Run awayHide away. Part III. Changes will come in the fall (СИ) - "Cliodna" - Страница 18

— Прости… — Билл закусил губу в отчаянии. Он за последнее время, можно сказать, смирился с тем, что такое в его жизни едва ли не норма, но от того, что теперь сталкер добрался до человека, причинив боль которому, мог просто убить юношу, Каттерман чувствовал себя абсолютно беспомощным.

— За что? – бизнесмен удивленно наклонил голову. – Ты не виноват, что у этого парня крыша поехала. Как давно он за тобой гоняется, и что это за история с отравлением? В прессе об этом не писали… — Том закрыл рот, поняв, что проболтался. В глазах своего мальчика он прочитал искреннее изумление, но Билл отвел глаза и ответил на сам вопрос, сделав вид, что не заметил оговорки мужа.

— Достаточно, уже полгода точно есть. А отравление… Я тогда в доме Дейва жил, — юноша предпочел не заметить, как напрягся Том. – И однажды заказанная в ресторане еда едва не стала для меня последним ужином в жизни, – Билл посмотрел прямо в глаза супругу, подчеркивая важность своих слов, – Том, он сумасшедший, абсолютно непредсказуемый, а ты только злишь его. Он запросто может убить тебя.

Том понимал, что юноша прав, но, честно говоря, его куда больше сейчас волновало другое – понял ли Билл, что его чувства к нему изменились. Больше всего на свете бизнесмен хотел сказать Биллу такие простые, но важные слова… Но он боялся. Боялся, что брюнет, так часто снившийся ему по ночам, не примет его слова всерьез. Это невероятно больно – любить воспоминание. Но знать, что Билл больше ничего к нему не чувствует, будет еще больнее. Мужчина не хотел терять фантом той любви, которую когда-то дарил ему его нежный мальчик.

— Том… — юноша все же не мог удержаться, ведь , кто знает, может это была его последняя возможность задать мужу вопрос. – Ты сказал, что не хочешь развода… Это… правда? – его дыхание сбилось от волнения, но он все же нашел в себе решимость продолжать смотреть любимому мужчине в глаза.

— Правда, – казалось, что Том абсолютно спокоен, но юноша не знал, что внутри у него все сжимается от страха и волнения. Разочарованного взгляда своего мальчика он боялся больше любых угроз маньяка.

— Но… — Билл даже растерялся от твердого тона мужа, в котором угадывалась абсолютная уверенность и правдивость. – Почему?

Том смотрел в смятенные глаза своего самого любимого мальчика и улыбался – он был готов прыгать от радости и молиться всем существующим и несуществующим богам – судьба все-таки подарила ему шанс сказать Биллу о самом важном.

— Потому что брак с тобой – это лучшее, что случилось в моей жизни, – просто и как-то обыденно сказал Том, и это отсутствие трагизма и пафоса заставило Билла понять, что эти слова для мужа не просто признание, а… единственно возможная правда. Правда, которую он принял, в которой не сомневался.

— Том, – голос юноши дрожал, а в глазах стояли слезы. Столько лет он ждал, когда любимые губы произнесут это, и теперь чувствовал себя, будто во сне – хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что услышанное сейчас реально.

— Подожди, – прервал его муж. – Я хочу успеть сказать тебе так много. Черт, готов сказать спасибо этому придурку, если бы ты не был связан, то сейчас убежал бы, – Том тихо рассмеялся, а Билл болезненно свел брови – легкомысленное отношение к происходящему со стороны Тома казалось ему диким. – Билл, когда ты уехал… Я не знал, что мне делать дальше. Пробовал спастись работой, но в итоге свалил все дела на Георга, а потом и вовсе потерял пост, – увидев неверящий взгляд супруга, Том кивнул, подтверждая только что сказанное. – Билл, я все рассказал отцу. Честное слово, я так боялся, что он откажется от меня после этого, – мужчина отвел взгляд, вспоминая тот ужас, с каким ждал приговора от одного из самых значимых в его жизни людей. Билл же грустно улыбнулся – он слишком хорошо знал, что сильная любовь прощает все. Знал, потому что любил Тома не меньше, чем его отец. – Но он не прогнал меня, только… Он, кажется, до сих пор скучает… по тебе. Я продал акции компании, собрал вещи и уехал в Лондон.

— А… дом? – с языка едва не сорвалось «наш». Тот звонок и мужской голос в трубке не давали ему покоя уже больше двух лет.

— Тоже продал, я не мог там находиться, да и жалко стало, что такой особняк пропадает, находясь в собственности того, кто не в состоянии иметь нормальную семью, – такое прямолинейное обвинение самого себя было невиданным для Тома. Юноше казалось, что сейчас рядом с ним находится двойник его мужа – похожая внешность, но совершенно иное содержание. – Зато теперь там обитает чудесная семья.

— Ты сам занимался продажей? – несколько вяло удивился Билл. Слишком много впечатлений было за этот день.

— Да, – кивнул Том. – Хотелось, чтобы в нашем доме поселилась действительно любящая семья, а не просто какие-то посторонние люди, заплатившие деньги за здание. Ты столько труда вложил, чтобы сделать дом уютным, – Билл судорожно вдохнул, воспоминания о том времени были сладостно-болезненными. – Мария и Карл оказались очень милыми людьми и родителями двух очаровательных близняшек Кэтти и Лэтти, а также трех взрослых уже сыновей – Алекса, Андре и Тома.

— Тома? – переспросил певец.

— Да, – кивнул бизнесмен, улыбаясь. – Мне даже радостно тогда стало. Раз я не смог стать счастливым в этом доме, так хоть пусть другому Тому повезет.

Билл смотрел в противоположную стену, словно не видя ничего перед собой – в груди образовалось пустое пространство, заполненное раньше щемящей тоской. Как бы не уговаривал себя юноша, но знать, что Том так скоро привел кого-то в их дом, было очень больно. А теперь… теперь Билл знал, что их семейное гнездышко значило для мужа не меньше, чем для него.

— У тебя теперь другой бизнес? – было сложно говорить о прошлом, и юноша перевел тему на более нейтральную.

— Да, теперь я занимаюсь торговлей экопродуктами, – кивнул Каулитц, и юноша поразился, насколько, по-видимому, воодушевляла мужа такая сфера деятельности. – Мои супермаркеты уже образуют довольно большую сеть.

— И это все за три года? – Билл ничего не мог поделать – трудолюбие и упорство мужа его восхищали.

— Да. Ты, впрочем, тоже без дела не сидел, – Том по-доброму усмехнулся. – Я, когда впервые увидел твое фото на обложке, подумал, что у меня начались галлюцинации. Как так получилось, что ты стал петь? Честно, я раньше никогда даже не слышал, чтоб ты напевал хотя бы в ванной.

Билл чуть покраснел – разговоры о том, как они жили раньше, все еще заставляли Билла теряться.

— Это все Девид. Когда мы приехали в Америку, я, как и планировалось, работал его переводчиком и личным помощником, даже не предполагая, что когда-то выйду на сцену. Но Йост просто невероятный человек – он очень быстро зажигается, когда ему в голову приходит идея, добивается того, чтобы она стала успешной… и теряет к ней интерес, – юноша улыбнулся, вспомнив о старшем друге. – Так, в какой-то момент ему надоела торговля золотом, и он продал бизнес, получив просто космическую сумму от арабов, которые были просто счастливы избавиться от удачливого соперника, и решил вложиться в какой-нибудь проект в сфере шоу-бизнеса. Достаточно долго, ну, по меркам Дейва, конечно, ничего подходящего не находилось, и он решил поискать таланты «из народа», так сказать. И попросил меня написать песню, он знал, что я часто пишу стихи. На одном из прослушиваний я пожалел пришедшую на отбор девушку и попытался помочь ей, встал у микрофона и спел припев собственной песни. С тех пор Девид от меня не отставал.