Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Том 1. Книги стихов

Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников"

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Том 1. Книги стихов - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 32

Изменить размер шрифта:

«Узкие, мглистые дали…»

Узкие, мглистые дали.

Камни везде и дома.

Как мне уйти от печали?

Город мне – точно тюрьма.

Кто же заклятью неволи

Скучные стены обрёк?

Снова ль метаться от боли?

Славить ли скудный порок?

Ждать ли? Но сердце устало

Горько томиться и ждать.

То, что когда-то пылало,

Может ли снова пылать?

«Венком из руты увенчали…»

Венком из руты увенчали

Меня суровые печали, –

И охладела мысль моя,

В душе смирилася тревога,

Сужу отчётливо и строго,

Моей неправды не тая.

Не поклоняюсь я иному,

Ни богу доброму, ни злому,

Но и не спорю тщетно с ним:

Творцу ль сердиться на созданья?

Огню ль в минуту угасанья

Роптать на пепел и на дым?

Всё благо, – только это тело

В грехах и в злобе закоснело,

Но есть могила для него, –

И смерть бесстрастно я прославлю,

И так же всё легко поправлю,

Как создал всё из ничего.

«Как настанет Страшный Суд…»

Как настанет Страшный Суд,

Никого уж не спасут

Воздыханья да молитвы.

Видишь, демоны глядят, –

Ждет расправы весь их ад,

Словно волки – лютой битвы.

Быть и нам у них в когтях,

Коль забудем Божий страх,

На миру осуетимся,

Убежим от Божьих паств,

И сластьми житейских яств

Через меру насладимся.

Не забудем же дорог

В Божий радостный чертог,

В обиталище блаженных,

И пойдём под Божий кров

Мы в толпе Его рабов,

Терпеливых и смиренных.

«От солнца льётся только колыханье…»

От солнца льётся только колыханье,

Небесных сил безжизненно дыханье,

Но отчего ж оно животворит?

Иль на земле источник нашей жизни,

И нет путей к заоблачной отчизне,

И не для нас небесный змий горит?

Не мёртвая, не скудная пустыня,

Своих судеб царица и богиня,

От праха ты стремишься к божеству, –

А я – одна из множества ступеней

Из царства сил в святую область теней,

Не тщетно жизнью призрачной живу.

И до конца пребуду терпеливым:

Что было прахом и страданьем лживым,

Что сквозь мои томления пройдёт, –

Во мне святыне вечной приобщится,

И в ликованьи нежно истончится,

Божественной природой оживёт.

«Благоухающий и бледный…»

Благоухающий и бледный,

Ты ждал меня, мой ландыш бедный,

И без меня в тоске поблёк,

А я замедлил на дороге,

И я, как ты, в немой тревоге,

В уединеньи изнемог.

В больной тоске разъединенья

Влачились дней безумных звенья,

Я раскрывал за далью даль,

Мечтам не ставил я предела,

И над тобой отяготела

Моя холодная печаль.

В просветы листьев над тобою

Синел бездонной глубиною

Невозмутимый мой простор.

Я был безумным и жестоким,

И над тобой шатром высоким

Я смерть всемирную простёр.

«Я тёмным иду переулком…»

Я тёмным иду переулком,

Где в воздухе пыльном и гулком

Тревога,

И чужд я больной укоризне, –

Теперь мне осталось от жизни

Немного.

Не знать и не ждать перемены,

Смотреть на докучные стены

Досадно,

Мечтать же о дне неслучайном,

Навеки запретном и тайном,

Отрадно.

Да, он никогда не настанет, –

И кто моё сердце обманет

Гаданьем!

Не мне утешаться и верить,

И тёмные пропасти мерить

Желаньем.

«Детский лепет мне несносен…»

Детский лепет мне несносен,

Мне противен стук машин.

Я хочу под тенью сосен

Быть один, всегда один, –

Чтоб пустынно восходило

И катилось надо мной

Безответное светило,

Змей безумно-золотой, –

Чтоб свободный и пустынный

Веял ветер всех сторон,

Погружая душу в длинный,

Безразгадно-вещий сон.

Чтоб никто не молвил слова

Ни со мной, ни обо мне,

Злым вторжением былого

В беспредельной тишине, –

И когда настанет время

Беспробудно опочить

И томительное бремя

С утомленных плеч сложить, –

Чтоб никто моей пустыней

С тихим пеньем не ходил,

Чтоб не плавал ладан синий

Вкруг колеблемых кадил.

«Предметы предметного мира…»

Предметы предметного мира, –

И солнце, и путь, и луна,

И все колебанья эфира,

И всякая здесь глубина,

И всё, что очерчено резко,

Душе утомлённой моей –

Страшилище звона и блеска,

Застенок томительных дней.

От света спешу я в чертоги,

Где тихой мечтою дышу,

Где вместе со мною лишь боги,

Которых я сам возношу.

Бесшумною тканью завешен

Чертога безмолвный порог.

Там грех мой невинно-безгрешен,

И весело-светел порок.

Никто не наложит запрета,

И грубое слово ничьё

Не бросит внезапного света

На слово иль дело моё.

Я древних заклятий не знаю

На той стороне бытия,

И если я кровь проливаю,

То кровь эта – только моя.