Странствия Шута (ЛП) - Хобб Робин - Страница 51

На вершине холма я натянул поводья, позволив лошади отдышаться, и направил ее ближе к камням. Чалая. Со мной. Я надавил своим Уитом на все её чувства и был ошеломлён, когда она приветствовала меня с одобрением. Она вскинула голову и показала мне глаз с белой каймой, когда я ударил по камню голой рукой, одновременно направляя ее внутрь. Довольно долго лошадь скакала по небу, озаренному звёздами, затем мы вынырнули из него, и она приземлилась на прямых ногах, трепещущая подо мной, на Висельный холм. Трёхдневный путь был проделан в одно мгновение. Ветер и падающий снег стерли практически все следы моего предыдущего перехода. Кобыла вскинула голову, её глаза расширились, а ноздри раздулись. Ее странное возбуждение захлестнуло меня. Мне пришлось справиться с головокружением, прежде чем я снова обрёл здравый смысл и свой Уит, а затем я окутал ее утешением и одобрением, похвалил и пообещал ей тепло, овёс и свежую воду. Я повел ее вниз с заснеженного холма. Стоит проявить немного терпения сейчас, чтобы хватило сил завершить путь.

 Наша тропа пересеклась с утоптанным путем, и чалая с моей подачи перешла на рысь, а добравшись до дороги - на галоп. Когда я чувствовал, что она перенапрягалась, я сдерживал ее, и мы снова шли шагом. У меня никогда не было глубокой веры ни в Эду, ни в Эля, но той ночью я молился Эде, чтобы я нашел своего ребенка спрятавшимся, но живым. Я терзал себя тысячами теорий о том, что могло произойти. Она попала в ловушку в стенах без еды и воды. Была в конюшнях, когда они сгорели. Задохнулась от дыма. Шун сделала с ней что-то ужасное, затем подожгла дом и сбежала.

Но ни одна из моих диких теорий не могла объяснить, почему все мои люди утверждают, что ничего не знают ни о леди Пчелке, ни о леди Шун. У меня была добрая дюжина разных предположений, но ни одно из них ни к чему не привело. Ночь была холодной, и усталость переполняла меня. Чем ближе я подходил к Ивовому Лесу, тем меньше меня туда тянуло. Лучше бы я остался на ночь в Дубах-на-Воде. Эта мысль удивила меня, и я потряс головой, чтобы от неё избавиться. Я снова пустил лошадь галопом, но на сердце у меня потяжелело еще сильнее, когда я увидел сквозь деревья огни Ивового Леса.

От холки кобылы поднимался пар, когда я остановил её рядом с поместьем. Даже холодной ночью я ощущал вонь от сгоревших конюшен и животных, которые оказались внутри. Потеря конюшен и лошадей резко ударила по мне, это с большей долей вероятности означало, что я также потерял свою маленькую дочку. Но когда я соскочил с седла, крича слуг и мальчиков-конюхов, и не увидел причинённого дому вреда, на сердце стало легче. Огонь не распространился. Внезапно я почувствовал себя невероятно уставшим и несмышлёным. Пчелка, сказал я себе и отогнал дымку сонливости прочь.

Чейд, я здесь. Конюшни сгорели.

Моё Скилл-сообщение никуда не ушло. Это было ужасное ощущение: как будто на мгновение меня задушили, и я боролся за дыхание.

Чейд! Неттл! Дьютифул! Олух!

С каждым усилием ощущение удушья росло. Здесь был поток Скилла, я почти мог до него дотронуться, но что-то разрывало мои послания на мелкие части. Изнеможение нарастало, как прилив, подавляя мой страх. Он перерос в отчаяние, и я прекратил попытки. Я закричал снова и почувствовал облегчение, услышав собственный голос.

Слуга открыл мне дверь, и я заметил как она на миг застряла у порога. В свете поднятой им лампы я увидел нанесённый урон. Кто-то вышиб двери моего дома. Я снова насторожился.

— Что здесь случилось? — потребовал я объяснений, задыхаясь. — Где Ревел? Где Фитц Виджилант? И Пчелка с Шун?

Мужчина выпучил глаза.

— Кто? — переспросил он. — Писарь давно в постели, сэр. После несчастного случая ему нездоровится. Всё хозяйство спит, кроме меня. Я могу привести управляющего Диксона, но, хозяин Баджерлок, Вы выглядите измученным. Может, мне стоит развести огонь в ваших покоях и проводить Вас туда? А утром…

— Как сгорели конюшни? Где моя дочь? Где Сидвелл, посланник лорда Чейда?

— Леди Неттл? - он посмотрел на меня с искренним недоумением, и я решил счесть его идиотом. Не стоит задавать вопросы идиотам, нужно найти того, у кого с наибольшей вероятностью будет ответ. — Разбуди управляющего и скажи, чтобы он немедленно встретился со мной в моём частном кабинете. Не обычном, а частном. И пусть он приведёт Фитца Виджиланта.

Я прошёл мимо него, вырвав у него из рук лампу, и, прежде чем перейти на бег, крикнул через плечо:

— И пусть кто-нибудь позаботится о лошади!

Пчелка будет там. Я знал, что она будет там. Это было единственное место, где она всегда чувствовала себя в безопасности, секрет, известный только нам двоим. Пока я мчался по коридорам и вверх по лестницам, я старался не обращать внимания на остальной ущерб, нанесённый дому. Я пробежал мимо взломанной двери, которая всё ещё свисала с петель. Гобелен был разрезан и висел криво, один его угол лежал на полу. Я не мог уместить это у себя в голове. Мои конюшни сожгли, кто-то напал на Ивовый Лес и разгромил коридоры, моя дочь пропала, а слуга у двери казался совершенно спокойным, несмотря на произошедшее.

— Пчелка! — кричал я, и продолжал выкрикивать ее имя, пока не добрался до кабинета. По всему дому стали открываться двери, и недоумённые голоса становились громче. Мне было всё равно, кого я разбудил. Почему кто-либо должен спать, когда хозяйская дочь пропала?

Дверь моего кабинета была выбита, хорошее дерево разлетелось в щепки. Два моих стеллажа со свитками опирались друг на друга, как пьяные, их содержимое рассыпалось по полу. Стол был перевернут верх дном, стул опрокинут. Мне было всё равно, что они разрушили и какие секреты украли. Где моя маленькая девочка? Я запыхался, пытаясь выровнять двери, чтобы закрыть их и задействовать защелку в тайные лабиринты.

— Пчелка, — позвал я ее с надеждой в дрожащем голосе. — Папа дома, я иду. О, Пчелка, пожалуйста, будь там.

Я привел в действие защёлку, спрятанную в дверной петле и, пригнувшись, вошёл в шпионские ходы, которые шли вдоль филёнчатых коридоров Ивового Леса. Я нашёл ее крошечное потайное местечко. Оно было пустым и выглядело нетронутым, её подушки и перья лежали точно так же, как она их оставила. В воздухе ещё висел аромат одной из свечей её матери.

— Пчелка! — позвал я, всё ещё надеясь услышать ее ответ. Сгорбившись, я следовал отметкам её мелка, ведущим к кладовой. Я в ужасе обнаружил на стенах и другие отметки, её аккуратные буквы указывали на проходы, которые я никогда не исследовал.

В проходе впереди себя я увидел на полу разбросанный мусор и почувствовал запах мочи. Когда я нашёл несколько неиспользованных свечей и изгрызенные мышами остатки батона хлеба, я был совершенно озадачен. Я пошёл дальше в сторону выхода в кладовую. На полу валялись огарки; мокрая шаль, не принадлежавшая Пчелке, гнила в куче; затем я нашел приоткрытую дверь в кладовую. Плечом я толкнул её пошире и протиснулся наружу, плотно закрыв за собой. Даже я не мог представить, куда всё пропало.

В это время года с крюков должны были свисать запасы ветчины, копчёной рыбы и связки сосисок. Но ничего не осталось. И это их добыча? Сосиски? Бессмыслица. Я не знал никого, кто мог бы напасть на Ивовый Лес. А то, что преступники забрали с собой сосиски, делало загадку просто нелепой.

Из кладовой я вышел на кухню. Там была только посудомойка, набросившая зимнюю шаль на плечи поверх ночной рубашки. Ларк. Так ее звали, троюродная сестра поварихи Натмег, нанятая недавно.

— О! Хозяин Баджерлок! Откуда вы? Мы не ждали вас дома так быстро, сэр!

— Явно не ждали! Где моя дочь? И где леди Шун?

— Сэр, будьте уверены, я не знаю. Я думала, вы отправились в Баккипский замок, чтобы повидаться с леди Неттл. А леди Шун мне незнакома. Я пока еще новенькая здесь, сэр.

— Что здесь произошло, пока меня не было? — Требовательно спросил я. Она плотнее стянула шаль на плечах.

            — Что ж, сэр, вы уехали в город. Писарь Фитц Виджилант вернулся и сообщил нам, что вы решили посетить Баккипский замок. Потом мы отмечали Зимний праздник. Потом пожар в конюшнях. И та драка, хотя её никто не видел. Наверное, кто-то был пьян, или многие. Писарь Лант даже не смог сказать, кто его ударил и почему. И нескольких других мужчин сильно избили, кто остался с синяком под глазом, кто с выбитым зубом. Вы же знаете мужчин. Потом у нас был тот посыльный, который, я думаю, слабоумный или попросту не в себе, принёс посылки людям, о которых никто не слышал. И сегодня, ночью, вы выскакиваете из кладовой. Вот и все, что я знаю, сэр. О, и управляющий выгнал нас из кроватей и потребовал принести вам поднос с горячим чаем и едой в ваш кабинет. Вы поэтому здесь в кухне, сэр? Вам что-то еще нужно?