Совсем не прогрессор - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1" - Страница 79

Воссоединение родственников, причем исключительно прямых, через десятилетия — еще та история. Доказать достаточно сложно, и мудрые юридические органы СССР сделали на этом неплохой бизнес. С каждого отбывающего, хорошо помурыжив с доказательствами наличия двоюродной тетушки, требовали очень приличную сумму. Все равно, в валюте или рублях. В иностранных купюрах даже предпочтительнее. Исключительно на проверку и установление родства. А то мало ли кто чего скажет или покажет.

Все вполне официально, хотя ходили упорные слухи про отдельные контингенты убывающих, к которым не очень придирались. Чуть не из лагерей собирали, визу в зубы — и на самолет. Саша на прямой вопрос глубоко задумался и, пожав плечами, признал некие подвижки в данном вопросе. Статистики до них не доводили, но по очень приблизительным прикидкам места содержания заключенных серьезно разгрузились. Наплачутся еще демократы с правильно воспитанными советскими уркаганами, свалившимися им на голову.

Зато под это дело очень многие намылились в Турцию. И всевозможные чеченцы с дагестанцами, и турки-месхетинцы, и узбеки с таджиками. Турки принимали всех, будто сами сотнями тысяч не старались перебраться из любимой страны в Европу. Им за это платили с Запада всевозможные борцы с коммунистическим засильем. И всем было хорошо. СССР избавлялся от враждебного балласта, показывая желание быть замечательным в глазах прогрессивной общественности, турки получали дешевую рабочую силу, а сами люди мечтали уехать. Полное счастье для всех. Зря Стругацкие считали, что такого не бывает. Еще как случается. Только вот не продолжается долго.

Саша появился с подозрительной коробкой в руках. Уселся рядом и извлек из кармана два граненых стакана.

— Воровать нехорошо, — наставительно сказал Игорь, наблюдая, как они наполняются прозрачной жидкостью. — Наверняка за кем-то числятся. Копеек на тридцать, не меньше, нагрел бедолагу.

— Ха, — ответил тот, — все честно. Пятерку в лапу — и все сами вынесут, даже утруждаться не требуется. Хочешь — водочку, хочешь — коньячок. И ресторанную наценку не забудут, даром буфет. Зато без очереди и с улыбкой. Им же утруждаться и обслуживать не надо, здесь чистый доход. В ресторан вообще не попасть: не первый рейс задерживается — и народ это дело заливает. То ли с горя, то ли с радости… А стаканы в качестве дополнительной услуги. Не из горла же нам хлебать. Не дети уже давно.

— Какие наши годы!

— Хороший тост, — одобрил Саша. — Хотя человек имеет возраст, на который он себя ощущает. Я вот застрял на двадцать с чем-то и в последнее время при виде Нади впадаю в задумчивое состояние. Вчера еще маленькой была, а нынче принялась задавать совсем не младенческие вопросы. — Он поежился. — Закусывай! — предложил, извлекая из коробки пластиковые тарелки с пластиковыми же вилками.

Удобная вещь. Поел — выбросил. Главное, не сильно нажимать, разрезая очередной жесткий от времени продукт, недолго и с распиленной пополам тарелкой остаться.

— Это сосиски? — с подозрением спросил Игорь.

— Или сардельки, они с виду толще, а на вкус особо не различаются. С гарниром. Картошка, зеленый горошек. Что не устраивает? Совсем зажрался на домашних харчах. Дежурное блюдо в данном ресторане в будние часы. Еще салатик со свежими овощами и хлебушек. Можно было компот взять, но я ограничился обычной минералкой. Она в бутылках, по дороге не расплещется.

— Был у меня знакомый из Приднестровского экономического района — он утверждал, у них подают в общепите блюдо под названием «Завтрак гайдука». Это вроде абрека. Тоже по лесам шастал и грабил. Кусок мяса, помидор, огурец и брынза. Даже не режут, так в тарелке и приносят.

— Логично. Шеф-повар в Шервудском лесу не предусмотрен. Оленя — на вертел, и с ближайшего огорода сперли немного зелени для вкуса. Ну, за наши будущие плодотворные годы…

— Гадость какая, — отдышавшись, сказал Игорь. — Разбавляют они, что ли, потихоньку?

— Пробка была на месте, проверял. Я и говорю — зажрался. Давно ли «Туркестанку» приличной считал? Натуральный самогон. А мы пили и за удачу считали!

— Вот и плохо, что для всех пить нормально. Алкаша даже жалеют. А он ничего хорошего за собой не тащит. Запретить бы или, на худой конец, задрать цену до небес. Ты хоть представляешь, сколько травматизма и миллионов потерянных рабочих часов в результате выходит по стране?

— Да вроде все нормально, — удивился Сашка, — вон… — Он показал на огромный телевизор под потолком: разобрать, что именно говорят, не представлялось возможным из-за постоянного шума вокруг, но картинка была достаточно красноречивой. — Очередную миллионную тонну чугуна выдала на-гора новейшая доменная печь. Куда мы его деваем, не в курсе? На ванны пускаем? Ядра для пушек давно перестали производить.

— И вроде много не выпил…

— «Приходит член общества трезвости на завод, — уверенной рукой разливая по стаканам, поведал Сашка. — С проверкой и контролем. Особливо за травматизм. Начальник цеха подводит визитера к токарю Иванову:

— Вот наш передовик.

— Очень хорошо, — обрадовался гость. — А скажите, если бы выпили стакан вина, вы бы смогли так же ударно работать?

— Не знаю, — пожал плечами токарь.

— А два стакана?

— Не уверен…

— А целую бутылку ноль-семьдесят пять?

— Так ведь работаю, как видите…»

— Я серьезно! — обиделся Игорь.

— А если серьезно, то ты прав и неправ одновременно. Уменьшить потери — задача правильная и даже решаемая, только отнюдь не так. Повысить цену — так в момент, когда она станет запредельной, начнется повсеместное самогоноварение. Это без сомнений, не ты первый задумался. Где-то там, — Сашка показал на потолок, — просили рекомендацию. Вот я и ознакомился. Бороться с самогоноварением будет абсолютно бесполезно. Если спрос есть, найдутся и производители. И статья в УК не поможет. Участковые вполне себе люди. Пока их гоняют, бегают, а постоянно следить не станут. Других обязанностей хватает. Только самогонщики без контроля выпускать станут. Без фильтров. Отрава. Да и начнут повсеместно употреблять самые разнообразные заменители, вплоть до дихлофоса и тормозной жидкости. Покойников будет масса. Просто от непищевых суррогатов и горящих с утра труб. Наркотики опять же. Сейчас дорого и опасно, а превысит доход риск — и возьмутся за это дело всерьез. Тут и расстрелы не помогут, найдутся добряки хоть из «черных». Совсем запретить пить — так есть два замечательных примера. США в двадцатые годы и Россия во время Первой мировой. Результат нагляден.

— Ты еще сообщи, что революция из-за сухого закона случилась!

— А это не мешало бы проверить! Хорошая тема для диссертации. Жаль, не утвердят. Помнится, в фильмах возбужденные толпы шли ломать в феврале винные склады. Любопытный такой момент. Не за хлебом — за водярой ломанулись. Пили и пить будут, но деньги пойдут в криминал. Это еще при условии, что мы не знаем, сколько алкогольных денег в бюджете. Производство — копейки, продажа — рубли. Не удивлюсь, если очень солидный кусок. Уйдут они — и за счет чего верстать расходную часть? Вот и выходит, дешево продавать плохо — много пить станут. Дорого — не менее опасно, примутся за самогоноварение. В Госплане не идиоты сидят, баланс соблюдают.

Он замолчал и намекающе поднял второй стакан.

— За здоровье детей не откажешься? Вот и все так, — сказал с насмешкой, дождавшись, пока Игорь выпьет и заест сосиской, — не отказываются в компании. Идейных борцов с алкоголизмом наблюдать не приходилось. Разве больные какие. Язвенники. Воспитание у нас такое. Культура общения. Так принято, и все с детства видят: просто так не сидят. И вместо психолога — собутыльнику душу изливают. Не нажирайся до свинского состояния — и никто слова не скажет.

Он проглотил содержимое стакана не поморщившись и продолжил:

— А выпить иногда необходимо. Как баба Ксения умерла, сидел вроде деревянного. Все пытался разобраться, правильно все делал или можно было лучше. А потом на поминках хлопнул стакашек и захорошело. Жизнь не кончилась. Наверное, не очень красиво звучит, положено долго мучиться и страдать, но реально помогло. Меру знать надо. Представляешь, у меня дома в холодильнике бутылка хранится, и никак не выпью. Сам обычно желания не имею, а праздники мы на работе отмечаем. Даже на День пограничника не тянет надраться и в фонтане понырять. Но ведь не абстинент.[17]