что… — вырвалось у Джессики.

Джонатан не ответил. Он осторожно вытащил Джессику из окна. Она без труда выплыла наружу, словно была наполнена гелием. Затем она мягко приземлилась и ее немного подбросило в воздух, когда она оттолкнулась от земли.

— Что происходит? — с опозданием закончила Джессика свой вопрос.

— Полночная гравитация, — ответил Джонатан.

— О, это что-то новенькое. А почему же я никогда…

Джонатан отпустил ее руку. Собственный вес вернулся к ней. Подошвы кроссовок погрузились в мягкую землю.

Джессика снова протянула руку Джонатану. Стоило ему прикоснуться к ней, как чувство легкости сразу вернулось.

— Это… ты делаешь это? Джонатан кивнул.

— Рекс изучает предания и видит следы. Десс — большой спец по числам. Мелисса… по своим заморочкам. — Он повернулся лицом к дому, стоящему на противоположной стороне улицы. — А я умею вот это.

Он подпрыгнул. Джессику потянуло следом за ним, будто воздушный шарик, привязанный к велосипеду. Но она не почувствовала, что ее тянут. Она вообще почти не ощутила, что они с Джонатаном движутся. Мир мягко ушел из-под ног, внизу поплыла земля. Осталась позади дорога, застывшие в воздухе опавшие листья прошуршали, задевая волосы и одежду. Соседский дом скользил навстречу, будто громадный величественный пароход, входящий в док.

— Ты… летаешь, — наконец сумела выговорить Джессика.

Они, будто два легчайших перышка, опустились на крышу соседнего дома. Теперь перед Джессикой предстала вся замершая в неподвижности улица, два параллельных ряда крыш, тянущихся в обе стороны. Но вот что странно: она не ощущала ни чувства высоты, ни страха упасть. Казалось, ее тело перестало верить в существование силы притяжения.

Джессика обнаружила, что в свободной руке у нее зажат опавший лист. Видимо, она случайно выхватила его из воздуха, когда они пролетали через занавес замершей листвы.

— Все в порядке, — сказал Джонатан. — Я тебя держу.

— Я знаю, — прошептала она. — Но… кто держит тебя?

Подошвы туфель Джонатана едва касались шиферной крыши, и из-за этого он выглядел будто дирижабль, которому не терпится оторваться от земли.

В ответ он взял у Джессики дубовый лист. Он сжал его двумя пальцами, а потом отпустил.

Лист не упал. Он остался висеть в воздухе — там, где его оставил Джонатан.

Джессика протянула руку. Как только кончики ее пальцев прикоснулись к листку, он плавно опустился на крышу и скатился по крутому скату. Как было тогда с каплями дождя, прикосновение Джессики даровало листку свободу. А у Джонатана получилось иначе.

— Как только останавливается время, гравитация перестает действовать, — объяснил Джонатан. — Для того, чтобы что-то упало, должно пройти время.

— Понятно.

— Помнишь введение к учебнику физики? Гравитация существует только в пространстве-времени.

Джессика вздохнула. Физика. Еще один предмет, который ей приходится изучать в продвинутом классе.

— Ну, так вот, — продолжал Джонатан. — Видимо, я чуть-чуть сильнее выбиваюсь из времени, чем все вы. Полночная сила притяжения меня почти совсем не удерживает. Я имею какой-то вес, но он очень невелик.

Джессика попыталась осмыслить его слова и решила, что уж если капли дождя могут висеть в воздухе, то, наверное, может и человек. «Но тогда почему другие полуночники падают?» — подумала она.